Так неужели же теперь простая похоть с его стороны и какая-то невообразимая путаница чувств с ее сойдутся вместе? Чем все это закончится?

Если бы речь шла только о похоти, то бояться было бы нечего, но с чувствами все гораздо сложнее. Лэйни чувствовала себя так, словно вдруг оказалась посреди зыбучих песков. Если бы все это случилось раньше или если бы речь шла не о Далтоне, то Лэйни, не задумываясь, собрала бы чемоданы и уехала. Но только не теперь, ведь здесь у нее любимая работа, зависящие от нее дети и больная бабушка. Бабушку она не оставит ни за что на свете.

К тому же речь идет о Далтоне, и так просто от него избавиться все равно не получится. Ведь такие мужчины никогда не отступаются от желаемого, а хочет он, судя по всему, именно ее.

И для полного счастья Лэйни сама напросилась ему помогать. И что только на нее тогда нашло? Неужели она совсем спятила? И сможет ли она устоять, если Далтон потащит ее в постель? Похоже, у нее есть лишь два пути. Первый — ни за что не сдаваться и бороться до конца, а второй — с жадностью наброситься на него, надеясь, что они насытятся друг другом раньше, чем он узнает об украденных бабулей деньгах и чем сама она окончательно запутается в своих чувствах.

* * *

Все воскресенье Лэйни непрерывно думала о Далтоне.

Встала она рано, хотя обычно предпочитала отоспаться в свой единственный выходной. Как оказалось, валяться в кровати не остается ни малейшего желания, когда тебя преследуют воспоминания о друге детства. Вместо этого Лэйни постирала и закончила проставлять оценки, а потом даже убралась в гостиной и пропылесосила. Обычно на такие подвиги у нее хватало сил лишь в дни школьных каникул.

А потом решила навестить бабушку, хотя еще не было и девяти. Вчера вечером водитель вернул ей ключи от машины, и теперь Лэйни подозрительно ее осматривала. Так, зарядка от телефона, солнечные очки, айпод, всякие школьные мелочи — все на месте, а вот мусор с пола и пыль с приборной панели исчезли. Некто потрудился убраться в ее машине. Да еще и заправил.

Нет, может, конечно, все так и должно быть, когда у вас есть личный водитель, вот только Лэйни принадлежала к среднему классу, ладно, к низам среднего класса, и такая предусмотрительность отчего-то ее взбесила. Не то чтобы ей это не понравилось, да и кто в здравом уме откажется от такого? Просто ей не понравилось, что за предусмотрительностью водителя стоял Далтон.

Она уже давно привыкла обходиться без чужой помощи. Лэйни всегда сама о себе заботилась не потому, что ей так нравилось, а просто потому, что так сложилась жизнь. Отец умер, когда ей было одиннадцать, а мать и до этого не слишком ею интересовалась. Так что Лэйни росла сама по себе. Конечно, у нее была бабушка, вот только от Матильды она получала еду и крышу над головой, а на тепло и ласку могла даже и не рассчитывать.

Но, решив не портить себе день из-за такой ерунды, как полный бак бензина, Лэйни остановилась у любимой закусочной и, полакомившись сдобной булочкой, из чувства противоречия бросила обертку на пол.

Отметившись на входе, Лэйни опрометью бросилась к лифту, не желая слушать, как Линда расхваливает Далтона.

Лэйни нашла бабушку на кухне, в которой, несмотря на скудность обстановки, все же имелась кофеварка, и Матильда как раз наливала себе чашку кофе.

— Хочешь? — недовольно спросила бабушка.

Такой простой вопрос, но Лэйни почувствовала, что вот-вот улыбнется. В такие отличные дни бабушка была практически прежней.

— Нет, спасибо, я взяла себе по дороге. — Она помахала чашкой в воздухе.

— Можешь и моего отведать, все равно я его уже сварила.

Лэйни послушно подошла к кофеварке и налила себе кофе, слишком слабого, на ее вкус.

— Похоже, ты сегодня хорошо себя чувствуешь, — непринужденно заметила она, насыпая себе в чашку сахара.

— Конечно, хорошо. Ты же меня знаешь, я здорова, как только можно быть здоровым в… — Бабушка замолчала и нахмурилась.

— В восемьдесят три, — поспешно подсказала Лэйни.

— Я знаю, сколько мне лет, — недовольно буркнула Матильда.

Такая мелочь сразу могла испортить ей весь день, так что Лэйни поспешила заговорить о другом:

— Завтра у тебя осмотр, я его отметила в твоем календаре, но хочу еще раз тебе об этом напомнить.

— А у тебя появился новый парень?

— А почему ты спрашиваешь?

— Ну, думаю, после того, как я восемнадцать лет наблюдала, как ты ведешь себя с мужчинами, я знаю, на что смотреть, чтобы это понять.

Поборов желание швырнуть ложку в раковину, Лэйни старательно ее помыла, аккуратно вытерла полотенцем и заботливо положила на место. Матильда, конечно, не всегда может вспомнить, сколько ей лет, но такие вещи она никогда не забудет.

Возня с ложкой помогла Лэйни слегка остыть и сдержать насмешливый ответ. Как ни смешно, но в хорошие дни бабушка Лэйни выматывалась в сто раз сильнее, чем в самые плохие.

— Ты ошибаешься, я ни с кем не встречаюсь.

— Отлично, можешь ничего мне не говорить. Ты всегда была такой скрытной, даже в детстве.

Лэйни не стала спорить. Ведь когда она только переехала к бабушке и страдала после смерти отца, то довольно быстро уяснила, что за утешением и объятиями к Матильде можно даже не соваться.

— Я ни с кем не встречаюсь, — повторила Лэйни. В конце концов, это правда. Ведь так?

— Надеюсь, это не тот мужчина, с которым ты приходила вчера.

— Вчера?

— Да, вчера.

— Я не… Ты его помнишь?

— Конечно, я его помню, а почему, собственно, нет? — И, как будто не желая услышать ответа на свой вопрос, Матильда продолжила говорить, не давая Лэйни вставить ни слова: — Он мне не понравился, у него жестокий взгляд. — И потом совсем тихо добавила: — Мне показалось, он на кого-то очень похож.

«На себя самого, наверное…»

Лэйни не знала, что отвечать, ведь любое ее слово могло вызвать новый приступ.

Бабушка нахмурилась, она явно старалась что-то вспомнить, а потом внезапно схватила Лэйни за руку:

— Держись от него подальше. Он тебя погубит. Ви, я знаю, на что он способен, я понимаю, что ты думаешь, что любишь его, но он — монстр.

Лэйни вся сжалась, чувствуя, как бабушкины ногти впиваются ей в руку. Опять это имя — Ви. Вчера она решила, что ослышалась, но теперь ошибки быть не могло. Свободной рукой Лэйни осторожно погладила запястье Матильды, пытаясь ее успокоить:

— Хорошо, я буду держаться от него подальше.

— С тобой все будет хорошо, Лэйни, — уже спокойнее произнесла бабушка, а ее имя произнесла с такой любовью, какой Лэйни ни разу не слышала. — Со мной все будет хорошо, — пообещала она, и Матильда наконец-то ее отпустила, — я не позволю ему навредить мне.