Ей ни за что не хотелось, чтобы кто-нибудь застал ее здесь и посчитал сумасшедшей, увидев, как она разговаривает с камнем.

Три дня назад, сидя вечером у камина, она впервые увидела, что поверхность камня изменилась. Ей показалось, что она смотрит сквозь кристально чистую воду глубокого озера. Там в глубине она обнаружила линии и символы, которые на следующий вечер сложились в очертание какого-то здания. Позже в дымке проявилось лицо, а вчера вечером лицо появилось вновь, но на этот раз изображение было ясным и четким. Джулия была уверена, что еще никогда в жизни не видела этого классически красивого лица и что теперь она никогда его не забудет.

Совершенно ясно Джулия увидела, что это была женщина с густыми темными волосами, украшенными тонким золотым обручем. Женщина шевелила губами и хотела что-то сообщить девушке. В этом Джулия была абсолютно уверена.

Джулия взяла в руки носовой платок и протерла камень, но уже через секунду замерла, потому что вдруг раздался вздох, тихий жалобный стон, в котором не было ничего человеческого и который шел откуда-то из бесконечного далека.

Девушка не решалась пошевелиться. Она сидела с закрытыми глазами и слушала. Совершенно четко она расслышала шепот, но не могла понять, откуда он идет. Он звучал вокруг нее, усиливался и будто напирал на нее.

— Джулия, где вы? — вдруг раздалось совсем рядом.

Девушка распахнула глаза, шепот мгновенно прекратился. Не зная, что и думать, она оглянулась и невольно провела рукой по вспотевшему лбу.

— Я здесь, — хотела ответить она, но голос почти не слушался ее. — Я здесь, Том.

Она услышала шаги, и вскоре Том Кетинг появился у входа в беседку. Он успел увидеть, как Джулия что-то быстро положила в сумку.

— У вас какие-то секреты? — спросил он и кивнул на скамью. — Можно ненадолго составить вам компанию? Или я вам мешаю?

— Нет, нет, садитесь, — смущенно сказала она и отодвинула сумку в дальний угол. — Чем могу служить, Том?

— Ну, зачем так формально? — разочарованно ответил он. — Значит, я все-таки не вовремя?

Парень попытался изобразить игривую улыбку:

— А я хотел вам предложить прокатиться на лошадях по берегу моря.

— Прокатиться на лошадях? — повторила она и весело рассмеялась, подумав о единственных двух лошадях, имеющихся в Вирджиния-холле. Они были настолько стары, что содержались хозяйкой только из любви к животным. Конечно, чуть-чуть на них покататься еще можно было, но о галопе вдоль кромки моря не могло быть и речи.

— Ну, тогда давайте просто погуляем по берегу. Мередит собрала нам корзинку для пикника, — он мечтательно посмотрел в сторону моря и был похож в этот момент на большого ребенка. — Целый день на берегу, покупаемся, полежим на солнце и полакомимся тем, что приготовила для нас добрая кухарка…

— Прекратите, Том, а то я соглашусь, — воскликнула она.

Парень положил ей руку на плечо и проникновенно произнес, глядя ей прямо в глаза:

— Так я этого только и хочу. Когда я сюда приехал, я не знал, что моя свобода в опасности.

— В каком смысле?

— Я в вас… в тебя влюбился, Джулия, — прошептал он и, когда она промолчала, притянул ее к себе.

«Уж не сошла ли я с ума, — подумала девушка. — Почему я позволяю себе целовать? Потому что он мне нравится? Да, он хорош собой, с ним не скучно…» Больше аргументов в пользу Тома у Джулии не нашлось.

Девушка не оттолкнула его, а уперлась ладонями ему в грудь и мягко отодвинула от себя:

— Извините, Том, — сказала она и смущенно улыбнулась. — Но у нас ничего не получится. Вероятно, я еще не созрела… для серьезных отношений…

— Не созрела? В двадцать четыре года? — он прищурил глаза и недоуменно на нее уставился. — Или… у тебя другой на уме?

Он не назвал имени, но Джулия знала, что он подумал о Морисе. Джулия, которая любила поиграть с огнем, таинственно улыбнулась и ответила:

— Возможно.

— Тогда мне здесь больше делать нечего! — вскочил он.Ей хотелось задержать его, потому что она провела с Томом много приятных часов. С ним можно было так хорошо подурачиться и посмеяться. Но ведь этого не достаточно. Любовь — это не только смех и веселье. Джулия не испытывала страстной тоски по близости с Томом, того сладкого беспокойства, о котором до сих пор знала только из книг.

* * *

Погода переменилась, серые облака низко висели над землей, но долгожданного дождя так и не было. Удушливый зной был одинаково мучителен и для животных, и для людей. Леди Агата, удаляясь после ужина в библиотеку, заявила, что в такую погоду хочется спать.

Джулию очень устраивало, что тетя Агата так рано отправилась в постель. Так она могла без помех заняться Сумеречным Камнем. Ей не терпелось вновь взглянуть в прекрасное женское лицо, но еще больше ей хотелось узнать, что говорили губы красавицы. Если уж Джулия не могла расслышать слов, то она решила попытаться хотя бы прочитать по губам.

Шло время, и девушку стало клонить ко сну. «Завтра тоже будет день», — сказала она себе и отложила камень в сторону. Без всякой цели она остановилась у окна и стала смотреть в парк. Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение, и когда она повернула в ту сторону голову, то увидела силуэт человека, спрятавшегося под раскидистыми ветвями большой ели.

Джулия спешно закрыла окно и быстро прошлась по первому этажу, проверяя, все ли окна и двери заперты. Затем она достала винтовку отца из шкафа и поставила ее рядом с кроватью.

Теперь Джулия почувствовала себя несколько уверенней. Но заснуть не получилось. Она взяла книгу с ночного столика, принялась было читать, но не смогла сконцентрироваться на тексте.

Девушка вздрогнула, когда раздался первый оглушительный раскат грома. Она вслушалась, но шума дождя не услышала. Сухие грозы самые опасные, говорила мать, и когда яркая вспышка молнии осветила комнату, она сползла ниже с подушки и накрыла голову одеялом.

Раскаты громы все не прекращались, и Джулия пожалела, что рядом с ней нет никого, к кому бы она могла прижаться, кто бы обнял ее за плечи. Джулия вскочила с кровати и босиком выбежала из спальни.

Она хотела к тете Агате. Та, наверняка, тоже боялась грозы, но вместе им было бы не так страшно. Джулия понеслась по коридору к лестнице. Но когда она пробегала мимо кабинета отца, то вдруг увидела мечущийся по комнате луч карманного фонаря.

Первым порывом было бежать. Но злость на того, что кто-то осмелился проникнуть в комнату отца, была сильнее страха. Джулия распахнула дверь и в тот же момент включила свет.

Перед столом сэра Уильяма стоял Морис Делакур. Боковые дверцы стола были раскрыты. Ящики выдвинуты. Морис стоял, слегка согнувшись, и испуганно смотрел на Джулию.

— Ах, вот как! Оказывается так называемый друг моего отца — обыкновенный вор! — саркастически вскричала Джулия и широко распахнула дверь. — Немедленно убирайтесь отсюда! Вон! Я больше не хочу вас видеть.