— Заказное убийство? — предположил Лэнг. — Или, может быть, казнь?

— Вот-вот, казнь. Стреляли в затылок, почти в упор, кожа обожжена порохом. Преднамеренно наверняка.

— У вас есть какие-нибудь соображения о том, почему кто-то мог решить убить Хаффа, чтобы забрать его руко… его книгу? — спросил Лэнг.

— За двадцать лет ни разу не видел ничего подобного, — честно ответил инспектор. — Убить из-за книги?.. Немыслимо. Обещаю вам, сеньор… мистер Рейлли, мы не успокоимся, пока не отыщем того, кто это сделал.

Инспектор поднялся, показывая тем самым, что беседа окончена. Ему удалось продемонстрировать прекрасное владение искусством быть многословным, но при этом не дать практически никакой информации.

Лэнг оставался сидеть, и это означало, что он не считает разговор оконченным.

— Не могли бы мы посмотреть бумаги, изъятые полицейскими?

— Лод… ладно. — Полицейский пододвинул к нему по столу картонную коробку. — Если обнаружите там что-нибудь, позвоните мне.

— Обязательно.

— Ах, да, чуть не забыл, — полицейский вручил Лэнгу конверт. — Единственный подписанный. Здесь фотографии, какие-то старые снимки; им, наверно, лет по шестьдесят. Еще два слова, мистер Рейлли, — сказал Мендесо, когда Лэнг и Герт уже направились к двери.

Рейлли обернулся.

— Слушаю вас.

— Лучшая помощь, какую вы можете оказать дочери вашего друга, — доброта и сочувствие. Профессиональное полицейское расследование — совсем другое дело. Я уж попрошу вас предоставить эту работу нам.

Лэнг кивнул.

— О чем речь, инспектор, конечно. Спасибо, что уделили нам время.

— Любители, — пробормотал он, повернувшись к Герт, когда они вышли из здания. — Построили ковчег. А профессионалы — «Титаник».

Они вернулись в старые районы города. Герт повела Лэнга в один из бесчисленных, попадавшихся, казалось, на каждом углу, ресторанчиков, где подавали тапас — разнообразные, в большинстве своем острые закуски. Испанцы, как правило, обедали после половины одиннадцатого ночи, и тапас помогал им продержаться до вечера. Лэнг обратил внимание, что испанцы по двое или компаниями заходили в какой-нибудь ресторан, садились там, где находили место, выпивали по стакану пива или сладкой ароматной сангрии, закусывали двумя-тремя тапас и переходили в другое подобное заведение через пару кварталов, где общались уже с другими людьми. Этому примеру последовали и они с Герт.

В третьем по счету ресторанчике Лэнг заметил двух мужчин, уже замеченных им ранее в двух первых заведениях. И почувствовал знакомое с давних лет ощущение мурашек на загривке, всегда безошибочно извещавшее о близости опасности.

Он перегнулся через столик — якобы чтоб подлить сангрии в бокал Герт — и шепотом спросил:

— Ты заметила двух парней, вошедших сразу за нами?

Лэнг знал, что она не станет оборачиваться — слишком хорошо подготовлена.

— Ты о той парочке, посещавшей каждое место, куда бы мы ни заходили?

Рейлли улыбнулся, как улыбнулся бы любой мужчина остроумному замечанию своей спутницы во время непринужденной беседы.

— И давно ты их вычислила?

Герт порылась в сумочке, вернее, в самой настоящей хозяйственной сумке; в ней вполне можно было носить и смену одежды на несколько дней.

— Когда мы вышли из такси, они тоже вылезли из машины. И смотрели по сторонам, куда угодно, только не на нас.

То есть Герт заметила слежку на полчаса раньше, чем он. Впрочем, она все еще состояла на службе в шпионском ведомстве.

— И почему же ты сразу мне не сказала?

Герт извлекла пачку сигарет и теперь копалась в сумке в поисках спичек.

— А ты, что, их только заметил? Теряешь схватку.

— Хватку, — машинально поправил Лэнг. — Я ведь теперь адвокат, а не оперативник.

Она нашла, наконец, книжечку из склеенных картонных спичек, оторвала одну и зажгла.

— А что, адвокату не нужна наблюдательность?

Он налил вина в свой стакан, загородив горлышко кувшина пальцами, чтобы фрукты не вывалились на стол. Разговор был бессмысленным.

— И, как ты думаешь, почему за нами следят?

Герт пожала плечами.

— Нельзя сказать наверняка, что именно за нами. Здесь по меньшей мере еще три пары, которые были в первом из ресторанов, куда мы заходили.

Лэнг не собирался признаваться в том, что и это было для него новостью.

— Скоро узнаем, — сказал он, допив стакан почти до дна. — Иди отсюда прямо в гостиницу.

Герт сложила губы трубочкой и выпустила тонкую струйку дыма. Несмотря на то что Лэнг очень хотел, чтобы она бросила курить, эту ее привычку он находил чрезвычайно привлекательной.

— Почему бы в гостиницу не пойти тебе? Это ведь я, а не ты, постоянно проходила переподготовку в Управлении. Знаешь ли, мне очень не нравится, что ты относишься ко мне так, будто я не могу позаботиться о себе сама.

— Можешь все это рассказывать какому-нибудь доктору философии. А сейчас ты пойдешь в гостиницу.

Если немцы и понимали что-нибудь очень хорошо, так это разницу между предложением и приказом.

Лэнг поднялся, достал несколько евро, пересчитал деньги и бросил на стол. Потом они с Герт не спеша вышли наружу и побрели по улице, крутя головами и указывая пальцами на многочисленные достопримечательности, — обычная пара туристов, осматривающих один из интереснейших и древнейших городов Европы. Но вдруг их жесты стали резкими, и они перешли на разговор на пониженных тонах. Туристы почему-то поссорились. А потом разделились и с недовольными лицами пошли в разные стороны.

Двое мужчин, только что покинувшие ресторанчик, переглянулись. Потом один последовал за Лэнгом, а второй — за Герт.

Теперь уже никаких сомнений не оставалось.

Лэнг замедлил шаг, как повел бы себя человек, сомневающийся в том, правильно ли он поступил. Несколько неуверенных взглядов, брошенных в ту сторону, куда удалилась Герт, позволили понять, что его преследователь, продолжавший держаться в отдалении, вел себя вовсе не как присматривающийся к жертве уличный грабитель или карманник. Ведь именно таких преступлений следовало бы ожидать в стране, где четверть населения не имеет работы.

Тени между тем удлинялись. Лэнг подумал, что стемнеет менее чем через полчаса. Если сыщиков, или кем там еще могли быть эти люди, было не двое, а больше, Лэнг предпочел бы их видеть.

Он остановился перед засиженной мухами стеклянной витриной магазина, несколько минут рассматривал ее, а потом вошел внутрь. Мужские костюмы, женские пальто, обувь и все остальное было так нагромождено, что между вешалками и коробками почти не оставалось свободного места. Лэнг со скучающим видом прошелся между горой дешевых матерчатых сумок и пестрыми свитерами и снял с вешалки мужское пальто из искусственного меха. Кому на юге Испании могла понадобиться столь теплая одежда, он понять не мог, но цена была вполне приемлемая. Притворяясь, что ищет хозяина, он посмотрел по сторонам и убедился, что его «хвост» тоже вошел в магазин.