увивались все, но она выбрала нас, – выдал мужчина, которого Сахана мысленно назвала «номер один».

— Ну да, мы из-за этого не ссоримся, – заявил второй.

— Но рожать от троих сразу я не буду! Что я ребенку скажу? Что у него три отца? – снова принялась рыдать Селена.

— Так выбери одного, – заорал третий мужик. – Мы поймем твой выбор, он – в жены возьмет, остальные в гости будут ходить.

Работяги дружно закивали.

— Нельзя так, надо чтобы отец настоящий был, чтобы между нами не было споров, – Селена подняла заплаканные глаза на Сахану. – Дай мне лекарство, чтобы не было ребенка. А я выберу и от одного из этих нового заведу.

— Мне сначала надо осмотреть вас, – ласково попросила Сахана. – А вам нужно выйти и подождать за дверью.

Мужчины вышли, но стоило двери закрыться, она снова распахнулась.

— А вы ребенка сразу не вытаскивайте. Дайте подумать, мы ее уговорим, – мужчина наконец захлопнул за собой дверь и Сахана осталась с пациенткой.

— Дайте ваши руки. Мне нужно разрешение.

Селена пробормотала слова формулы, и Сахана заглянула ей в глаза, начиная проникать в ее тело. Лекарь видела тонкие кровеносные сосуды, слушала пульсирующий стук уже двух сердец – медленного большого и быстрого маленького. Ребенок Селены был здоров, это должна была быть девочка. Сахана прошлась по организму матери, изучая ее, узнавая, достаточно ли здорова женщина для вынашивания. В одной из почек было небольшое воспаление, лекарь мысленно дотянулась к этому месту, давая сигнал тканям, настраивая их на восстановление. Затем Сахана полностью сосредоточилась на ребенке, запоминая его особенности, изучая строение крови и каждую сформировавшуюся клетку, пока не запомнила их все.

— Ваш ребенок здоров, – сказала она, приходя в себя. – И вы здоровы и готовы выносить его. Хотите знать, кто у вас будет?

Глаза Селены наполнились слезами.

— Кто?

— Дочь. У вас будет дочь.

— Я понимаю, что так странно – думать об этом только сейчас, но мне важно знать, кто из них отец, важно рассказать ребенку. Я люблю их всех и буду жить с тремя, но, если я не знаю…– голос женщины прервался от слез.

— Ты можешь узнать это и потом, когда ребенок родится – по глазам, волосам. Твои мужчины все по-разному выглядят, ты увидишь, на кого будет похожа дочь.

— А если я буду видеть в ней что-то от каждого? А если она будет похожа только на меня? Неужели нет способа узнать?

— Есть, – признала Сахана. – Но мне придется проникнуть в организм каждого из твоих мужчин. И придется лечить их, если окажется, что с ними что-то не так.

— Шубу мою берите. Мне ее Гаррэт подарил – это светленький с носом таким. И сошью платье – изумрудное под цвет ваших глаз. Мужчины с ума сходить будут.

— Спасибо, Селена, я не стану забирать вашу шубу, мне просто нужно согласие каждого мужчины.

Селена вскочила и открыв дверь заорала на весь зал:

— Если вы дадите лекарю согласие – она скажет, кто по-настоящему отец.

Мужчины тут же стали шумно выражать согласие на все, и Сахана приготовилась работать.

Через полчаса вся компания вывалилась на улицу, не переставая восхищаться случившимся. Лекарь не просто разрешила их вопрос. У Гаррета, зашевелились пальцы на левой руке, которые потеряли чувствительность после глубокого пореза. Восстановление, конечно, должно было занять некоторое время, но даже легкие движения приносили мужчине радость.

Не все гладко было и у второго любовника Селены – Семена. Он рассказал, что много лет мучается с сердцем, лекарь прописал ему порошки и таблетки, но постоянная усталость и одышка не отступали. Сахана увидела его проблему сразу же, как «взглянула» внутрь него, сердце давно страдало и эти изменения было сложно исправить. Искаженные ткани неохотно подчинялись воле лекаря, а что было особенно опасно – после ее вмешательства они могли вести себя непредсказуемо. Сахана сравнивала подобные болезни с шаловливыми детьми, которым учитель дает задание и выходит на минуту, дети могут выполнять урок, а могут начать стоять на голове и драться друг с другом.

Поэтому она сделала, что было в ее силах и велела приходить раз в неделю, чтобы наблюдать за изменениями и вмешиваться в процесс, если он пойдет не по плану. Кроме того, Сахана сказала Семену продолжать лечение, которое назначил ее коллега. Это был самый тяжелый случай, внушавший серьезные опасения.

Отцом оказался третий мужчина. Со здоровьем у него все было в порядке и теперь он шел, прижимая к себе Селену невероятно счастливый от того, что у него будет дочь и преимущество среди других мужчин любвеобильной швеи.

За время лечения Василь успел уйти и Сахана осталась наедине с Айриной.

— . Думаю, что завтра у тебя будет толпа пациентов. Селена – местная звезда. Купить ее платье вне очереди – счастье. Но ты меня тоже удивила. Наш снегорский лекарь не стал бы так с ними возиться, – сказала Айрина. – И, пожалуй, не смог бы. Он многого не видит.

— У него есть работа и нет времени, а я пока свободна.

— Скажи, пожалуйста, Сахана, а если я обращусь к тебе, ты должна будешь рассказать об этом брату?

Сахана скользнула взглядом по синеглазой красавице и покачала головой.

— То, что происходит между лекарем и пациентом остается только между ними. У тебя что-то случилось?

— Нет, – быстро ответила Айрина, – я просто так спросила.

Женщина пожала плечами, желания уговаривать сестру хозяина у нее не было. Понадобится – сама попросит.

Василь уже на следующий день привез всю необходимую мебель и оборудование в комнаты исцеления.

Сахана потратила неделю, чтобы разложить травы и препараты в кладовой и заполнить полки в кабинетах. Привычная за годы учебы и практики работа успокаивала ее и примиряла со сложившейся ситуацией. Каждый день к ней обращался кто-то из рабочих, чаще всего с ушибами, порезами и ожогами, что решалось мазями и повязками. И особенно приятно было то, что ни один из ее пациентов не обращал внимания и не пытался намекнуть ей на ее положение. Напротив, их уважение и почтительное отношение возвращали женщине ее привычный мир.

Сахане оставалось сделать самое сложное. Больше всего она ненавидела возиться с картами и заполнять бумаги на пациентов.

Еще меньше любила вести журнал по расходу препаратов.

В клинике, где она работала у нее был