— Что ты имеешь в виду?

Мать холодно смеется.

— Что я имею в виду? Он получил то, о чем всегда мечтал, ну, или почти все. По крайней мере, сумел избавиться от своего типичного для Отбросов облика. Теперь он, по его собственным словам, Чистый, Бенедикт. Чистый, как свежевыпавший снег.

Почему она говорит загадками?

— Я не понимаю, о чем ты. Не понимаю и не верю тебе.

И все же она говорит правду.

Сильвио Сабатини превратил жизнь Хоши и Греты в ад. Он безжалостно издевался над ними. Он лишил жизни их друзей. Он убил Амину. Память о нем преследует их, когда девочки с криком просыпаются по ночам. Как они отреагируют, когда узнают, что он жив?

Мать поправила часы на запястье и поднесла их ближе к глазам.

— Отлично. Если слов родной матери тебе недостаточно, я сама приведу сюда этого маленького урода, и мы посмотрим, каким он стал. — Она нажимает кнопку на часах и говорит: — Это я… Пришлите его сюда! Как вы думаете, о ком я говорю? Сабатини, конечно! Пошлите за Сильвио Сабатини! Я жду его.

Женщина подошла ближе и обветренными руками взяла мое лицо в ладони.

— Посмотрим-ка на тебя! Да ты настоящая красавица! Не то что на тех плакатах. А ты… — Она опустилась на корточки и заглянула Грете в глаза. — Ты наша героиня, ты знаешь? Это надо же, бросить вызов плохим парням! — Она подмигнула ей. — Вы им показали!

Грета улыбнулась ей, и ее личико озарилось гордостью.

Женщина дружелюбно улыбнулась Джеку, а затем осторожно протянула руку Боджо. Тот моментально спрятался за спиной у Греты и начал возмущенно верещать.

Женщина усмехается.

— Я — Рози, — говорит она, а затем укоризненно смотрит на сына. Тот все так же сидит, вытянув ноги, на маленьком ящике. — Феликс! Где твои манеры? Почему ты не предложил нашим гостям присесть? — ворчит она. — Если даже у нас не хватает мебели, это вовсе не значит, что мы не должны пытаться проявить гостеприимство, и я не устану повторять, что вежливость стоит…

— Да, да, я знаю… вежливость ничего не стоит, — соглашается мальчишка, неохотно поднимаясь на ноги. — Я впустил их. Я не дал легавым поймать их, чего же еще ты хочешь? — Он сердито смотрит на меня и Грету, а затем указывает на ящики: — Давайте, садитесь!

Грета послушно садится и устраивает Боджо у себя на коленях. Тот прижимается к ней, осуждающе поглядывая на Рози и ее сына.

Феликс хмурится.

— Ты тоже садись!

— Спасибо, я постою, — отвечаю я.

Он театрально вздыхает.

— Как хочешь. Только потом не говори, что я не предлагал, — говорит он матери и садится на пустой ящик.

— Еще как скажу! Ты смутил бедную девушку! Живо признавайся, ты даже не предложил нашим гостям выпить чаю? Вставай, глупый мальчишка, вставай!

Она ладонью легонько шлепнула его по голове, и он наконец поднялся.

— Принеси воды, чтобы можно было заварить чай!

Он снова закатил глаза, отодвинул простыню и схватил одно из ведер.

Он уже собирался шагнуть за порог, но Рози поймала его за руку.

— Феликс, ты ведь никому не скажешь про наших гостей, правда?

— Буду держать рот на замке. Но это лишь вопрос времени. Рано или поздно кто-нибудь настучит легавым, и тогда нам всем крышка.

Он смотрит прямо на меня, прикладывает два пальца к виску и, прежде чем выскочить за дверь, имитирует выстрел из пистолета, который разносит ему голову. Я смотрю на него в окно: он беззаботно шагает по дорожке.

— Честно говоря, я даже не знаю, откуда это в нем. — Рози нервно усмехнулась, но тотчас закашлялась и посмотрела на Грету. — Но, боюсь, кое в чем он прав. Полиция обещала огромную награду любому, кто поможет найти вас. Кто-нибудь видел, как вы сюда пришли?

Джек досадливо сморщился.

— Да, по крайней мере, один человек, возможно, больше. Нам встретилась женщина. Она посмотрела на нас и убежала, как ошпаренная. Думаю, нам пора. Мы не хотим доставлять вам неприятности.

У меня замирает сердце. Я знаю, что он прав, но мне не хочется возвращаться на улицу. Грета начинает плакать.

Рози сделала шаг вперед и заключила Грету в объятия.

— Тсс, успокойся! Все в порядке, милая. Вам не нужно никуда уходить! Мы что-нибудь придумаем. — Она вытащила из-за занавески два свернутых одеяла. — Извините, мне некуда вас посадить, — сказала она Джеку. — Можете сесть на них, если вам так будет удобнее.

— Спасибо, — ответил Джек. — Но мы не можем подвергать вас риску. Да и стеснять просто не смеем. Это было бы несправедливо.

— Меня никто никогда не стеснял, тем более сейчас, — твердо сказала Рози. — К тому же я не абсолютно бескорыстна. Я хотела бы обратиться к девушкам с просьбой, если только они не будут возражать. Пожалуйста, садитесь.

О чем же она может просить нас с Гретой? Джек вопросительно посмотрел на меня, я кивком указала на Грету. Ее губы все еще дрожат, в огромных глазах застыла мольба. Он кивнул.

— Спасибо. Если вы не против, мы останемся здесь чуть дольше. Но только, чтобы отдохнуть, а потом мы уйдем.

Он опустился на свернутое одеяло. Рози сделала то же самое. Оба неуклюже подтянули к подбородку свои длинные взрослые ноги. Я несколько секунд неуверенно стою, а затем опускаюсь на пустой ящик.

— Так-то лучше. Вы, бедняжки, должно быть, до смерти устали. Как только Феликс вернется с водой, у нас будет каждому по доброй чашке чая. Нет ничего лучше чашки чая, вот что я всегда говорю.

Внезапно на лес опустилась тьма, все птицы умолкли. Только сейчас, в наступившей тишине до меня дошло, как громко они пели и щебетали.

Тишина длится еще пару секунд, а затем откуда-то сверху раздается звук, который постепенно становится все громче и громче и, наконец, отдается эхом со всех сторон.

Тук. Тук. Тук.

Наверху вспыхивает свет, и в его лучах танцует тысяча пылинок. Высоко над ареной, прямо над водопадом, переброшены хрупкие деревянные мостки. Из-за кулис появляется силуэт и медленно движется по тускло освещенным доскам. Этот звук — постукивание трости по деревянному полу. Фигура медленно приближается к центру арены.

Я замираю в напряжении, мне страшно сделать даже вдох.

Фигура появляется в кругу света и медленно поворачивается к нам лицом.

Кровь застывает в моих жилах.

Это не он.

Это даже не человек. Это призрак. Я в ужасе смотрю на него. Нет, это не призрак, это все-таки человек, но похожий на персонажа из фильма ужасов. Его кожа такая же ослепительно-белая, как и костюм. Это не естественный цвет человеческой кожи, да и не цвет вообще. Это безжизненная белизна, лишенная цвета. Белый, как выпавший снег. Кристально белый, ослепительно-белый, Чистый белый. Его волосы тоже белые, а глаза — глаза, направленные на меня, — пронзительно-синие.