знаю их, – жарко зашептал в ухо товарищ. – Мы росли вместе. У нас был один отец, но разные матери. Я был младшим. Сначала отец давал всем сыновьям имена, но потом видимо его фантазия иссякла на мне, и я стал просто и без затей – Шестиногом.

А они что здесь делают? Охотятся вместе? – предположил Варм.

Судя по реакции Глота, вряд ли. – Смотри! – громким шёпотом сказал приятель, и показал пальцем чуть левее костра.

Именно из-за света от костра Варм не сразу разглядел, что скрывается в тени.

Там, на границе света – тени, на земле, сидела Агайя. Охотник обрадовался, увидев её живой, а потом удивился, почему она сидит на месте, и не пытается сбежать. Внимательнее присмотревшись, он заметил толстую верёвку, обхватившую лодыжку девушки, другой конец которой, скрывался в темноте. Видимо, Агайю привязали к дереву.

Чуть в стороне, Варм увидел ещё двух женщин, они лежали на земле, и кажется, спали.

– Охотники за женщинами, – зашептал очевидное, Шестиног. – Что будем делать?

Агайя сидела, обняв руками колени и безучастно смотрела в землю. Вдруг она вздрогнула, улыбнулась, и ещё ниже опустив голову, искоса посмотрела в сторону кустов, за которыми скрывались её спасители. Варму показалось, что она глядит прямо на него. Тут он вспомнил слова её матери, о том, что Агайя наделена властью над животными, а когда увидел, как при этом заволновался Глот, понял, что именно мать имела в виду. Зверь и девушка, мысленно разговаривали!

Шестиног тронул его за плечо.

– Как, будем действовать? – Оглянувшись на товарища, прошептал Варм, просто так они её нам не отдадут, – нерешительно добавил он, – придётся убивать, – но они же твои братья.

– Пусть сначала уснут. Наше преимущество в неожиданности и ещё, вот в нём, – Шестиног кивнул в сторону Глота. – А что касается их, – наши дороги давно разошлись, – пожал он плечами. – Когда умер наш отец, братья разделили его имущество и подались в наёмные охотники. Меня, с моей матерью, они выгнали. Нас приютил Тронт. У него уже было семь жён, но он не оставил нас умирать в горах. Его собственные сыновья один за другим уходили, и заводили свои семьи. Я был с Тронтом до самого конца, – его конца. Мне остался его дом, свинбары и старые жёны. Их я выгнал. Но свой долг Тронту, я заплатил сполна. Закон жизни: выживает сильнейший! Но долги надо отдавать. – Закончил Шестиног свой рассказ и задумался о чём – то своём.

Варм был озадачен неожиданным откровением друга. Тот никогда раньше не рассказывал о своей семье. Видно встреча с братьями, когда-то оставившими его без крова, произвела на него сильное впечатление.

– Смотри, – Варм толкнул приятеля в бок.

Глот, максимально распластавшись, полз в направлении девушки. Она сидела, не шевелясь, и, сквозь прядь упавших на лицо смоляных волос, наблюдала за приближением четвероногого друга.

Когда до цели осталось всего несколько шагов, один из мужчин проснулся, и тут – же увидел подкрадывающегося хищника. Вскрикнув от удивления, он схватился за лежащее рядом с ним копьё, и … бросился наутёк. Смелостью он явно не отличался. Но разбуженные его криком, проснулись остальные охотники. С гиканьем, они вскочили на ноги, и, схватив оружие, окружили Глота, не рискуя напасть первыми.

Хищник, которому уже не имело смысла скрываться, выпрямился во весь рост, и в один прыжок преодолел оставшееся до хозяйки расстояние. Он схватил зубами верёвку, идущую от ноги девушки, и, сомкнув мощные челюсти, перекусил её. В хищника тотчас полетели стрелы и копья, которые с глухим стуком отскакивали от костяной брони. Женщины завизжали, а Агайя, пригнувшись, старалась держаться позади своего спасителя. Произошла досадная заминка. Глот мог в один прыжок скрыться в лесу, но не мог оставить хозяйку. Охотники за женщинами медленно, но верно сужали круг, копьё одного из них оказалось в опасной близости от глаз хищника.

Убивать никого не хотелось. Несмотря на слова Шестинога, Варм сомневался, что друг сможет убить кого-либо из своих братьев, поэтому он надеялся обойтись без кровопролития. Дело оставалось за малым. Ноги в руки, и бежать. Но круг смыкался, положение становилось всё опасней.

И тут Варм сделал единственно возможное, в этой щекотливой ситуации. Оглянувшись по сторонам, он увидел заросли липкой травы. Вырвав большой пук этой прилипалы, Варм тут-же водрузил его себе на голову, и, потрясая сучковатой палкой, выскочил из кустов. Он принялся тыкать этим импровизированным оружием в густую листву, и поливать невидимого противника всякими ругательствами.

Охотники, все как один, повернулись, и уставились на неизвестно откуда взявшегося, придурка, с пучком травы на голове. Пожалуй, они даже рассмеялись бы, наблюдая за бесплатным представлением, если бы не близкое соседство опасного хищника.

Не успели они решить, что делать им в подобной ситуации, как на сцене появился ещё один герой. К чести Шестинога, надо сказать, что он быстро сориентировался, и, водрузив такое же сооружение на голову, добавил ещё несколько сухих прядей мха, в изобилии свисавшего со стволов деревьев. Ими он украсил шею, плечи, обмотал руки. Вооружился, как и приятель, корявой палкой, и медленно, с достоинством, вышел из своего укрытия. Затем принял боевую стойку, и через мгновение странное оружие обоих противников, с сухим стуком встретилось в воздухе. От подобного зрелища, даже у невозмутимого Глота отвисла челюсть, что уж говорить об охотниках. Несколько секунд, пока продолжался этот странный бой на палках, охотники, пялились на поединщиков.

Глот, явно следуя безмолвному приказу своей хозяйки, метнулся быстрее молнии, и ещё двумя быстрыми движениями стальных челюстей, перегрыз верёвки у других пленниц.

Агайя, сориентировавшись быстрее всех, приложила палец к губам, призывая женщин к молчанию, и, взяв их за руки, стала уводить прочь с поляны, в гущу леса. Когда уже оставалось несколько шагов до спасительных зарослей, всё пошло не так. Во время одного виртуозного пасса палкой, с практически лысой головы Шестинога, свалилось липучее сооружение, и изумлённые охотники в один голос воскликнули: Меченый!

Это прозвище они дали Шестиногу, когда ещё детьми играли, подражая взрослым. Игры частенько были опасными, и бывало, кончались плачевно. Одной из любимых игр, была – охота на Глота. Все хотели быть охотниками, а преследуемым хищником, не хотел быть никто. Поэтому эта незавидная роль навязывалась самому младшему. В пылу преследования и попыток "убить Глота", дети расходились так, что нередко наносили исполнителю роли, нешуточные травмы. Одна из игр закончилась для Шестинога довольно плачевно. Шрам начинался от середины лба, шёл через висок, шею, и заканчивался на мощном плече мужчины.

С криком: «меченый», охотники набросились на вооружённых палками людей.