– Отлично! Тогда объясните, что с ними случилось? Муж жене адскую дичь рассказывал, что мальчика покусала какая-то потусторонняя зверюга. А некий охотник на монстров помог. И после этой помощи пришлось делать ремонт в квартире...

– Я тогда рекомендовал им семейную терапию. А всё, что он ей рассказывал о чудовище – правда. Оно пришло через игрушку, такие порталы не редкость.

– Что? – вскинула брови София, не веря своим ушам. – Вы издеваетесь?

– Нет. Даниловы развелись?

– Вместе. Нина рассорилась с родителями, насколько я поняла. Сделала выбор в пользу мужа и ребёнка. Сепарация проходит тяжело, но борьба за здоровье сына сблизила её с мужем. Мальчик ходит сам.

– Хорошие новости.

– Но что Стас городил мне про монстра?

София начинала терять терпение, эта непоколебимая студенистая гора при галстуке и костюме жутко раздражала своей самоуверенностью.

– Есть доказательства. Я фиксирую все дела, сведения по заказам. Могу ознакомить с картотекой. Вы ведь уже освободились? – на неё пристально глядели маленькие за стёклами очков серо-голубые глаза.

«Надо бы отправить кому-то из девчонок сообщение, что я уехала вечером с работы на машине некоего Полянского, чтоб, если чего случится, искали через Ивана Александровича», – размышляла она, сидя в сером хёндае рядом с водителем, и с подозрением посматривая на своего спутника.

«Насколько же асексуален и непривлекателен мужчина с лишним весом, хотя может быть, он болеет. С другой стороны, Лёшка вот как картинка, а тот ещё идиот, всё выдрючивается, мозги выносит, толку с него как с козла молока! И на мели постоянно».

София поддёрнула длинный пуховик, чтоб не светить коленками. Кто этого маньяка знает, от чего его Шубин лечил. «Чего ноги-то, между прочим, я сама, по собственному желанию, сейчас с ним куда-то еду, и если что – против мужика такого роста и веса даже чихнуть не смогу! И кто после этого блаженная, я или Лидка, которая привидение нянчит?!».

Свернули с Кутузовского на короткий бульвар. Чуть не доехав до набережной развернулись. Во двор он заехал под шлагбаум по брелоку. Места для машин закреплены, их не так много, видимо, за отдельные деньги. София никогда не бывала в настоящих «сталинках», и теперь с интересом разглядывала хмуро помпезные многоэтажки.

В узком лифте поместились с трудом. Она надеялась, что на лице достаточно отчётливо отобразилось неудовольствие и неудобство, которое она испытывала от такого «тесного сотрудничества». Дверь квартиры не была заперта, Полянский не доставал ключи.

Хозяин расправлял пальто на вешалке. София стучала полусапожками на коврике у входа, чтобы стряхнуть ноябрьскую сырость. Из глубины квартиры раздался окрик.

– Это ты там шумишь, Ведьмак Бирюлёвский?

Из комнаты в конце просторного коридора вышла плотная женщина средних лет, в джинсах и чёрной футболке, в вязаных носках и шлёпанцах. «Это что, его жена! Господи! Как же я скучно живу!», – успела подумать София.

– Я не Бирюлёвский, я из Марьиной рощи! – кротко ответил Полянский.

– Ты в колготках, Красота? Тогда вон там внизу в шкафу возьми чёрные тапочки, они для гостей! – невозмутимо обратилась к ней женщина. София смущённо переобулась, и та махнула ей влево. – Руки мыть там!

– Яся! – с лёгкой укоризной произнёс хозяин.

– Хоть кто-то же должен за порядком следить! – пожала она плечами.

Затем подхватила у порога небольшой мешок с мусором, накинула куртку и исчезла, захлопнув входную дверь.

София выходила из маленького санузла, столкнулась с Полянским, он неопределённо указал внутрь квартиры.

– Проходите. Можете прогуляться, осмотреться, полюбопытствовать. Я пока чаю согрею, если позволите.

Первое, что восхищало, это, конечно же, трёхметровые потолки. В комнатах столько воздуха. Заметен ремонт и частичная реконструкция. Но лепнина по карнизам и углам смотрелась естественно и не перегружала впечатление. Вообще, жильё не выглядело стерильно красивым, как на фото в журнале, но и уютно обитаемым его тоже было сложно назвать, по её мнению. Ни единой забытой чашки, или оставленной книги, небрежно брошенной вещи.

«У меня дома кухня меньше, чем эта прихожая!».

Направо от входа коридор в светлую кухню. Гарнитур матовый, белый. Поперёк – узкий «стол для завтраков», не намного шире барной стойки. Три крепких стула.

Прямо и направо по коридору вход в просторный зал, здесь два огромных окна, выходящие на бульвар. Наборный узорчатый паркет чуть скользил под тряпочными подошвами тапок. В зале с помощью света отделена зона, изображающая безжизненную столовую. «Тут наверняка никто не обедает!». Стол и четыре высоких стула из тёмно-красного дерева с резными спинками. Стена книжных шкафов со стеклянными створками. Гостиная тут же – бордовый ковёр, угловой диван и два кресла, обитые чёрной кожей. Окна спальни, куда София деликатно не стала заходить, выходили во двор, наверняка это была самая тихая комната, и всегда в тени.

Обнаружила кабинет. Направо современный стол с ноутбуком на зарядке, и компьютерное кресло замысловатого дизайна. «Анатомическое или ортопедическое, как это правильно называется. Вон сколько регулировок? Сколько же оно стоит, мрак!». На стене несколько полок с папками файлов, книги. Слева от входа – электрический камин, две стены доверху – стеллажи с книгами и альбомами.

Заинтересовал её чудесный столик с ящичками, что стоял в углу у высокого окна. Резные изогнутые деревянные ножки в виде львиных лап, опирающихся на шар. Столешница обтянута новым зелёным сукном. Масса отделений для разных мелочей и хранения письменных принадлежностей. Похоже, очень старый стол, может быть даже антикварный. София осторожно касалась деревянных панелей.

«Просто прелесть! Вот умели же делать! И как люди неспешно жили, как красиво! Интересно, есть тут потайное отделение, как в кино показывают?».

– Английский секретер начала двадцатого века. Достался от прадеда со стороны матери. Бесценная вещь. С судьбой, так сказать, – прозвучал его тихий голос.

София вздрогнула от неожиданности и оглянулась, Полянский стоял в дверях, заслонив почти весь проём. Брюки на подтяжках, узел галстука ослаблен, рукава сорочки закатаны, руки в карманах.

– Чаю?

5.

Он неспешно шёл за девушкой по коридору, и не без удовольствия разглядывал её стройную фигуру. Она старательно сохраняла равновесие, но на повороте к кухне всё же поскользнулась в матерчатых тапочках на гладком паркете. Тимофей ловко придержал гостью за локоть.

– Спасибо! – фыркнула она.

На узком столе приготовлены большие чашки с чаем, сахарница, пастила в вазочке. Он подождал, пока девушка из вежливости съела кусочек и сделала несколько глотков, и негромко уточнил:

– Как мне к вам обращаться? По имени и