Олег сдержал свою подсказку насчёт возможности индивидуального исполнения канкана прямо на столе, благо, столы здесь были крепкими дубовыми, а сами девушки и их зрители пока до этого не додумались. Впрочем, попаданец нисколько не сомневался, что это произойдёт уже довольно скоро.

— Вот теперь, давай рассказывай, как съездил, и как там у Ули дела идут. Только не повторяй, что она мне письмами и голубиными депешами рассказывала. Официальную сторону её жизни я знаю. Расскажи, что там под ковром происходит. Эй, Лешик, ты чего уставился? Девиц, что ли, ни разу не видел?

Такого бывалому гулёне и правда видеть не доводилось. Олег с самодовольством смотрел, как приобщается к искусству его мастер тайных дел. Понятно, одно дело покорно раздевшаяся перед тобой рабыня, и совсем другое, когда под зажигательную музыку красавицы тебе лишь приоткрывают небольшую часть своих прелестей.

— Алло, гараж, — Олег этого не знал, но сейчас он употребил фразу, которую в этом мире уже слышали. Правда, далеко отсюда, на континенте, расположенным на другом полушарии планеты, — Ты совмещай доклад со зрелищем. Сейчас ещё и выпить-закусить принесут.

Олег завидовал. Да, самой настоящей завистью. А то, что она не была у него чёрной, и зла он Лешику не желал, мало что меняло в накатившей на него тоске.

Лешик, не сводя глаз с небольшого помоста, где попеременно танцевали девушки или пели исполнители, рассказывал императору о своих похождениях в Сааре и его окрестностях. Как он лихо, вместе со своими людьми и людьми Нечая, начал подминать под имперские службы торговые гильдии, мелкое дворянство и даже ряд бандитских группировок. Методы подобной работы уже были отлажены, механизмы известны, оставалось только выслеживать, искать слабые места, вычислять лидеров, и угрожать или подкупать, хвалить или ругать, в общем, мотивировать к лояльности императору, если не из убеждений, то хотя бы из страха.

Понятно, что такие дела быстро не делаются. Работы там на долгие годы, да и потом внимания ослаблять нельзя будет ни в коем случае. Но процесс, как говорил один известный Олегу политик из его родного мира, пошёл.

Начальник тайной канцелярии, поедая и выпивая принесённые девушками продукты и напитки, разглядывая и слушая происходившее в зале, с удовольствием вспоминал и подробности своих действий на основном поприще, и приключения случавшиеся с ним в дороге, и даже про дуэли, которые у него состоялись с несколькими совершенно дикими и невоспитанными дворянчиками из Лесных княжеств, отправлявшимися на службу к Божественной Агнии.

Император тоже прикладывался к спиртному, правда почти ничего не ел — испортившееся настроение лишило его аппетита — смотрел на представление, слушал Лешика и думал о том, как ему хотелось бы пуститься в такие же увлекательные приключения, вместо той рутины, в которой он увяз.

— Косоглазие, смотри не заработай, герой, — всё же раздражение, вызванное завистью, у Олега прорвалось, — Поешь сначала, а потом уж пялься.

— Ерунда какая, — легкомысленно отмахнулся от предупреждения Лешик, — У меня шеф — Восьмой в пантеоне богов. Исцелит даже от слепоты, а не то что от косоглазия.

— Это если захочет.

Бывший бретер наконец-то оторвался от разглядывания представления и с некоторой обидой посмотрел на Олега

— Чем я заслужил опалу?

— Тем, что опять начал в дуэли ввязываться. Дались тебе лесные дикари — эта деревенщина неотёсанная? Ладно. Это я просто от зависти, — вдруг неожиданно для самого себя признался Олег, — Жалко, что не я был на твоём месте.

Лешик отложил вилку с насаженным на ней куском мяса.

— Что, шеф, реально так сильно здесь устал? В Нимее есть дельце к отбившимся от рук утыркам. Забывших своё место. Я был бы очень рад, если бы ты сам поучаствовал…

— Смеёшься, что ли? — прервал его Олег, — Всё, моё участие теперь — только руками водить. Ну, или когда надо будет шарахнуть по серьёзному врагу. Кстати, ты же ещё не в курсе, что наши планы немного скорректировались.

Заказав рабыне ещё бутылку вина, Олег посвятил Лешика в предстоящие дела. Но сначала рассказал о причинах, побудивших его перенести направление своей деятельности с Аргона и Отана на Растин.

— Может, конечно, я лезу не в своё дело, шеф, но не проще ли тебе было бы разобраться с императрицей, как ты это сделал с Плавием Вторым? Всё же, Растин — это Растин. Огромный город, самый мощный на континенте флот, набранные недавно в огромном количестве наёмные полки, да ещё и поддержка из-за океана. Тебе ведь уже доложили о том, что объявивший себя диктатором бывший верховный дож признал Парсанского царя своим сюзереном? Понятно, что тут больше формальности, но…

— Да знаю я всё. Но решение мною уже принято.

Мысль навестить Агнию у Олега не просто проскакивала, он эту идею рассматривал всерьёз. И отказался по простой причине — Агния правила, пока её действия соответствовали ожиданиям элиты возрождающейся после десятилетий разрухи и смут империи.

Агнию не обязательно было убивать, как старого козла Плавия, её можно было бы и убедить. Вот только никакого прока с этого бы не было. Достаточно вспомнить «апоплексический удар» постигший российского императора Павла Первого. Любая империя, как форма государственного устройства, это, как думал Олег, в первую очередь баланс интересов различных социальных, политических, экономических, национальных или религиозных групп. И никакой император или императрица не могут резко развернуть государственный корабль, образно выражаясь. А бегать убеждать всех лидеров имперских сил — так всю жизнь можно пробегать.

Объяснять всё это своему собеседнику Олег не стал — Лешик мужик умный, сам со временем всё поймёт.

— Тогда не буду больше влазить в то, что меня не касается, — усмехнулся бывший бретер, — Внимательно слушаю, какие у меня задачи первоочередные.

— Первоочередные? — Олегу очень не хотелось опять отправлять Лешика из Пскова — с ним было интересно, да и дел для него в столице скопилось много. Но Олег уже принялся раскручивать маховик войны за выход своей империи к морям и океанам, поэтому Псковские дела могут и подождать, — Ты там насчёт Нимеи, нашего речного порта на Ирмени, заикался? Вот туда и поезжай лично. Разберись с теми уродами, что смеют пытаться нас обмануть, а заодно, не афишируя, набери мне четыре десятка опытных моряков, оставшихся не у дел. Там таких должно быть полно. Я сам помню, сколько их по кабакам шатается в поисках дармовой выпивки и дураков, готовых их угощать за лживые байки.

— Полно, — согласился Лешик, — Только ты тогда должен помнить и то, что это, в основной своей массе, спившиеся неудачники. Или старики.

— Знаю. Но и ты должен помнить, кем является твой шеф, помимо того, что он император и просто великий человек. Он у тебя кто? Маг. Так что, у этих опустившихся типов появится шанс круто и навсегда изменить свою жизнь. Если, конечно, выживут. Дело им предстоит крайне рискованное — когда будешь вербовать, этого не скрывай — но те, кто выживут, станут здоровыми и богатыми людьми. Во всяком случае, я им это дам, а уж как они потом распорядятся своим здоровьем и богатством, это личное дело каждого из них. После Нимеи поедешь во Фларгию, к королю Дейриму — думаю, я скоро с ним вопросы порешаю — и выкупишь две, а лучше три сотни корабельных рабов. Пусть у Фларгии флот не сравнимый с Растинским, но, уверен, опытных моряков рабского положения в нужном количестве король мне лично найдёт. Есть мне, чем его убедить.