она не бегает за братом, рассыпаясь в благодарностях, глупо. Глупо и эгоистично. По-настоящему эгоистично.

Я догнала Натсай и порывисто сгребла её в размашистые объятия. Счастье переполняло меня, когда я находилась рядом с друзьями. Когда я видела, как им хорошо вместе, как на глазах раскрепощается всегда скромный Оминис, как он набирается уверенности в себе каждый раз, когда за его спиной стоит жена. Часто колючие мысли настигали меня: почему я не могу быть такой же поддержкой для Себастьяна? Я не чувствовала в себе той же силы и смелости, как у Натти, оттого, казалось, заряжаю своей беспомощностью всех вокруг.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — вполголоса сказала мне Натти на ухо, отплёвываясь от моих волос. — Не у всех должно быть так, как у нас. В вашей паре Себастьян берёт удар на себя.

От неподдельной серьёзности в её тоне мне стало не по себе — Натти редко говорила что-то без шуток или сарказма. Я аккуратно отпрянула от неё и заглянула в большие глаза.

— Ты так считаешь? — потупила взор, стесняясь открытой нараспашку души. — Мне иногда кажется, что я совершенно бесполезная и бессильная.

— Во-первых, это не так. — Она взяла меня за плечи и чуть встряхнула, чтобы я подняла на неё глаза. — Вспомни, как ты сражалась с Ранроком. А с троллем? Да Мерлин, я могу перечислять вечность, сколько всего смелого ты сделала! — она широко улыбнулась. — Во-вторых, рядом с Себастьяном тебе можно и даже нужно чувствовать себя иногда бессильной, иначе для чего он тебе? — захохотала и мотнула кудрявой копной в сторону костра.

Я неловко поджала губы, сдерживая улыбку. Её слова подарили мне облегчение и чувство, что всё происходит так, как должно происходить. За этот отпуск мне необходимо принять важное решение, и любое слово, любой разговор может внести свою лепту.

Мы ещё долго гуляли с Натти по пляжу, рассуждая на тему отношений, пока к нам не прибежала Поппи, довольная и ужасно счастливая. Натти, вспомнив себя год назад, развеселилась и принялась допытываться у нашей скромной подруги обо всех подробностях, чем непременно вгоняла её в краску. Я шла чуть поодаль, рассматривая своих любимых девчонок. Никогда прежде я не задумывалась о том, что я сделала такое, что меня наградили так щедро: преданными друзьями, любимым человеком и всеобъемлющим счастьем.

***

— Тридцать четыре.

Мы с Амелией лежали на горячем песке и лениво дурачились в ожидании прохлады. Солнце нещадно палило, а тёплая вода щекотала наши голые ноги. Вдалеке раздавались такие же ленивые разговоры друзей, которые бесцельно бродили по пляжу или купались в надежде хоть немного охладиться.

— Что «тридцать четыре»? — спросил я, перевернувшись на бок и подперев голову рукой.

— Веснушки. — Амелия провела пальцем по моим щекам, стряхивая с них песок. — У тебя тридцать четыре веснушки, любимый.

От её последнего слова у меня всегда перехватывало дыхание. Она стала говорить это совсем недавно — после нового года. Я не знал, что именно случилось, но спрашивать не стал — вдруг спугну своё счастье?

— Так непривычно. — Я перехватил её руку и поцеловал в ладонь. — Я бы слушал это вечно.

Амелия захихикала и откинулась спиной на песок. Я охватывал всю её фигуру жадным взглядом, будто она вот-вот исчезнет. Каждый день я просыпался и молился о том, чтобы это не оказалось просто сном.

Это был мой самый большой страх — потерять её, выяснить, что всё это — мой бред, какое-то наваждение, а не действительность.

— Я тебя люблю, — прошептал я, прильнув к ней всем телом.

— И я тебя люблю, Себастьян. — Она повернулась ко мне лицом, щуря глаза от солнца. Приставила к ним руку козырьком и улыбнулась краешком рта. — У меня, кстати, для тебя кое-что есть.

— Правда?

Она вскочила на ноги, заговорщицки ухмыляясь. Жестом приказав мне оставаться на месте, побежала в сторону нашего бунгало. Я долго смотрел ей вслед, теряясь в догадках, что она придумала на этот раз. Затем, когда она скрылась внутри дома, лёг на песок и завёл за голову руки. Я смотрел в голубое небо и думал, какое оно на вкус. Наверное, как ванильный пудинг с лимонной цедрой.

Амелия прибежала, и от её быстрых шагов в меня посыпался песок. Я закашлялся и сел, беззлобно ворча и вытряхивая его из волос. Она опустилась напротив меня на колени, что-то держа за спиной.

— Что там у тебя? — спросил я, пытаясь туда заглянуть. Она только уворачивалась и заливалась сумасшедшим смехом. — Поймала геккона, что ли?

— Дурак! Куда я его поймаю, в хвать-мешок? — засмеялась ещё пуще и похлопала меня по обгоревшему плечу. Её смех меня заражал моментально, и я не мог сдержать улыбки, наблюдая за тем, как ей весело.

Наконец она успокоилась, утёрла слёзы с ресниц и пару раз выдохнула. Затем приказала мне закрыть глаза, а когда я их открыл, передо мной в её раскрытых ладонях лежали каштаны и плитка шоколада. Я нахмурился и непонимающе уставился на Амелию, которая ехидно улыбалась, от нетерпения переминаясь на коленях в песке.

— Что это?

— А ты попробуй. — Она протянула мне ладони ближе.

Я с подозрением покосился на неё — перегрелась, может? Но всё же взял каштан и повертел его в руках.

— Он жареный. Попробуй!

Надкусил каштан, и Амелия тут же протянула мне кусок шоколадки. Я кинул его в рот и на секунду замер — сочетание вкусов было необычным и в то же время бесподобным. Я довольно закивал и замычал от удовольствия.

— Как тебе? — с энтузиазмом спросила Амелия.

— Очень вкусно.

— Согласись, идеальное сочетание? — хитрость в её голосе заставляла меня напрячься: к чему она ведёт? В это время она как раз надкусила второй каштан и отправила в рот пару квадратиков шоколада. Блаженно улыбнулась и воззрилась на меня выжидающим взглядом.

— Ну да, сочетание и правда интересное. Никогда такое не пробовал, — ответил я, со скепсисом смотря на её подозрительную улыбку.

— Вот видишь, каштан и шоколад идеально подходят друг другу, — как бы между прочим протянула она и подставила лицо ярким лучам солнца. Я несколько раз прокрутил в голове её слова, пока до меня не дошёл их смысл. Придвинувшись к ней, обхватил её щёки ладонями и заглянул в смешливые глаза.

— Это твой ответ? — с надеждой в голосе спросил я. Сердце своим стуком, казалось, сейчас раскрошит рёбра, выпрыгнет и упадёт прямо к её ногам.

Амелия ласково