Нола, не ты ли написала эту картину?

За спиной опять что-то пискнуло. Зиг подумал, что пришла очередная почта. Он жестоко просчитался.

Оборачиваясь, он заметил какое-то движение. От удара в глазах заплясали искры.

* * *

– Вы меня слышите, сэр? – пыхнул в лицо Зига жаркий голос. – Сэр, вы в порядке?

Зиг кивнул, заморгал, приходя в себя. Дыхание кричавшего пахло кленовым сиропом. Когда окружающий мир пришел в норму, Зиг осмотрелся. Ему приснился сон о дочери. Хороший сон. Он ценил хорошие сны. Но сейчас он лежал на спине. Как он оказался в таком положении?

– Сэр, не двигайтесь, – попросил Кленовый Сироп.

Молодой солдат с широкими ноздрями. В полевой форме. Около двадцати лет. По форме Зиг определил, что парень служил в сухопутных войсках, фамилия на нашивке – Грейсон.

– Вы упали в обморок.

Солдат положил руку на грудь Зига.

– Сэр, прошу вас, не двигайтесь, – повторил он просьбу.

Он не пытался помочь Зигу встать, он стремился этому помешать.

Зиг оттолкнул руку и попробовал сесть. Боль копьем пронзила тело. Зиг потрогал челюсть за ухом. Она припухла, но не кровоточила. Напавший хорошо разбирался в анатомии и знал правило – когда боксер пропускает удар в лицо, это равносильно микроинсульту. Один удар в нужное место, и нокаут обеспечен.

Минуту. Картина… Где она?

Зиг поискал на полу, на полках. Обгоревшие ботинки, сережки-каффы, разбитые очки – все это лежало на коврике на своих местах. Даже аккуратно сложенные стопкой обрывки формы. А вот картина женщины с подписью Нолы…

Ерш твою медь!

Зиг опустил веки, пытаясь воссоздать ее в памяти. Удивительно точный портрет, однако не более того. Но ведь кому-то понадобилось подкрасться и ударить Зига по черепу, чтобы его стащить… Люди не идут на подобный риск, если он не оправдан.

Зиг повернул голову к Кленовому Сиропу.

– А вы как сюда попали?

– Куда сюда? – удивился солдат.

– Сюда. Дверь была заперта. Кто вас впустил?

– Дверь была открыта, – возразил тот.

Зиг прокрутил события в памяти, он не сомневался, что запер дверь. Лампа на столе все еще горела.

– Почему вы сюда зашли? В хранилище личных вещей посторонним вход воспрещен.

– Полковник… Она приказала сопроводить этих…

– Кого?

Парень махнул через плечо. В коридоре сидела немецкая овчарка и стояли двое мужчин в деловых костюмах. Не военные. И явно не из Довера. У одного из уха торчал наушник.

Секретная служба, сообразил Зиг. Он посмотрел на собаку. Если они уже начали проверку на взрывчатку…

– Который час? – спросил Зиг, неуклюже поднимаясь на ноги.

Он поспешил к двери, достал телефон и открыл браузер – согласно графику полетов самолет президента приземлился шесть минут назад.

Президент Соединенных Штатов уже прибыл на базу! Зиг прекрасно знал, куда тот направится.

* * *

Эта часть работы Зига была наиболее трудной.

Он ждал в грузовом отсеке транспортного самолета. Громадный «С-17» на стоянке рядом со зданием морга напоминал летающий пакгауз. Самолет мог взять на борт три вертолета «Супер Кобра» или танк «Абрамс». Но сегодня, когда в открытый люк врывался декабрьский ветер, он нес на борту куда более ценный груз – шесть гробов, накрытых американским флагом. Их на самом деле называли «перегрузочными ящиками», каждый для сохранения содержимого набит льдом. Все шесть контейнеров стояли в линию на краю разгрузочной рампы, напоминая красно-бело-синие клавиши пианино.

Ать-два! Ать-два!

Зиг услышал приближение конвоя раньше, чем он появился на взлетной полосе. Шесть носильщиков в камуфляжной полевой форме и ярких белых перчатках попарно шагали точно в ногу, старший наряда шел последним. Они направились прямо к Зигу.

Ать-два! Ать-два!

Позиция Зига внутри самолета позволяла ему разглядеть самого главного визитера – президента Орсона Уоллеса. Президент США стоял на посадочной полосе в черном пальто, глядя прямо перед собой, вытянув руки по швам, волосы с проседью аккуратно подстрижены. Носильщики прошагали рядом с ним.

Ать-два! Ать-два!

Зигу доводилось и раньше видеть президента с его идеальной прической. С тех пор как Обама открыл Довер для прессы, каждый главнокомандующий считал своим долгом засвидетельствовать здесь присутствие. Однако сегодняшний президентский визит был неординарен. Уоллес прилетел попрощаться с другом, а это значило, что Зигу следовало смотреть в оба и находиться как можно ближе.

Всего двадцать минут назад кто-то напал на него в хранилище личных вещей и украл картину Нолы. Кто бы это ни сделал, он, скорее всего, где-то поблизости.

Хорошо еще, что Зига по обыкновению назначили в передовую приемную группу морга. В его кармане лежали две дюжины распущенных ниток, которые он снял с шести обернутых вокруг транспортных контейнеров флагов. Зиг заново выгладил каждый, поменяв флаги на контейнерах на другие, с резинками, как у натяжных простыней, чтобы с шестью павшими не произошло никаких недоразумений. Теперь оставалось только ждать.

Ать-два! Ать-два!

Напротив Зига в другом углу ждал Пушкарь. Мастер-сержант глянул на приятеля и кивком показал на почетных гостей, выстроившихся на посадочной полосе за президентом. В группу входили генеральный прокурор, командующий армейским спецназом, два бригадных генерала и, разумеется, их начальница, полковник Сюй.

Пушкарю ничего не требовалось объяснять. За последние полгода они приняли останки более двухсот погибших военнослужащих. Полковник Сюй не соизволила встретить ни одного из них до сего дня, пока не появился президент.

«Ей полагалось бы встретить каждого из них, – подумал Зиг с презрением во взгляде. – Нет у нее совести».

Щелк-щелк-щелк-щелк!

Под левым крылом самолета десяток корреспондентов сделали несколько сотен снимков президента, стоявшего вместе с другими высокими лицами по стойке «смирно». Стоит пожаловать президенту, все сразу сбегаются. Сюй такой возможности не упустит. Она была последней, кого Зиг встретил перед тем, как получил по голове, поэтому следил за ней с особым недоверием.

«Посмотри, кто еще явился», – взглядом показал Пушкарь. В конце линейки встречающих стоял мускулистый чернокожий детина – костюм в тонкую полоску, круглые ретроочки, сглаживающие черты лица. Пушкарь одними губами произнес: «Риестра».

Леонард Риестра возглавлял Секретную службу.

Ать-два! Ать-два!

Наряд с гулким эхом топал по разгрузочной рампе к накрытым флагами ящикам.