3. Имел ли Шварцбард намерение убить Симона Петлюру?

4. Свой поступок Шварцбард подготовил заранее?

5. Подготовил ли Шварцбард ловушку для своей жертвы?

После тайного голосования и подсчёта голосов выяснилось, что за полное оправдание Шварцбарда было подано восемь голосов из двенадцати. Сложно объяснить, почему большинство присяжных заседателей дали ответ «нет» на второй и третий вопросы. Если выстрелы и раны от них не повлекли смерть, то почему Симон Петлюра умер? И если Шварцбард не имел намерения убить Петлюру, то почему стрелял в него?

Через 8 дней после начала суда Шварцбард был оправдан большинством присяжных и освобождён из тюрьмы. Вердикт был мотивирован тем, что Шварцбард совершил акт возмездия за еврейские погромы на Украине во время Гражданской войны, якобы санкционированные С. Петлюрой. Услышав вердикт суда, многочисленные присутствующие во Дворце правосудия взорвались возгласами: «Да здравствует Франция!», «Слава французским присяжным!». Огромная толпа родственников, друзей, болельщиков, журналистов и фотокорреспондентов обступила Торреса и Шварцбарда.

По воспоминаниям современников, Шварцбард, давая одновременно несколько интервью, выглядел более перепуганным, чем в зале суда. Вскоре Анри Торрес написал книгу «Процесс о погромах», которая вышла в свет уже в 1928 г. Адвокатам же Ольги Петлюры Кампенси и особенно Вильма, который хвастался, что осудит Шварцбарда, пришлось пережить немало неприятных минут и упрёков в пассивности и профессиональной непригодности.

На процессе выяснилось, что Шварцбард был знаком с Нестором Махно и накануне убийства Петлюры пытался поделиться с ним планами. Согласно воспоминаниям самого Махно, он попытался отговорить Шварцбарда от убийства и даже предупредить Петлюру, но тщетно. Позже Нестор Махно выступил на суде по делу Шварцбарда и свидетельствовал в пользу Петлюры, отрицая, в частности, антисемитизм украинского лидера.

Вдова Махно, Г.А. Кузьменко, уже в 1960-х гг. подтвердила факт знакомства её мужа и Шварцбарда, которого Махно называл «Сёмой».

«Убийца Петлюры Шварцбард был анархист и знаком с Махно, болел туберкулёзом, часовых дел мастер. Он входил в еврейскую анархистскую группу, собирались по праздникам в кафе. Махно и я это кафе посещали, там же и познакомились с ним. Он был из русских евреев и хорошо говорил по-русски. После убийства еврейская общественность, даже не анархистская, очень ему помогала. Защищал его знаменитый адвокат Торез (он, кстати, помогал мне уладить конфликты с французской полицией). После оправдания он вернулся к профессии часовщика. До войны Шварцбард дожил, дальнейшая судьба его мне неизвестна».

Известный учёный А. Яковлев в книге «Парижская трагедия» писал: «Такой приговор, какой бы он не был тяжёлым для нас, не означает, не должен означать как в наших глазах, так и в глазах всего мира, что этим самым признан полностью правильным тезис, который поддерживали защитники Шварцбарда, то есть якобы Петлюра был виновен в погромах. Этот тезис в значительной степени был ослаблен уже во время судебного следствия… Даже Торрес в своей заключительной речи говорил главным образом о германофильстве Петлюры и о заслугах Шварцбарда перед Францией во времена мировой войны…»

Влиятельная лондонская «Таймс» 27 октября 1927 г. так оценивала последствия судебного процесса: «Принимая во внимание обычную мягкость французских присяжных, когда к ним обращались с апелляцией оправдать подсудимого, приговор не был очень неожиданным». И действительно, в годы Третьей Республики во Франции такие политизированные вердикты стали частым явлением. Так же как Шварцбард, была, например, оправдана французским судом женщина-убийца Генриетта Кайо. Жена известного французского политика, министра финансов Жозефа Кайо шестью выстрелами ранила главного редактора газеты «Фигаро» Гастона Кальметта, который через несколько часов скончался от полученных ран в больнице. Причиной убийства стала война компроматов. В газете «Фигаро» с марта 1913 г. за три месяца было опубликовано 110 статей, которые серьёзно «подмочили» репутацию министра. Публикации в газете касались как неприглядных сторон его личной жизни, так государственной деятельности. Арестованная Генриетта заявила, что «только револьвер мог остановить травлю», а на суде объяснила свой поступок фразой, которая стала знаменитой: «Я убила его, чтобы научить его жить».

Симпатии к убийце высказал даже вождь мирового пролетариата. В письме к Инессе Арманд Ленин спрашивал свою подругу: «Какое впечатление произвёл на тебя le geste de M-me Caillaux? Признаться, не могу отделаться от чувства некоторой симпатии: я думал, в этой среде одна продажность, трусость и подлость, а тут вдруг бой-баба lecon дала решительный!!!»

Левые издания симпатизировали мадам Кайо, приводили аргументы в пользу её страстности и женственности и описывали её как жертву трагических обстоятельств. Как и в случае с Шварцбардом, публикации оказали колоссальное влияние на присяжных. Присяжные выбирали между оправдательным приговором и минимальным тюремным сроком — пять лет. 28 июля 1914 г. после совещания, длившегося меньше часа, присяжные вынесли вердикт: Генриетта Кайо не виновна в убийстве Гастона Кальметта. Жюри, состоявшее исключительно из мужчин, пришло к выводу, что убийство было совершено неумышленно и без преступного намерения. При выходе из здания суда супруги Кайо были встречены бурными аплодисментами и злобной бранью.

Украинская эмиграция болезненно пережила оправдание Шварц-барда и объявила его большевистским агентом, а Петлюру — святым мучеником. Многие считали, что суд носил политический характер, был необъективным и не учёл показаний свидетелей обвинения, отражающих истинную картину подготовки к убийству. По официальной версии, убийца действовал в одиночку, однако некоторые свидетели показывали на причастность к убийству агентов ОГПУ. Одним из таких свидетелей был эмигрант Элий Добковский, показания которого заняли двадцать страниц.

Из его показаний следовало, что Михаил Володин активно собирал информацию об атамане, был лично знаком с Шварцбардом и помогал ему в подготовке убийства. Добковский утверждал, что Володин работал в ЧК и что заговор против Симона Петлюры спланирован в Москве. В своих показаниях он упомянул резолюцию Исполкома Коминтерна о политическом терроре от 9 января 1926 г.

Добковский доказывал, что целью этого убийства было уничтожение опасного врага, а также стремление вызвать во Франции сильные антиукраинские настроения. Добковский также заявил в суде, что накануне убийства Володин и Шварцбард вместе обедали.

Один из свидетелей, генерал Николай Шаповал, автор книги «О смерти Симона Петлюры», сообщил суду, что Михаил Володин принимал активное участие в террористических актах на Дальнем Востоке в 1920–1921 гг., затем работал в большевистской дипломатической миссии в Праге, где помог организовать восстание коммунистов в Кладно, неподалёку от Праги. Из-за этого Володину пришлось срочно покинуть Чехословакию. Он оказался в Берлине, где также работал в большевистской миссии, а затем нелегально переехал во Францию и поселился в Париже. Здесь он скитался по квартирам знакомых, потому что не мог поселиться в гостинице. «Кроме меня, — продолжал генерал, — господин Володин часто посещал одного своего знакомого, который жил неподалёку от кладбища Пер-Лашез. А часовой магазин Шварцбарда как раз и находился возле этого кладбища». Володин часто расспрашивал о Петлюре, интересовался его образом жизни, интересами, увлечениями, уверяя, что хорошо знает одного давнего приятеля Петлюры, который очень хотел бы, если это возможно, снова встретиться с Симоном Васильевичем. Когда Шаповал предложил устроить такую встречу, Володин поблагодарил, но отказался.