Ванцов повел себя немного странно.

Он скосил глаза в сторону, пробурчал что-то себе под нос, а потом спросил у небес, не решаясь, как видно, обратиться ко мне напрямую:

— Почему эта вот девица всегда появляется в нужный момент и в нужное время?

— Это мой дар, — спокойно объяснила я. — Я прихожу, чувствуя на расстоянии, как отчаянно ты во мне нуждаешься.

— Вот и неправда, я совершенно в тебе не нуждался! — горячо возразил бессовестный Ванцов.

— С женщинами так не разговаривают! — возмутилась я. — В женщинах положено нуждаться ежеминутно.

— Так это когда женщины не появляются в квартире только что убитого человека, который был связан с убитым год назад, и не спрашивают этак невинно, что я могу рассказать о том самом человеке!

— Черт! — ошарашенно пробормотала я, не веря в собственную удачу. — Прости, дорогой! Я не знала, что Прохоров…

— Ты не знала? — взревел Ванцов. — Она не знала! Посмотрите на нее! Она, понимаете ли, ничего не знала! Вообще появилась тут случайно! Вот только откуда тогда, крошка, ты знаешь, что убиенного звали Прохоровым?

— А ты сам сказал, — попробовала вывернуться я.

Ну, даже если он не говорил, я могу сослаться на соседей во дворе, так ведь?

Но этого не понадобилось.

Ванцов явно был еще во власти нежных чувств к прекрасной свидетельнице и потому озабоченно посмотрел на меня и хмыкнул.

— Ну, ладно, — кивнул он своей рыжей башкой. — Попытаюсь поверить тебе. Может быть, с моих неуправляемых уст и слетело это имя. Но все равно я требую объяснить, почему ты вдруг заинтересовалась Дындой!

— А тайна следствия? — улыбнулась я.

— Вот и не получишь интересующих тебя сведений, — проворчал Ванцов. — У меня тоже тайна на тайне сидит и тайной погоняет…

Он сделал вид, что уходит.

Ага, дам я тебе уйти! И останусь в идиотском положении — вместо проницательной, героической Саши явится пред очи высокомерной Лизы растерянная и обремененная неудачами?!

Ни-ког-да!

— Лешенька, — ласково позвала я.

Он остановился, хотя уже открывал дверцу машины.

— Лешенька, а если я тебе расскажу про тайну моей клиентки, ты…

Он обернулся.

Боже, сколько нежности, наивной растерянности вложила я в свой взгляд! И каменное сердце растопилось бы!

Он тяжко вздохнул, поняв, что сопротивление бесполезно, и кивнул:

— Садись. Поехали. Поговорим у нас, у меня времени нет.

— Вау! — Я чмокнула Ванцова в щеку. — Только сделаю один звоночек, ладно?

— Звони, — милостиво разрешил Ванцов. — Если, конечно, ты звонишь не в ФБР.

— Ну, что ты, — отмахнулась я. — У меня, понимаешь ли, с Америкой отношения дипломатические слегка разладились. Так что оплачивать международные звонки тебе не придется!

* * *

Тамара схватила телефонную трубку сразу, только раздался первый звонок.

— Алло, — проговорила она.

— Тамара Николаевна? Вы меня, ради бога, простите, но я никак не могу пока приехать. Вы сможете подождать еще некоторое время?

— Сколько? — спросила Тамара, оглядываясь на часы.

В принципе времени у нее было много. Или ей только казалось? И из темноты уже нацелен на ее сына и на нее курок?

Она усмехнулась.

Откуда она знает, сколько у них осталось времени?..

— Я надеюсь управиться за час.

— Что-нибудь случилось?

— Да не у меня… Понимаете, мой друг работает в «убойном» отделе, а я иногда им помогаю. Тут произошло ЧП с одним режиссером…

Она невольно затаила дыхание.

Только не выдать своего волнения!

— Вы не беспокойтесь, Саша! Думаю, я вполне могу подождать вас час-полтора…

— Спасибо. А то с этим Прохоровым пока загадок больше, чем отгадок…

О, как она была благодарна небесам, что позвонила заранее!

В ее голосе, ровном и бесстрастном, не было никаких лишних эмоций.

— Да, я понимаю. Бедная девочка, как вам трудно приходится!

— Ничего, терпимо…

* * *

— Ничего, терпимо, — сказала я и положила трубку.

Черт!

Или она уже знала о Прохорове, но откуда?

— Лешка, пока ты там был, никто не звонил?

— Да звонили без конца, — сказал Лешка. — У этого Прохорова знакомцев, как собак нерезаных…

— Значит, она могла знать об этом. Позвонила, и твоя мамзель ей все выложила… Господи, Леш, когда вы будете внимательнее относиться к телефонным звонкам?

— Они все записывались, — холодно бросил Ванцов. — Вообще, Сашенька, знаешь, что меня иногда доводит до белого каления?

— Нет, — покачала я головой. — Впрочем, попробую догадаться… Юные нахалки, указывающие тебе, как работать.

— Сообразительная… Почему, кстати, ты так разъярилась из-за этих звонков?

— Потому что сейчас эта моя клиентка ничем не обнаружила, что знает Прохорова. Ты сказал, что Прохоров был связан с Дындой тесными узами. Не может тогда быть, чтобы его жена ничего о господине Прохорове не знала!

— Нет, не может, — согласился Ванцов.

— А тогда у нас получается, что Тамара Николаевна уже была осведомлена о смерти Прохорова!

— Ну, сейчас приедем, проверим, — кивнул Ванцов.

— А какой смысл скрывать? Если бы ты услышал о моей смерти…

— Тьфу, Сашка, типун тебе на язык!

— Да я к примеру… Наверное, ты бы не стал делать вид, что фамилия Данич тебе ничего не говорит?

— Ну, Данич не Прохоров… Прохоровы — распространенная фамилия!

— Ага, — согласилась я. — И все-таки, памятуя о знакомом тебе Прохорове, ты бы поинтересовался, не тот ли это самый Прохоров, который был тебе неплохо знаком?

— Сашка, чего ты привязалась к этим Прохоровым? Ты подозреваешь свою Дынду в убийстве?

— Ни в чем пока я ее не подозреваю, но… Мне кажется, ее страх за свою жизнь и убийство Прохорова могут иметь между собой связь!

Ванцов был всецело поглощен дорогой. Поэтому он коротко и равнодушно бросил:

— Может.

И все. Нет, Данич, тебя сегодня окружают черствые, равнодушные люди! Никто не хочет облегчить тебе задачу, никто не собирается протягивать руку помощи! Даже близкие друзья делают вид, будто им ничего не известно… Ну, да ладно! Сама справлюсь… Мы подъехали к мрачному серому зданию и вышли из машины.