Все загалдели, обсуждая услышанное, каждый вспомнил, что и унего есть родственник-аллергик, и всем хотелось поделиться историей этогородственника с остальными, но многоголосый гвалт перекричала Дуда, перейдя радитакого случая на бас.

– Тихо! – рыкнула она. – Не галдеть!

Все тут же замолкли и с удивлением уставились на Дуду.Дождавшись всеобщего внимания, Эдуарда ткнула черным ногтем в висящий на стенетелефон. Аппарат был небольшим, беленьким, с квадратной трубкой, но без кнопокили диска для набора номера. При этом на его передней панели имелась лампочка,которая в этот момент мигала красным и издавала негромкие, но настойчивыесигналы.

– Это из кабины пилотов звонят, – проявилосведомленность Марат. – Стюардессу вызывают… – Он вытянул руку и,сняв трубку, протянул ее Эдуарде: – Послушай.

Несколько испуганно Эдуарда поднесла трубку к уху.

– Юленька, объявляй посадку! – вырвался из неегромкий голос капитана, услышанный всеми. – И проследи, чтобы всепристегнулись! Может немного потрясти – сопротивление ветра очень сильное…

Отдав сей приказ, капитан отключился. Дуда тут же повесилатрубку и воскликнула:

– Чего стоим? Побежали пристегиваться! Потрясти может!

Все дружно ринулись в салон. Расселись. Эва, устроившись насвоем кресле, выглянула в иллюминатор. Под ними были горы. Горы, горы, горы –куда ни глянь. Покрытые снегом и льдом, они сверкали в ярком свете утра, маня изавораживая.

– Какая красота! – не смогла сдержать восторгаЭва.

– Вы правы, – услышав ее возглас, откликнуласьсекретарша Элены Рэдрок. – Горы поражают великолепием! Но лучше иминаслаждаться из иллюминатора, окажись вы там, среди вершин, у вас бы снепривычки заболела голова, сдавило грудь и заложило уши…

– В «Горном хрустале» мне это не грозит?

– Нет. Там вы будете себя прекрасно чувствовать. Высотакомплекса оптимальная для жизни. Но если вы надумаете покататься на лыжах иподниметесь выше, то можете почувствовать сонливость и давление на барабанныеперепонки… – Она бросила взгляд в иллюминатор и радостно воскликнула: –Вот мы и на месте! Смотрите, под нами посадочная полоса…

Эва тут же прилипла к стеклу и увидела поблескивающую инеемасфальтовую дорогу, тянущуюся вдоль обширного горного плато. В отличие отпривычных полос аэропорта она была какой-то короткой и не внушала доверия.

– Нам хватит ее длины, чтобы благополучно сесть? –обеспокоенно спросила Эва.

– Конечно. Наш пилот раз двадцать уже садился на нее. Ивсегда благополучно. Он очень опытный летчик.

– Надеюсь, ему кто-то помогает с земли? – никак немогла успокоиться Эва. – Диспетчер какой-нибудь…

– Раньше, когда «Горный хрусталь» был обитаемым,диспетчер имелся. И не один. У нас тут самый настоящий, пусть и небольшой,аэропорт был. Работал он круглосуточно, поскольку самолеты то и дело взлетали исадились. – Она схватилась за поручни кресла, так как самолет началопотряхивать, и продолжила таким же спокойным голосом: – У каждого из пятихозяев особняков было по своему самолету, один принадлежал турбазе, итого,шесть, не считая гостевых…

– А не легче в горы подниматься на вертолете? Это ибезопаснее, и дешевле…

– Конечно, легче, но как же понты? Это ж так круто –приземляться на своих самолетах чуть ли не на задний двор! Вы не представляете,сколько хлопот было с регистрацией этого аэропорта! Не хотели разрешать, ноодной из вилл когда-то владел очень известный политик (ныне покойный), которомуприходилось то и дело летать в Москву, а с пересадками долго и некомфортно, вотон и подсуетился. Кстати, если вы вдруг забыли, меня зовут Ольга. Так удобнееразговаривать, правда? – Ольга ободряюще подмигнула Эве, видя, как танервничает, и продолжила: – Но сейчас здание аэропорта заперто, всеоборудование из него вывезено, правда, в диспетчерской до сих пор функционируетрация, по которой в экстренных случаях можно связаться с бортом самолета.

– В каких таких… экстренных случаях? – выдохнулаЭва.

– Передать штормовое предупреждение, например. Тут,знаете ли, такие ветра и вьюги бывают, что ни один пилот в такую погоду самолетне посадит.

– Но кто это его передает, если аэропорт заперт?

– У Антона есть ключи от здания и от всех комнат. И онпрекрасно умеет обращаться с рацией. – Она тепло улыбнулась, и у Эвымелькнула мысль, что между Ольгой и неведомым Антоном что-то есть. – Он унас на все руки. И охранник, и мажордом, и шофер, и дворник, и техник, исантехник. Не знаю, что бы госпожа Рэдрок без него делала…

– А вот скажите мне, – невежливо прервала ее Эва,не желающая слушать о талантах охранника госпожи Рэдрок, но нуждающаяся взаверениях относительно безопасности полета. – Если тут ветра и бури,тогда куда самолету деваться? Разворачиваться и назад в Москву?

– Нет, конечно. Тогда нас примет аэропорт ближайшегогорода Х. Между прочим, наш самолет есть на его радарах, так что мы летимнебесконтрольно…

Тут самолет тряхнуло гораздо ощутимее, чем все предыдущиеразы, и Эва поняла, что шасси коснулись земли.

Самолет стоял неподвижно уже минуты две, но ни один изпассажиров не покинул своих кресел. Все ждали, когда делегированный в кабинупилотов Пол вернется в салон вместе с летчиками и с планом дальнейших действий.Наконец они появились из-за двери. Сначала капитан, потом второй пилот,последним – Пол.

– Где он? – мрачно спросил капитан у Пола.

Пол молча ткнул пальцем в направлении мертвого Иннокентия.

– Где она? – истерично выкрикнул второй пилот.

Согнув указательный палец, Пол изобразил направление, кудаследует идти, чтобы найти спящую стюардессу. Получив ответы на свои вопросы,пилоты кинулись по проходу в хвост самолета. За их передвижением пристальнонаблюдало четырнадцать пар глаз, но особое внимание было приковано к капитану:всем было жутко любопытно, как он прореагирует на мертвеца. К всеобщемуразочарованию, реакция бортового начальника была весьма сдержанной. Он толькопоморщился, увидев рану на шее, да округлил глаза, заметив торчащий из графинанож.

– Что скажете, капитан? – обратился к нему Пол.

– Скажу, что один из вас убийца, – после паузыответил тот.

– Это мы и без вас знаем! – насмешливо воскликнулГанди. – От вас требуется дельный совет, а не констатация очевидныхфактов.

– Что нам делать? – спросила костюмерша Катя такимблагоговейным тоном, будто обращалась сейчас не к пилоту самолета, а к живомупророку Моисею.

– Я бы сказал, сидеть в самолете до приезда милиции…

– Один съемочный день псу под хвост! – выругалсяГанди.