Выдержки из бесед с куратором

Миккель Скорпен

«…Наш отряд был расформирован, и меня определили сюда через Центр занятости. Что я хотел бы делать? Свою работу. Нет. Я не считаю нашу деятельность работой. Я надеюсь, впоследствии мне подберут что-то близкое к тому… чем я занимался. Да, я рассматриваю свое нынешнее положение как временное. Команда? Ну, это сложно назвать командой. Но мы по-своему стараемся. Нет, я не замечал ничего странного. Все работают. Кто-то хуже, кто-то лучше. Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы».

Степан Проповедник

«Да, я выпаивал запчасти из шаттлов. Нет, не сожалею. Потому что мне нужны были деньги. Если я скажу, что после исправительных работ буду заниматься тем же, вы мне еще впаяете парочку месяцев. Насчет команды не в курсе. Хотя Барби вдул бы, буфера что надо».

Леа Барби Андрош

«Дилерство – не мое. Слишком опасно. Я больше в это дерьмо не полезу. Отработаю эти часы, назначенные судом, и вернусь в индустрию. Возраст, конечно, не тот. Получаешь меньше, да и роли так себе… Наша команда – полный отстой. Ну посмотри на них… Их же всех пожалеть хочется!»

Верука Моргенштерн

«Я не считаю себя виноватой и устала повторять, что мне подбросили наркотики. Да, мой социальный статус отличается. Мне завидуют и вообще не любят в группе, если начистоту. Но исправительные работы показали мне правду о нашей башне. Если честно, шокирована уровнем жизни и не понимаю, почему нельзя сделать его лучше. Я учусь на менеджера. Думаю, что после окончания учебы пойду в главный офис "Фау", может, сделаю жизнь лучше, ха-ха. Наша команда? Ну… смотря кто. Миккель и Ши-Вэй – хорошие ребята. Пакито очень назойлив. И я побаиваюсь Степана, он так смотрит, будто череп всем проломить хочет. И я не доверяю Лаки, Барби и этой… с челкой. Рике, точно. Я их просто не знаю…»

Ши-Вэй Пэнг:

«Я работал в оранжереях, занимался бобовыми культурами. Я любил свою работу и живые растения, но за нее очень мало платят. А в последнее время урезали почти шестьдесят процентов заработка. Считается, что при наличии соцпакета мы не должны нуждаться в деньгах, но, к сожалению, это не так. Моя мать больна, ей нужно заменить желудок. И я надеюсь на него заработать честным трудом. Спасибо, что предоставили мне шанс. Я бы очень хотел стать сотрудником Центра благ. Да, я знаю, что вы звено между "Фау" и населением Вавилона. Как я еще могу быть вам полезен? Наша команда? Ну, мы очень разные. Не все здесь по своей воле. Я постараюсь вам помочь, чем смогу, Майке. Благодарю за этот разговор».

Лассе Лаки Томич:

«Майке, ты такая напряженная. Может, тебе массаж сделать? К чему эти допросы, перед тобой мое досье. Я почти голым себя чувствую. Лучше расскажи о себе. М-м-м. Упрямая. Кем я буду после? Для тебя кем угодно. Ладно. Наша команда – это ночной кошмар любого менеджера. Ты в курсе, что Карим с Пакито запихивают мусор в сточные трубы, чтобы не тащить их к контейнерам? У-у-у, вот теперь ты потеплела. Только странные вещи тебя заводят…»

Чтобы разгрести авгиевы конюшни у подножия башни, ушел почти месяц. Многочисленные нагромождения покореженных запчастей непонятного назначения пропали. Впрочем, Степан Проповедник, возможно, и знал, для чего они, но, так как он предпочитал молчать, его ценные знания так никому и не достались. Остальные реагировали на плоды своего труда со статичным унынием и пытались выторговать себе какие-то привилегии вплоть до лишнего ланча.

Лаки, Карим и Барби торчали чуть поодаль от основной массы, тускло взирая на новый сектор свалки.

– Вычистим этот хлев, и что дальше? – поинтересовался Карим.

– Говорят, будем разгребать канализации.

– Фу, блин.

Барби прикурила какую-то вонючую сигаретку, пуская дым через ноздри.

– Что шмаляешь? – заинтересованно спросил Лаки.

– Да табак обычный. С вами не разгуляешься, – проворчала она.

На это Лаки мог бы возразить, тайком предложив «белу», которая всегда имелась во внутреннем кармане комбинезона, но к ним подошли Наоко и Рика.

– Только что были у этой стервы Майке, – сообщила Наоко. – Она нам допрос устроила! Какие видите перспективы, тра-ля-ля. Сказала, что нереально получить визу наверх с такой историей.

– Жаба корпоративная!

– Ну!

Пока другие перетирали недавний «один-наодин» с их куратором, Лаки воспользовался случаем разглядеть Рику, раз уж она подобралась ближе. Эта девушка умудрялась ускользать от всех, будучи при этом на виду. Что-то с ней было не то. Странная, эфемерная, обманчивая.

«Кто-ты-кто-ты-кто-ты», – как отбойным молотком стучала навязчивая мысль каждый раз, когда в поле зрения Лаки попадало ее бледное лицо с острым подбородком и разметанным черным каре. Мертвый попугайчик, самозванка с чужим именем. Взгляд Рики – отрешенный и матовый – вдруг перешел на него, и Лаки с удовлетворением ощутил ее настороженность.

– Как жизнь? – негромко спросил он, чтобы услышала только она.

– Нормально, – как всегда односложно ответила Рика.

– О чем с тобой говорила наша недотрога с замашками гестапо?

– О том же, о чем и со всеми.

Рика прислонилась плечом к стене, доставая из комбинезона фляжку с водой. Лаки непроизвольно скопировал ее позу и сообщил:

– Майке нас прощупывает, не находишь?

– Я бы на ее месте тоже никому из вас не доверяла, – хмыкнула Рика.

– Оу, – картинно нахмурил он брови. – Правда, что ли?

– Особенно тебе, – добавила она, допив воду. – Видала, как ты Ши-Вэю «дурь» в рот засунул.

Лаки тихо усмехнулся, сложив руки на груди. Рика скучающе смотрела по сторонам, не глядя на него. Остальные уже ушли и этот разговор не слышали.

– Ничего, что он помер бы без меня?

– Я не осуждаю. Я просто видела.

– Молодец, что промолчала. Вот видишь, ты мой секрет знаешь, а я твой нет. Нечестно.

Она перевела на него уже более раздраженный взгляд, и Лаки чувствовал, что, несмотря на непоколебимую мимику, эти вопросы ее задевают. Дротики улетали во тьму, но все равно находили цель.

– Ты сам себя убедил, что у меня есть какие-то тайны, – нейтрально заметила она.

– Нет, я их вижу, – с непонятным упорством продолжил Лаки. – Они притаились вот здесь. – Его палец коснулся уголка ее искусственного глаза. – Сколько ни прячь, они проступают и искажают твой облик. И только я это замечаю.

– А может, просто страдаешь галлюцинациями? – начала откровенно сердиться она, смахивая его руку.

Лаки перехватил ее и слегка сжал кончики пальцев.

– Отличный протез глазного яблока, – только и сказал он. – Такой по соцпакету не достанешь. Судя по отсвету и игре бликов, его делали лучшие кузнецы «Фау».