С трудом взяв себя в руки, Далтон не стал ее утешать, но и дальнейшие расспросы тоже прекратил, хотя она могла бы помочь ему разобраться со словами Матильды. Почему она назвала Лэйни Ви? Знает ли Лэйни что-нибудь о деньгах, о которых упомянула Матильда? Или все это было обычным бредом больного человека? Но Лэйни была так явно потрясена случившимся, что он удержался от этих вопросов, чтобы еще сильнее ее не измучить, а вместо всего этого просто сказал:

— Глупости, ты не могла угадать ее реакцию. К тому же я не слишком-то и рассчитывал, что она сможет мне помочь.

Что это с ним сегодня? Обычно он такой честностью не страдал.

— Так зачем ты вообще все это затеял? К чему столько сложностей? — удивленно нахмурилась Лэйни.

Теперь она больше походила на разъяренную кошку, чем на хрупкую бабочку.

Далтон откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на настороженную Лэйни. Ее янтарные глаза глядели на него так подозрительно, словно он был ее заклятым врагом. Но он все еще помнил, что раньше они были друзьями, помнил ту теплоту и привязанность, которые они питали друг к другу, помнил ее широкую улыбку и звонкий смех. И теперь ему так не хватало той Лэйни из его детских воспоминаний, так хотелось ее вернуть. Черт, ну и кого он пытается обмануть? Он просто хочет ее, и если судить по настороженным искоркам в янтарных глазах, то она хочет его ничуть не меньше, пусть она еще и не готова в этом признаться.

Пусть Лэйни еще и не знает об этом, но она — его.

Далтон неторопливо улыбнулся и наконец ответил:

— Хотел еще раз с тобой встретиться.

Лэйни как-то слышала, что змеи умеют взглядом гипнотизировать свою жертву. Вот именно такой жертвой она себя сейчас и чувствовала. Взгляд Далтона пригвоздил ее к месту и лишил способности двигаться.

С одной стороны, можно было бы расслабиться, ведь он явно больше заинтересован в ее теле, чем в поимке не чистой на руку старушки.

Наверняка пушистый лемур чувствует нечто подобное перед тем, как скользкий питон, лениво спустившись с ветки, заглатывает его целиком. Да, Далтон определенно может проглотить ее, даже не поморщившись, и тело, и душу, а у нее не хватит сил сопротивляться. Вот только мозгов у нее побольше, чем у какого-то там пушистого лемура, так что спокойно сидеть под этим гипнотическом взглядом она не будет, ведь пока еще можно убежать.

— Знаешь, по-моему, нам пора, — поспешно сказала Лэйни, вскакивая с места.

Далтон лениво улыбнулся. Кто бы мог подумать, что змеи умеют улыбаться?

— Что? — Лэйни слегка попятилась.

— Ты нервничаешь в моем присутствии?

— Нет. Нет, конечно, просто мне пора. У меня дела.

— Не сомневаюсь, что у тебя много дел.

— Очень много! Театр собирается в два каждую субботу, и… — Лэйни посмотрела на часы, у нее еще было три часа. — Сначала мне нужно зайти домой и помыться, приготовить обед, у меня еще куча дел.

Может, просто убежать? Все лучше, чем стоять и нести всю эту чушь. Лэйни поспешно направилась к выходу, даже не надеясь, что он так просто от нее отстанет.

— Да, нервничаешь…

— Нет!

— А зачем ты тогда убегаешь?

Черт, ну почему он не только красив, но еще и умен в придачу?

— Я не убегаю, просто тороплюсь.

— Тогда позволь, я тебя подвезу.

— Нет, не стоит. — Они уже подходили к выходу из дома престарелых, и Лэйни добавила, обращаясь к Линде: — До завтра.

— Я слышала, что у вашей бабушки был приступ, — сочувственно ответила Линда, — мне так жаль.

Конечно, персоналу нельзя обсуждать пациентов, но сложно не заметить троих санитаров, бегущих кого-то успокаивать.

Далтон молниеносно оценил ситуацию и решил добиться своего с помощью Линды.

— Ты все еще расстроена, — печально сказал он и, схватив Лэйни за руку, добавил, обращаясь к Линде: — Смотрите, у нее даже руки трясутся.

Лэйни вдруг поняла, что действительно вся дрожит, вот только бабушка тут явно ни при чем.

— Позволь, я тебя подвезу.

— Со мной все в порядке, я сама как-нибудь доберусь до дому.

— Она меня не слушает, — вздохнул Далтон, обращаясь к Линде. — Уговорите ее, я просто боюсь оставлять ее сейчас одну.

Лэйни не успела еще даже возмутиться, как Линда обняла ее:

— Бедняжка, вам сегодня пришлось непросто, а ведь у вас впереди еще занятия.

— Да, — выдавила Лэйни, с яростью взглянув на Далтона.

— Дорогая, — продолжила Линда, гладя ее по спине, — вы слишком много на себя берете, поверьте мне, я прекрасно вас понимаю, но иногда просто нужно позволить кому-нибудь вам помочь.

Лэйни была готова придушить Далтона, этот ублюдок так ловко все устроил, что теперь она просто не может ему отказать! Черт!

А ведь еще всего три дня назад она и не помнила о существовании Далтона Кейна, а теперь он бесцеремонно ворвался в ее жизнь и убираться оттуда явно не собирается.

— Похоже, что вы не оставили мне выбора. — Лэйни изобразила улыбку.

— Именно.

— А мою машину мне куда девать? — спросила она, все еще надеясь, что сможет избавиться от его дальнейшего общества.

— Оставь ключи Линде, а я пришлю водителя, и уже через час твоя машина будет ждать тебя у дома.

— Отлично! — Линда радостно захлопала в ладоши. — Все решено, и вам не придется вести машину в таком состоянии.

Далтон отправился за машиной, а Лэйни осталась его дожидаться вместе с Линдой.

— Может, это и не мое дело, но, кажется, он очень к вам привязан.

— Да.

— Такой заботливый мужчина, вам с ним очень повезло.

В том-то все и дело. Кажется. Вот только ей лучше знать, ведь когда ей было тринадцать лет, она считала его лучшим другом, а потом он раз — и исчез. Больше она такой ошибки не повторит.

К счастью, в эту минуту перед дверью показался кремовый «лексус» Далтона, и Линда больше ничего не успела сказать.

Лэйни уселась в машину и, захлопнув дверцу, сразу почувствовала себя как на раскаленной сковородке.

— Ты в порядке?

— Шутишь?

— Ты о чем? — Далтон быстро на нее глянул, но ему сразу же пришлось сосредоточиться на дороге.

— Не притворяйся, что заботишься обо мне.

— А почему я не могу о тебе заботиться?

— Потому что ты заботишься только о том, чтобы получить желаемое. Ты сам сказал, что получишь то, что хочешь, и…

— Да.

— Что?

— Да, получу то, что хочу, — пояснил Далтон, еще раз оторвавшись от дороги и взглянув на нее. — Странно, что это тебя так удивляет.