— Меня пугают временные браки. Я мечтаю остаться с кем-то на всю жизнь.

— Почему? — нахмурился Мэтт. — Из-за твоей матери?

— Мы немного отклонились от темы, — поспешила заметить Брук. — Наша свадьба… или ее отсутствие — вот предмет беседы. — Она скрестила руки на груди, пытаясь таким образом защититься от внешнего мира. — Так что мы теперь будем делать?

— Заключим брак. Временный. Позже расторгнем его. После…

— Нет, нет и еще раз нет. Я не собираюсь повторять ошибки своей матери.

Непреклонность в ее голосе одновременно восхищала Мэтта и выводила из себя. По крайней мере, она серьезно относится к браку. Насколько он знал, другие женщины влюбляются в деньги, но выходят замуж за человека с верой, что любовь к нему придет несколько позже. Но насколько же невыносима эта девица!

Хотя и чересчур ранима — с такими-то установками. Он может, совсем того не желая, легко разочаровать или обидеть ее.

— Мы не сможем оставаться мужем и женой.

— Конечно нет.

Ее мгновенная реакция разозлила Мэтта. И он не удосужился проанализировать почему. Сейчас это неважно. Ясно одно: Брук на самом деле не хочет выходить за него замуж. И он не готов к браку, поскольку до сих пор предпочитал вести холостяцкий образ жизни.

Но почему же тогда он сейчас чувствует себя самым одиноким в мире человеком?

— И что ты предлагаешь? — решил поинтересоваться Мэтт, поскольку сам был не в состоянии предложить хотя бы одну здравую идею.

— Нам нужно разойтись.

Мэтт нахмурился: он не любил выслушивать подобные признания. Но сейчас Брук могла ответить только так.

— И как это повлияет на мою бабушку?

— Никак. Она любит тебя и хочет, чтобы ты был счастлив в браке. Возможно, мечты о твоей свадьбе отвлекают ее от тягостных дум. Но если у Элизы возникнет хотя бы тень сомнения в правильности твоего выбора — будь уверен, свадьба не состоится.

Да, вообще-то звучит разумно. Или нет? Напряжение росло, сомнения роились в голове Мэтта.

— А что, если она снова начнет говорить о смерти?

— Значит, ей нужна помощь психиатра. Ты же сам видел изменения в настроении, стоило Элизе узнать о готовящейся свадьбе. Будь она при смерти, наши новости не оказали бы такого целебного эффекта.

— Но как я могу быть в этом уверен, — простонал Мэтт. Он не в силах был рисковать такой тонкой материей, как здоровье горячо любимой бабушки.

К тому же мысль о том, что придется расстаться с Брук, не приносила радости. — Меня все равно очень беспокоит ее здоровье. А вдруг случится рецидив?

— Поговори с лечащим врачом.

— Обязательно, — пообещал Мэтт и приободрился — у него появилась идея! — Знаешь, а нам все-таки придется продолжить игру.

— Это почему же?

— Бабушка на пути к выздоровлению. Нужно ей хоть чуть-чуть помочь. — Вот достойная причина, причем не касающаяся их личных отношений. Как только бабуля почувствует себя лучше, мы объявим о расторжении помолвки и пойдем каждый своим путем. — Но это будет позже. Гораздо позже.

— Я не знаю, — попробовала Брук увильнуть от прямого ответа. — Рано или поздно придется это прекратить.

Нужно прекратить думать о поцелуях Брук, и Мэтт решил, что начнет работать над собой с настоящего момента. Ее поцелуи приводят к непредсказуемым последствиям.

— Да. Рано или поздно. Но мы выберем подходящее время. — Но когда еще оно наступит! — А пока начнем готовиться к свадьбе.

— Я не знаю, — прищурилась Брук.

Стараясь учесть интересы всех сторон (то есть свои и Элизы), Мэтт решил пустить в ход тяжелую артиллерию:

— Подумай сама: скоро всем станет ясно, что мы друг другу катастрофически не подходим, слишком разные люди. Тогда и расстанемся, имея для того достаточные основания.

— Да, наверное, это сработает.

— Естественно, — ухмыльнулся Мэтт, мысленно благодаря свой дар убеждения. Хорошо уже, что Брук не пытается сбежать.

Внезапно она отскочила в сторону.

— Даже не думай.

— О чем? — растерявшись, спросил Мэтт.

— О том, чтобы скрепить сделку поцелуем.

— Не буду даже и мечтать. — Будет, конечно. Хотя им действительно лучше не прикасаться друг к другу. — Норма на сегодня уже ведь выполнена.

— Не могу поверить, что мы делаем это, — прошептала девушка.

— Я тоже. — Мэтт положил руку ей на плечо. — Волнуешься?

— Еще как, — нервно выдохнула Брук.

Вне стен больничной палаты Элиза светилась, как неоновая вывеска над казино. Энергия била из нее ключом.

— Прекрасно. Организация свадебного торжества — ни с чем не сравнимое удовольствие. Помню, как Линк и я начали думать о нашей свадьбе. Самые волнующие мгновения в нашей жизни. Для вас они должны стать такими же.

Брук, честно говоря, в этом сомневалась. Во время подготовки к свадьбе как раз станут заметны их с Мэттом разногласия. В том, что они будут, Брук не сомневалась: жених и невеста — абсолютные противоположности.

Вот Мэтт — на редкость упертый тип. С каким удовольствием он нарушает правила, разрабатываемые Брук для их же удобства! Взять хотя бы правило трех поцелуев! И к свадьбе он относится слишком легкомысленно. Брук решила больше ему, не доверять.

— Как вы себя чувствуете, Элиза? — нарушила она тишину, царившую в салоне машины, от одного вида которой ее любимая мама умерла бы от зависти.

— Я почувствовала себя живой, как только покинула клинику, — разъяснила та. Определенно эта дама умела настоять на своем — позвала врача, потребовала немедленной выписки, домой попала уже во второй половине дня. На следующее утро Элиза позвонила внуку и потребовала начать поиск подходящего места для торжества.

— Обязательно, слышишь, обязательно скажи нам, если устанешь, — повторял Мэтт, словно взял на себя обязанности врача.

— Не нужно беспокоиться, — подмигнула Элиза. Лучше постарайся угодить невесте.

Мэтт сидел между двумя женщинами в обычных брюках цвета хаки и белой рубашке. Смокинг он не надел, чтобы не привлекать к своей персоне нежелательного внимания, и Брук не целовал, хотя привлечь се внимание желал бы.

В салоне машины Мэтт откинулся назад так, что его теплое дыхание коснулось щеки Брук, когда он прошептал:

— Мне начинает правиться. А тебе?

Если совсем начистоту, Брук совсем не хотелось заканчивать этот спектакль, хотя притворяться было ужасно противно. Она с детства ненавидела ложь. Но поцелуи Мэтта — все равно, что огонь для бабочки. Сопротивление бесполезно, хотя печальный финал предрешен.

Конечно, ее поведение легко объяснимо с физиологической точки зрения. Мэтт привлекателен, сексуален и фантастически целуется. Хотя опыт Брук в сексуальном плане не позволял ей делать далеко идущие выводы, что-то подсказывало: в любовных сражениях Мэтту нет равных.