Она чувствовала, что уже хорошо изучила Джино Ди Бартоли, чтобы утверждать это. Он был гордым, а она не собиралась дразнить себя. Если и было что-то фантастическое в их поцелуе, то это его заслуга, а не ее.

Он был страстным, опытным и подходящим мужчиной, а она только казалась хорошей партнершей в постели, не оправдывала ожиданий, когда доходило до решающего момента. Пусть она наивна, но все еще верит в прочный брак.

Джино может найти себе другую женщину.

Она вошла в дверь, которая вела в кухню, задаваясь вопросом, идет ли за ней Джино. Слыша звон посуды, позвала Марию по-итальянски:

— Я испачкалась, Мария, приму душ перед обедом.

— Хорошо, — ответила Мария. — А синьор Джино?

— Я не знаю. — Она поддела пальцем задники грязных туфель, сняла их, оставив у входа, и молча направилась наверх, не дав возможности Марии задать ей еще какой-нибудь вопрос.

Раздеваясь перед зеркалом ванной комнаты, Роксана обнаружила на своих запястьях грязные отметины от пальцев Джино. На его теле, должно быть, также остались грязные следы там, где она дотрагивалась до него.

Она вздрогнула при воспоминании о взаимных прикосновениях. Сегодня они могли вместе принимать душ! Внутри у нее все сжалось от желания при мысли о том, как она скользит по его телу намыленными руками, чувствует его прикосновения, целует его сквозь горячую воду…

— Я сошла сума, отвергая его? — пробормотала Роксана.

Многие женщины подумали бы так же. Но Роксана не хотела быть любовницей, она желала заполучить все. В предыдущем браке она подчинялась мужу, поэтому до сих пор собирает осколки своего разбитого самоуважения. Если она когда-либо снова выйдет замуж, то станет единственной для своего избранника.

Напор в душе вдруг уменьшился, и вода стала холодной. Это Джино в своей спальне начал принимать душ.

Она отрегулировала кран и подставила голову под все еще холодную воду, пытаясь ослабить жар своего тела. Ей придется пробыть здесь еще восемь дней, а учитывая, как учащается стук ее сердца при виде Джино, это слишком длинный промежуток времени. Похоже на болезнь, которая всегда протекает по-своему.

Вытершись, она оделась и поспешила вниз на террасу обедать с Пией, которая сыграет роль компаньонки, если ее папочка решит присоединиться к ним.

Днем Джино отвез Пию в магазин в Сиену, чтобы купить подходящую для четырехлетней девочки одежду. Мария вызвалась помочь, но он хотел сделать все сам.

Одобрят ли мисс Кэссиди и его свояченица то, что купили Джино и Пия? Вероятно, нет.

Выяснилось, что Пия любит красный цвет и джинсы, поэтому они купили целых три пары джинсов, а также несколько простых футболок и свитеров. Вернувшись домой, Пия захотела показать обновки Марии и мисс Мэдисон, а затем получить еще один урок музыки.

— Думаю, мисс Мэдисон все еще занята в саду, дорогая.

— Пойдем позовем ее, — она выбежала из кабинета. — Мэдди?

Это Роксана попросила ее так называть?

Джино почувствовал беспокойство, нерешительно подойдя к двери следом за дочерью. Он надеялся, что Роксана работает в дальнем углу сада и Пия не найдет ее.

Поездка по магазинам не была такой уж срочной, как телефонные звонки в парижский офис, но он предпочел съездить в Сиену, желая провести время с Пией и отстраниться от Роксаны после произошедшего этим утром.

Он чувствовал разочарование от сомнений Роксаны. Может, это потому, что она американка? Да нет. Джино прекрасно знал, что сексуальные отношения без долгосрочных обязательств так же типичны в Штатах, как и в Европе. А может, ее отказ продиктован из-за религиозных соображений или она феминистка?

Он хотел понять, что вынуждает ее действовать именно так и о чем она думает. Ему казалось, что он понял ее, но вышло, что ошибался. Он был слишком откровенен или прямолинеен? Ответила ли бы она на более утонченные ухаживания с цветами и всякими нежностями? Нет, Джино не хотел угождать, расточать комплименты, как Франческо.

— Пошли, Мэдди, — услышал он голос дочери, которая вскоре появилась, таща за руку Роксану.

Он встретил их у входа.

— Привет, — сказала Роксана. — Пия хочет, чтобы я посмотрела ее обновки.

— Да, надеюсь, тебя не оторвали отдел.

— Мы купили платье цвета желтого нарцисса и футболку с божьей коровкой, — проговорила Пия.

— О, это очень красиво, дорогая! Нет, все хорошо, Джино, садовники закончили работу на сегодня.

— И мои джинсы, туфли, футболки…

— Боже! В магазине что-нибудь еще осталось?

Пия захихикала, и Роксана улыбнулась ей, стараясь не встречаться с Джино взглядом.

— В нескольких магазинах запас товара значительно уменьшился, — сказал он.

— Зато какая поддержка местной экономики!

— Она еще хотела получить урок игры на рояле, — спокойно прибавила Роксана. — Ты не против того, что я занимаюсь с ней каждый день, а иногда даже дважды?

— Я счастлив, что она так увлекается музыкой.

— Мы не мешаем тебе работать? Я пытаюсь запланировать уроки на конец дня.

— Нет, все хорошо, — соврал он.

Уроки игры на рояле сильно мешали ему, но сегодня ему мешало бы все, связанное с Роксаной, даже если бы он переместил ее через океан взмахом волшебной палочки. Она положила руку на голову Пии, теребя ее темные кудряшки волос, но потом подняла глаза вверх, и их взгляды встретились.

Наступило молчание. Сразу же вернулись воспоминания. Он чуть не проговорился: «Мы хотим друг друга. Ты не можешь себе этого позволить?»

Роксана прерывисто вздохнула, заправила прядь волос за ухо, обнажая изящную шею и запястье. Едва заметный румянец коснулся ее щек, и ему захотелось прикоснуться губами к ее пылающей шелковистой коже.

Но он не мог поцеловать ее и что-либо сказать. Пия дернула Роксану за руку.

— Пошли, Мэдди. Все лежит наверху на моей кровати. Я хочу отрезать ярлыки сама.

— Посмотрим, есть ли у Марии безопасные ножницы?

— Ножницы есть на моем столе, — предложил Джино. — Они для бумаги и не слишком острые. Пия всю неделю ими пользовалась.

— Хорошо. Спасибо. Я…

— Я принесу их, — он вышел, довольный тем, что напряженная ситуация разрешилась. Вернувшись, вручил ножницы Роксане. — Платье цвета желтого нарцисса мне понравилось больше всего.

— Да, в нем Пия будет выделяться из толпы, если мы когда-нибудь ее потеряем из виду, — ответила Роксана, и их глаза снова встретились.

Он только сейчас понял, насколько явным было его беспокойство, когда Пия потерялась в аэропорту две недели назад. Эта женщина знала о нем больше, чем многие, кто работал с ним годами.