– Смотри. – Лангер расчистил надгробие. – Тайны, покрытые снегом.

Флориан наклонилась ближе, чтобы лучше рассмотреть надгробие в вечернем сумраке. Массивный серый камень, испещренный трещинами, густо покрывали странные угловатые знаки.

– Как видишь, это кладбище трудно назвать христианским, – прокомментировал Лангер.

– Лангер, но ведь это же… – Флориан не договорила и, подбежав к соседнему надгробию, смахнула с него снег: он скрывал все те же загадочные знаки, выщербленные в камне.

– Это руны, Флориан. Древнескандинавские письмена.

– Но как ты узнал, что они окажутся на надгробиях?

– Предчувствие. Старое доброе предчувствие. – Лангер подошел ближе к напарнице. – Флориан, как только мы с тобой прибыли на этот затерянный в океане остров, мы стали свидетелями необычных событий, встретились с очень странными людьми. Вначале некоторые факты казались мне просто случайными совпадениями. Но затем таких «случайностей» стало слишком много, а эти надгробия с рунами оказались последней каплей.

Лангер опустил взгляд на землю и задумчиво побрел прочь от могил, к тропинке.

– И что ты хочешь сказать? – Флориан, проваливаясь в сугробы, догнала напарника.

– Я пока еще сам не уверен, поэтому хочу поскорее вернуться в наш уютный «номер», – Лангер криво усмехнулся. – Нужно кое-что поискать в интернете.

– И все же? – напарница не отставала: похоже, слова Лангера ее очень заинтриговали.

– Флориан, с каких это пор ты так живо интересуешься моими теориями? – Лангер быстро взглянул на напарницу, успев поймать секундное замешательство на ее лице. – Я думал, ты считаешь меня сбрендившим психом, как и все остальные в Бюро. – Он немного помолчал, а затем добавил чуть тише, опустив немного голову: – После моего нервного срыва и реабилитации каких я только слухов о себе ни слышал. Флориан, мы работали с тобой и раньше, так что я могу твердо тебя заверить: у меня все нормально с головой.

Флориан не нашлась, что ответить, явно удивленная внезапным откровением со стороны напарника. Возможно, она подыскивала нужные слова в ответ, но как раз в этот момент они вышли к мосту: до поселка и резиденции Вотана Ладерберга оставалось идти совсем недолго. Лангер решил вернуть разговор к сути дела:

– На этом острове повсюду прослеживается очевидная связь с космогонией и космографией древнескандинавских мифов. По крайней мере, я нашел этому множество доказательств.

Он посмотрел на шагавшую рядом Флориан: напарница молча переваривала полученную информацию. Наконец, устало помассировав переносицу, она сказала:

– Лангер, мои знания о древнескандинавской космогонии и космографии ограничиваются тем, что нам рассказывали на уроках в школе. С тех пор я особо не интересовалась древними мифами. Ты не мог бы подробнее рассказать про эту очевидную для тебя связь?

– Ну, о великанах ты ведь наверняка слышала?

Флориан фыркнула:

– Лангер, это и есть «очевидная связь»? Великанов не существует.

– Да? А чью ванную ты залила полчаса назад?

Флориан вспыхнула:

– Они не великаны! Лангер, это люди, больные тяжелым недугом, но почему-то никак не желающие этого признавать. Я говорила с Ангр… – она запнулась, вспоминая имя старухи. – С Ангрбодой…

– Ангрбодой? – переспросил Лангер.

– Да. Так вот, она не считает себя больной и очень удивилась, когда я посоветовала ей обратиться к врачу. Возможно, здесь имеет место какая-то генетическая аномалия в результате кровосмешения. Насколько я понимаю, многие жители острова приходятся друг другу родственниками – близкими или дальними. В любом случае, этот феномен может быть объяснен наукой, и никакой связи с великанами из древнескандинавской космогонии я здесь не вижу.

– Надо же, – Лангер не смог сдержать улыбки после столь пламенной речи напарницы. – Ты меня почти переубедила.

Они наконец-то вышли к улице, которая вела прямиком к резиденции Вотана Ладерберга.

– Лангер, кроме великанов у тебя что-нибудь еще есть?

– Остальное я припас напоследок.

– Очень мило с твоей стороны.

* * *

– В кои-то веки весь Ётунгхейм в сборе, – довольно просипел Локильд, оглядывая собравшихся.

Он сидел в центре темной комнаты на огромном великанском стуле, и его ноги не доставали до пола. Вокруг столпились все великаны острова. На улице уже стемнело, комнату освещал огонь в камине: лица и фигуры собравшихся озарялись красноватыми всполохами пламени.

– Потому что в кои-то веки все сходится, – резонно заметила жена Локильда, великанша Ангрбода.

Важно кивнув, Локильд расплылся в хитрой улыбке:

– Это не случайные совпадения. Мы видели волка и мы видели змея: они уже на острове. Мы не можем игнорировать то, свидетелями чего становимся. И мы не можем упустить наш последний шанс.

Свет огня в камине выхватил из темноты уродливое лицо Хелен.

– Что ты предлагаешь, отец? – спросила она.

– Для начала мы должны избавиться от лишних людей на острове.

– Ты имеешь в виду агентов Бюро? – прохрипел из угла Хрюм: его безобразная морда со вздернутым носом как всегда напоминала Локильду свиное рыло.

– Я имею в виду только одного из них. – Локильд хищно улыбнулся. – Нам нужно избавиться от агента Лангера. Он может нам помешать.

– А Флориан? – прогремел Сурт.

– Эмма Флориан нам нужна.

– Ты правда думаешь, что она – ключевое звено?

– Я в этом уверен. – Локильд потер ладони. – Все совпадает. Это судьба.

Фригга встретила агентов во внутреннем дворе резиденции Вотана Ладерберга. Чем-то явно встревоженная, она стояла возле дверей пристройки, в которой Лангеру и Флориан предстояло провести ночь.

Загорелся уличный фонарь, освещая сгустившийся вечерний сумрак.

– О, вы уже вернулись!

Женщина всплеснула руками, видимо, постаравшись изобразить искреннее радушие, хотя Лангеру с трудом верилось в гостеприимство хозяев резиденции. На этом острове ему теперь все казалось лживым, как те языческие надгробия, припорошенные снегом.

– Вернулись и жутко проголодались, – непринужденно ответил Лангер, подходя ближе к пристройке. – Ваш отель работает по системе «все включено»?

– Конечно! – Фригга засмеялась, направляясь к главному дому. – Ужин давно готов, я оставила его на столике в вашем «номере».

Видимо, собственная шутка показалась ей настолько смешной, что Фригга расхохоталась громче прежнего. Лангер криво усмехнулся в ответ: смех Фригги звучал фальшиво и казался совершенно неуместным в этом царстве холода, снега и желтых фонарей.