Ур водрузил голову мамонта на каминную полку, а Гиви лихо приколотил под ней гвоздями табличку с надписью «ШТУРМАН БИЛЛИ».

— Ну, братва, спасибо. Удружили! — прорыдал Блад сквозь смех, с трудом разгибаясь.

— Тама еще много маманта, аднака.

— Одного больше чем достаточно, — замахал руками Блад. — Спасибо, ребята.

— Кэпу понравилось. Братва, за мной! — скомандовал Гиви.

Довольная братва потопала вслед за гномом.

— Подгон понравился, но бухать вы все-таки бросайте! — крикнул им вслед император.

— Угу.

— Там совсем чуть-чуть осталось.

— Адин бочонок. Допьем, аднака, и бросим.

— У вас кошмарная команда, император, — тяжко вздохнула Ара-Белла, как только за ними закрылась дверь.

— Зато веселая. И верная. — Блад подошел к каминной полке, с которой на пол стекала кровь, потрогал мамонта за хобот. — Ну вылитый Билли. Смотрится как живой. Вот на какие подвиги ты их вдохновила, Ара-Белла. Дай команду дроидам забальзамировать эту страсть и уже в виде чучела вернуть на полку, — приказал Пит. — Она тут действительно неплохо смотрится. Буду под ней терзать гитару и выть слезливые романсы в гордом одиночестве по вечерам.

— Почему в гордом одиночестве?

— Потому что я гордый, а вы, редиски, все сделали, чтобы Алиса от меня свинтила. Кстати, куда?

— В свою каюту.

— Но там же нет посуды!

— Да, бить в каюте нечего.

— Тогда чего она там делает?

— Рыдает.

— А вот это совсем даже ни к чему, — заволновался Блад. — Пойду успокою.

— Лучше не надо. Она в жилетку папе плачется, а вокруг них Фиолетовый круги нарезает.

— Намекаешь, что я там буду лишний?

— Вы правильно поняли намек.

— Ладно, — грустно вздохнул капитан. Известие о рыдающей Алисе снова понизило поднятое было пьяной братвой настроение. — Объяснения оставим на потом. К утру, надеюсь, успокоится. Блин, ну чего она такая нервная? Ара-Белла, в моей каюте выпить есть?

— Разумеется.

Небрежный взмах руки призрачного полковника распахнул еще одну панель в стене. Это был бар. И чего в нем только не было! Настойки, наливки, бренди, самых разнообразных марок коньяки. Добили капитана бутылки с этикетками «Русская» и «Столичная».

— «Русская»? — просипел Блад на чистейшем «древнеэпсанском» языке, выпучив глаза на бутылку.

— Да, мой император.

— А язык, на котором я сейчас говорю…

— Русский. Язык древней расы, к которой принадлежите и вы. Расы, давшей начало виду хомо сапиенс в этой галактике… нет, если быть более точным, в этой вселенной.

— А Эпсания…

— Одна из разновидностей хомо сапиенс, которая сумела сохранить древний язык.

— Охренеть… Ара-Белла, я вижу, ты в курсе многого из того, что здесь творится. Не подскажешь, что я при сильном стрессе из этого набора пью? Или ты этого не знаешь?

— Конечно знаю. Стюард!

Перед Бладом мгновенно появился молодой человек приятной наружности в белоснежном кителе, украшенном гербом в виде черепа, из глазниц которого выползали змеи, образуя под ним нечто наподобие скрещенных костей.

— Это еще что за зверь?

— Военизированный биоробот, выполняющий на корабле функции стюарда, — вытянулся перед капитаном юноша, — сокращенно ВОБ-3. Можете звать просто ВОБ. К вашим услугам.

— ВОБ, налей императору его любимого, чем он обычно стресс снимает.

— Есть!

Под баром распахнулась еще одна секция. В ней стояла четверть самогона, граненый стакан и малосольный огурец со шматом сала на блюдечке с голубой каемочкой.

— Что-то мне этот натюрморт напоминает, — пробормотал Блад.

— Черно-белый период вашего бортмеханика, когда он начинал видеть мир в серых тонах, — сообщила Ара-Белла. — У вас с ним одинаковые вкусы…

— Император, вам не туда! Шлюз в другой стороне.

— Отстань, — отмахнулся от Ара-Беллы Блад, направляя свои стопы к каюте Алисы.

— Но все уже готово к инаугурации! Почетный караул…

— Подождет! — Пит на всякий случай на ходу сорвал с себя кулон власти и затолкал в карман.

Капитан был зол. Мало того, что подняли ни свет ни заря, не дав толком похмелиться (стресс накануне он снимал не одним стаканом), так еще и с подружкой объясниться не дают. А подружка фордыбачит. Наотрез отказывается выходить из своего убежища.

— Алиса, выходи! — начал долбиться в дверь ее каюты Блад.

— Не выйду! — донесся до него из-за двери сердитый голос девушки.

— Алиса, хватит дурью маяться.

— Это ты дурью маешься!

— Алиса, ты все неправильно поняла.

— Все я правильно поняла! Иди со своей ушастой на свою коронацию без меня. Я тебя ненавижу!

— Ну ё-моё, — расстроился Блад, — что за детский сад. Профессор, вы там?

— Там… в смысле здесь, — откликнулся из-за двери Лепестков.

— Объясните своей дочери…

Дверь открылась. На пороге стоял Фиолетовый.

— Извините, капитан, но у меня вопрос.

— Я слушаю, — хмуро буркнул Блад, вытягивая голову, чтоб за его спиной рассмотреть Алису.

— Наше присутствие на инаугурации обязательно?

— Нет, — ответила за Блада Ара-Белла.

— Но желательно, — сказал капитан.

— Почему? — требовательно спросил штурман.

— Потому что у меня предчувствия нехорошие.

— Вы уверены, что все дело в предчувствиях, капитан?

— Да!

— А вы уверены, что другой причины нет?

— Не твое дело, штурман! Я хочу, чтобы Алиса на коронации была рядом со мной, а не оставалась тут одна на корабле! — разозлился Блад.

— Она здесь не одна, — отчеканил штурман, — с ней ее отец и я. Извините, капитан, но ваша настойчивость в данном случае выглядит очень некрасиво. Она неуместна и просто неприлична! Девушка не хочет видеть вас. Все, до свидания!

Штурман захлопнул перед носом Пита дверь.

— Да как он смеет! — прошипела Ара-Белла. — Император, это оскорбление! Наказание за такое — смерть! Позвольте…

— Не позволю. — Блад раздраженно махнул рукой и направился к переходному шлюзу. — Ты что, совсем сдурела? За что смерть? За то, что Алиска бесится, а папа ее утешает?

— Я о Фиолетовом.

— Он друг семьи. Он за них трясется, потому что любит. Помнишь, как он на Лимбо психанул, когда Алису с папой захватили?