– Все в порядке, Кэрон. Здесь никого нет. Может, это слишком личный вопрос, но тебя что, преследуют?

– В смысле?

– Ну, знаешь, бывают маньяки. У тебя сейчас такой же испуганный вид, как у того ведущего теленовостей, за которым постоянно следил какой-то сумасшедший. – Я ничего не ответила, потому что и дышать-то могла с большим трудом, так что он продолжил: – Сначала я подумал, что это просто игра, что ты хочешь побегать наперегонки. Знаешь, угнаться за тобой было нелегко.

– Ну, спасибо. Здорово. Я не единственный человек в бегах, хоть и ношусь не очень быстро.

Мы засмеялись. Я попыталась встать. Мне совершенно не хотелось вдаваться в подробности. Просто удивительно: если не желаешь обсуждать какую-то тему, она обязательно всплывет. Мои локти и колени были поцарапаны, а на одной ноге даже в кровь. Но это не смертельно. С этим можно жить. И даже избежать неприятного разговора. Я осторожно сделала шаг вперед и наверняка бы упала, если бы Джеймс не поддержал меня.

– Ох, черт, у меня что-то случилось с лодыжкой! А еще кровь из разбитой коленки текла прямо на кроссовки. Но об этом я умолчала, потому что это и так было слишком очевидно.

Джеймс посмотрел вокруг, словно ожидая увидеть бегущую вслед за нами трусцой медсестру, за которой гонится врач. Он очень нежно касался и поворачивал мою ногу, но боль была такая, будто он камни бросал.

– Наверное, ты просто связки потянула. Но кто-то должен посмотреть твое колено. Я живу поблизости. Как ты думаешь, сможешь пройти еще чуть-чуть?

Джеймс жил не настолько близко, как бы хотелось моей лодыжке. Тем не менее мы медленно продвигались к дому. Я опиралась на его руку, а он заботливо меня придерживал. У меня создалось такое впечатление, что он говорит без умолку специально, отвлекая меня от боли. Каждые два шага я чертыхалась.

– Твои домашние не будут возражать, если ты притащишь домой раненого?

– Мои домашние? – Джеймс рассмеялся. – Разве ты еще не слышала сплетен, которые циркулируют по офису? Насчет женщины, которая отвечает по телефону. Разнообразные версии. Что ж, эта женщина действительно существует, и я с нетерпением жду момента, когда вы познакомитесь. – И добавил: – Но я надеюсь, что ты не станешь разглашать мою тайну. Меня вполне устраивает то, что болтают по этому поводу мои сослуживцы. – У меня был озадаченный вид, поэтому Джеймс продолжил: – Проработав некоторое время в нашей компании, ты сама начнешь говорить всем, что замужем. Ты ведь не замужем?

Он казался гораздо более чутким, чем Бас, и более загадочным. Он что, запер эту женщину на чердаке? Или они оба нудисты, и мне придется раздеться догола, прежде чем зайти к ним в дом?

– Нет, я не замужем. Одна мысль об этом вызывает у меня… – Черт! Я слишком болтлива.

– Вызывает желание бежать сломя голову? Кто же это был? Отвергнутый поклонник? Что ж, это все-таки лучше, чем таинственный маньяк-преследователь.

Ну, это как посмотреть, подумала я. Если бы меня кто-то преследовал, я бы продемонстрировала ему пару приемчиков каратэ, которым научилась, когда смотрела соответствующую программу по телевизору. Если это незнакомый человек, можно вызвать полицию, закричать «караул!». А если это человек, с которым ты жила, все подумают, будто у вас небольшая размолвка, пока твой бывший не начнет колотить тебя клюшкой для гольфа.

Я сама недоумевала, почему так перепугалась. Это мне вовсе не свойственно. Наверное, из-за маминых слов. Обычно она ничего не боялась, поэтому ее предостережение подействовало на меня сильнее, чем я могла подумать. Хотя я и не считала, что мне стоит опасаться физической расправы со стороны Баса. Гораздо печальнее было то, что он пообещал помешать мне найти новую работу и что я утратила уверенность в себе из-за того, что произошло между нами. С этим сложнее бороться. А большие мускулы вовсе не являются доказательством силы.

Мы с Джеймсом дошли до конца Пустоши и перешли через дорогу. Машин вообще не было. Зря я так беспокоилась, только упала из-за этого. Наконец мне удалось отдышаться. И самооценка немного повысилась: раньше она, образно говоря, была на уровне лодыжки, теперь доросла до колена. Правда, и то и другое кровоточило.

– Джеймс, расскажи мне об этой женщине, которая отвечает по телефону. – Он говорил о ней так, будто это была какая-то игра. Но все-таки на случай, если она окажется его любовницей, я прибавила: – Уверена, что она милая и очаровательная женщина.

– Ммм-да. Милая и очаровательная. Сама увидишь. Мы уже почти дошли.

Он указал на элегантный особняк на Вел-Уок, стоящий в окружении домов из белого камня. У него имелся цокольный этаж, поэтому к входной двери вела небольшая лесенка. Когда мы поднялись на верхнюю ступеньку, Джеймс шепнул:

– Приготовься.

Дверь распахнулась прямо перед нами. Джеймс пробормотал:

– Наверное, она в окно увидела, что мы идем.

Вместо прелестной любовницы я увидела убеленную сединами сгорбленную сухонькую старушку; вьющиеся седые волосы выбивались из пучка на ее затылке. Прием был не очень теплым. Надоедливого торгового агента и то приветствуют более радостно. Она встала в проходе, враждебно уставившись на Джеймса. Затем перевела взгляд на меня.

– Если бы вы соблаговолили немного подвинуться, миссис Стоун, моя гостья Кэрон Карлайл и я смогли бы зайти в дом.

Это замечание не произвело должного эффекта. Потом миссис Стоун обратила внимание на мое колено. Не знаю, беспокоилась она о моем здоровье или о коврике, на который капала кровь, но она быстро отпрянула от двери, сделала знак, чтобы мы вошли, и, схватив меня за руку, потащила на кухню. Усадив меня на деревянный стул, старушка внимательно всмотрелась в мое лицо.

– Кажется, вы все еще живы. – Она повернулась к финансовому директору «Чемберс Эмпориум» и приказала: – Не стой просто так, юный Джеймс, лучше принеси мне аптечку первой помощи.

Я с трудом подавила улыбку, услышав, как она его называет. Сам юный Джеймс возвел очи горе, а затем достал аптечку из шкафа. А миссис Стоун продолжала отдавать команды: принеси то, принеси это. В конце концов приказала вскипятить воду. Надеюсь, она не собиралась принимать роды.

Возможно, она выглядела как злобная ведьма, но она знала, чем мне помочь. Промыв порезы, пожилая леди смазала их йодом, после чего я стала корчиться от боли. Тем не менее я была уверена, что они скоро заживут, так как миссис Стоун сделала все, что нужно. Она приказала Джеймсу отнести меня в гостиную. Он так и сделал: просто схватил меня на руки и понес. Потом от меня потребовали окунуть ногу, которая уже стала опухать, в горячую воду. Слава богу, что не в кипяток.

Близоруко всматриваясь в мое лицо, старушка весело улыбнулась и сказала:

– Ты будешь жить.

Я горячо ее поблагодарила, после чего миссис Стоун заулыбалась еще радостнее. Повернувшись к Джеймсу, она произнесла «бренди», а потом, бормоча «суп, суп», вышла из комнаты.