Мне было плевать на концерт, я смотрел только на мою Нану, а ей нравилось здесь, отдавать музыке и царящему здесь драйву. Она вскидывала вверх руки, прыгала и наслаждалась рваными ритмами, которые извлекала местная рок-группа. Надо было следить, чтобы мою принцессу не утянуло в толпу к потным парням, которые месились почти у самой сцены и могли легко заехать моей ей локтем.

– У него кольцо в губе. У вокалиста. Представляешь? Как же он ест? И как… как он целуется?

Последний вопрос заставил ее смутиться и прижать ладони ко рту.

– Не знаю. Это надо пробовать.

В тот же миг в моей голове засела эта глупая идея. Найти мастера было несложно. Сложнее было показаться Нане на глаза с этим новым приобретением. Это сейчас я ничего не боюсь и могу признаваться ей в любви в текстах своих песен. Тогда же я едва ли был в состоянии хоть слово сказать ей о своих чувствах. Моей надеждой было, что она сама догадается и примет их, ответит на них, попробует, какой же на вкус поцелуй с парнем, у которого проколота рука и прострелено сердце.

Не зря я прозвал ее принцессой-зубрилкой, она всегда была и остаётся умной и догадливой девочкой. Конечно, Нана поняла мой отчаянный намёк, а мне в жизни никогда не было так сладко и больно, как в тот миг, когда её губы коснулись металла и саднящей припухлости. Строки сами собой начали слагаться в моей голове, и я раз и навсегда убедился, что мне никто больше не нужен, кроме неё. Когда я понял, что Нана теперь точно моя, то уже не сдерживался, целовал ее так жадно, что после нам обоим потребовалось время  отдышаться и прийти в себя. А потом мы пошли за льдом, потому что губа у меня начала синеть и опухать.– Ты мог просто так меня поцеловать, Винсент.Нана водила кусочком льда по моим губам и смотрела с укоризной.– Вытащить? Твоё любопытство удовлетворено?Я прикрывал глаза от удовольствия и думал, что неплохо бы повторить наше недавнее безумие, пока от холода я окончательно не потерял чувствительность.– Оставь. Это... знаешь. Словно обручальное кольцо. Я буду теперь смотреть и знать, что ты мой...– Можно подумать, ты когда-то в этом сомневалась.– Самую малость, Винни. Но теперь точно сомнений нет. Ты сумасшедший!Я поймал ее руку и осторожно помассировал безымянный палец, раздумывая над ее словами.– Тогда тебе тоже нужно кольцо, чтобы я смотрел  и знал, что ты моя.Подтянул к себе гитару и выдрал одну из никелевых струн. Нана даже вздрогнула от неожиданности. Я же быстро скрутил струну в колечко и запел недавно рождённые в моей голове слова, призывая магию:Сольи металл,Когда тебя целовалЯ чувствовал боль,Металл исоль.Кольцо засветилось, и косичка из струн спаялась. Нана заворожено протянул мне руку, и я надел свой подарок ей на палец.Тогда я ещё не знал, что эта песня станет реквиемом нашей любви, кольцо потеряется, а все что останется мне – это прогонять в памяти самый лучший день в моей жизни и мечтать, что он однажды повторится.

Возможно, поцелуй с Викторией был банальным шагом отчаяния. В какой-то момент мне стало невыносимо встречаться с холодным и ничего не понимающим взглядом моей Наны в коридорах академии. Временами в ее глазах отражалась ненависть, и я заслуживал каждую ее крупицу. Я провоцировал свою принцессу, злился на ее слепоту, пытался обратить на себя внимание, раз уж мои песни не могли достучаться до ее сердца. Какие шансы были у меня? Начинать все заново. Опять. Я был сломлен, одинок,  потерян. Но именно тот глупый поцелуй отрезвил меня, придал сил на ещё одну попытку. И все получилось. Почти получилось.

Виктория говорит, я все делаю не так.

– Винсент, ты слушаешь меня вообще?

– Да-да. Дать ей больше свободы. Это я понял. Что-то ещё?

– Елена очень независимая девушка, старайся не помогать ей на людях. Её это может оскорбить.

– Как? Понести тяжёлую сумку для неё оскорбление? – недоумевал я.

Раньше она сидела у меня на плечах во время  концертов, и её ничего не смущало. Хотя потом я вспомнил, как нес её контрабас. Вроде бы Нана злобно пыхтела рядом. Это из-за моей помощи? Учту. Но это очень странно.

– Именно. Я живу с ней в одном доме, мы почти лучшие подруги, Винни. Мне ли не знать теперешнюю Лену.

– Ладно. Личное пространство, ненавязчивость, что-то ещё?

Помимо вещей и инструментов, в Клостер-ам-Зее я вез багаж ценных советов Виктории. Хотя признаюсь, смотреть, как моя девушка тащит свои сумки, было невыносимо. К счастью, моя сестра быстро пришла к ней на помощь. Если Нана будет дуться на нее, мне не жалко. Помощь девушки другая девушка же не будет считать за оскорбление? Вивиан же вроде тоже девушка, хоть и шифруется. Великие Музы, как же сложно с ними.

Следующим шагом было дать Нане больше личного пространства, а также возможность наладить контакт с группой. Для этого Виктория предложила мне несколько часов провести в их купе под предлогом помощи для выступления. Это звучало вполне логично. У Марко были какие-то претензии к моей девушке и совместная поездка могла бы их лучше сплотить. Наши последние репетиции были настоящей катастрофой, может, всё дело именно в этом. Да и для Вивиан общение с Наной явно идёт на пользу. Она начала становиться более женственной, интересовалась платьями, даже спросила меня как-то, а не отпустить ли ей волосы. Я долго переваривал услышанное и конечно поддержал сестру. Её последние выходки и эксперименты повергали меня в шок, а вот присутствие Нана в нашей жизни начало возвращать все на круги своя. Словно не было тех страшных лет и отравляющей ненависти отца. Словно мы вернулись в наше почти беззаботное детство, старинный особняк и квадратики солнца на полу.

Когда мы решили все вопросы с выступлением Сирен, я не заметил, как задремал. Проснулся, только когда стемнело, а телефон у Виктории не разразился звонком.

– Да ладно? – громко переспросила она. – Шли конечно. Да-да. Я сама решу, что с этим делать. Ага. Должница-должница. Жду фото.

– Хорошие новости? – спросил подругу и потянулся. Сколько времени прошло, интересно. Нана успела наладить отношения с группой?

– Просто замечательные, – пропела Виктория. – Мы подъезжаем. Народ,