– Я написал стихотворение в честь матушки-Ирландии и собирался посвятить его движению фениев. Но вместо этого посвящаю его нашему новому командиру и нашему новому товарищу Энди О'Хиггинсу.

В наступившей тишине он извлек из кармана лист бумаги, развернул его и зачитал:

О, Эрина сыны, не прячьте в ножны меч,

Когда союз окрепнет и сплотится

И мир благой повсюду воцарится,

Вам надлежит союз и мир беречь.

На эти слова отозвались криками, угрюмо кивая в знак одобрения. Пусть война с Югом окончена. Но для этих самоотверженных офицеров война с Британией не окончится до тех пор, пока Ирландия не станет суверенной и независимой. Наконец все разошлись, и Мигер, Фокс и О'Хиггинс остались одни. Как только все ушли, Мигер запер дверь.

– На мой вкус, этот пунш чересчур сладок, – заметил он. – Надо чуток тяпнуть чего-нибудь более стоящего. – Он отпер буфет и извлек оттуда каменный кувшин. – Ирландское. Я не могу открыть, каким образом оно попало в мои руки, но клянусь честью офицера и джентльмена, а ныне еще и генерала, что этот напиток самый что ни на есть настоящий.

Наполнив две жестяные кружки, он подвинул их Фоксу и О'Хиггинсу, осторожно понюхавшим почти неразбавленный спирт.

– Slainte!  – Мигер отработанным жестом поставил кувшин в сгиб локтя и надолго припал к нему. Наконец оторвавшись, он испустил блаженный вздох. – Дивное питье!

Двое других его мнения, похоже, не разделяли. Выпив, О'Хиггинс вытаращил глаза и осторожно поставил кружку на стол. Фокс закашлялся и не мог остановиться, пока Мигер не хлопнул его между лопаток.

– К нему надо малость попривыкнуть, – заметил он. – Ну, Гус, чем наш фенийский кружок может вам помочь?

– Сведениями, как я уже сказал. Это плоть и кровь военной разведки. Насколько я понимаю, многие ирландцы работают в Англии и Шотландии?

– Се печальная истина, – покивал Мигер. – Край наш беден, и правители разоряют его еще больше. Ирландцы всегда пересекали воды, дабы заработать на хлеб, – и отправляли деньги своим семьям, вынужденным оставаться дома. В сороковых, когда пришел голод, было еще хуже. О, мучительная голодная смерть унесла тысячи! У кого были средства – те уехали за рубеж. Многие двинулись сюда, в страну свободы, но еще больше прибыло в Англию да там и осталось. Среди чернорабочих ирландцы попадаются на каждом шагу. Поначалу они перерыли Англию каналами вдоль и поперек, а ныне трудятся на железных дорогах, на строительствах и верфях – словом, повсюду, где человек может заработать несколько монет в поте лица своего.

– И они по-прежнему поддерживают связь со своими семьями? – поинтересовался О'Хиггинс. – Боюсь, после того как мой дед отправился в Южную Америку, мы утратили связь с Ирландией.

– Вы пересекли грандиозную водную гладь, так что это вполне можно понять. Но ирландцы в Англии и Шотландии – да, они поддерживают связь с родиной. Когда молодые парни пересекают воды в поисках счастья, их ждет теплый прием со стороны тех, кто уже обосновался там.

– Значит, кто-то постоянно прибывает и убывает? – уточнил Фокс.

– Воистину так.

– Тогда мы должны воспользоваться этими отношениями к своей выгоде. Мы должны завербовать людей в Ирландии на службу делу фениев. Но не наобум и не на открытых политических митингах. В прошлом подобный подход уже привел к провалам. В будущем всю работу следует строить на основе сугубо личных контактов. Если кто-нибудь из ваших офицеров рискнет отправиться в Ирландию, мы смеем довериться только членам его семьи. Они, в свою очередь, свяжутся с членами семьи, работающими в Англии. Если потребуется, средства на путешествие будут предоставлены. Таким образом мы сможем разузнать о кораблестроении…

– А также о всех передвижениях войск и транспорта, – с энтузиазмом подхватил Мигер. – Ибо даже у смиренного чернорабочего есть глаза и разум, и он видит, что творится вокруг. Вы выдвинули грандиозный план, Гус Фокс, и все мы до последнего на вашей стороне. Мы будем вашими глазами и ушами, и я жду не дождусь возможности послужить этим Америке, нашей новой родине.

Когда они вышли и уже Мигер запирал дверь, Фокс как бы между прочим поинтересовался:

– А что это за офицер с седыми волосами и шрамом на правой щеке?

– А, вы о лейтенанте Рили! Добрый вояка.

– Отлично. Вас не затруднит привести его ко мне завтра утром?

– Несомненно. Обязательно.

Он хотел спросить у Фокса, с чего это вдруг ему понадобился Рили, но военный моряк уже повернулся и зашагал прочь. Ну и ладно. Завтра утром все и выяснится.

Заглянув в циклопических размеров сухой док, Джон Эрикссон одобрительно закивал. Массивные ворота шлюза были закрыты, отрезав док от гавани, и насосы уже откачивали остатки воды. Бригада негров по колено в жидкой грязи под руководством белого бригадира устанавливала массивные бревна, подпирая ими киль нового броненосца “Виргиния” на время постройки. Название пришлось Эрикссону не по душе. Но ни военное министерство, ни флот не поддержали его куда более остроумные предложения наподобие “Ас” или “Разрушитель”. Власти настаивали, что новый крейсер надо назвать в честь штата, в котором он строится.

– Allt gar I alia fall mycket, mycket bra,  – пробормотал инженер под нос по-шведски, поскольку, не считая истории с названием корабля, был доволен тем, что исхитрился провернуть такую уйму дел за столь короткий срок. Да, эта верфь воистину весьма и весьма хороша. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь он проектировал ее самолично. Он никогда не сомневался, что он гений, а теперь это начал понимать и весь мир. Разве не он изобрел первый гребной винт, теперь повсюду вытесняющий неуклюжие колеса? А затем разве не он сконструировал и построил “Монитор” за сто дней? И тут же перешел к постройке “Мстителя”, разгромившего британцев, когда те напали на Вашингтон. А теперь построит даже более могущественную “Виргинию”, названную просто-напросто в честь штата, где она строится. Он возражал, что так же назывался броненосец конфедератов, еще не списанный с флота. Это наводит на тревожное предположение, что северяне никогда не признают такое название, данное конфедератскими властями. В военно-морском реестре судно по-прежнему числится как “Мерримак” – затопленный корпус федерального корабля, который южане переделали в броненосец. В ответ власти сняли с судна слабосильную машину и списали его – и на Севере, и на Юге. И все равно, “Виргиния” – чересчур ходульное название для корабля, которому суждено неузнаваемо преобразить искусство морского боя. Эрикссон твердо пообещал себе, что будет биться за название следующего корабля, пусть будет “Асом” – боевым кораблем богов.

– Мистер Эрикссон, – окликнули его сзади. Оглянувшись, он увидел, что по лестнице взбирается Гаррет Дэвис. Управляющий верфи утирал потное лицо большим платком, хотя воздух был еще напоен утренней прохладой. – Мы получили ответ из “Сталелитейных мастерских Тредегар”. Они начинают отгрузку проката сегодня.