— Я не могу сначала целовать кого-то так, словно от этого зависит моя жизнь, а после хладнокровно выкинуть его из головы.

— Придется.

Рафаэль потянулся к ее руке, но Пия отпрянула. Он еще крепче стиснул зубы. Странно, он злится, что поцеловал ее, но ему не нравится, что она шарахается от его прикосновений. Чего он от нее хочет?

— Если ты хочешь, чтобы мы продолжали это притворство, нам придется изображать, что мы очень близки, — напомнил Рафаэль.

Да, обычно женщины нужны ему лишь для секса. Вот только Пия не собиралась следовать такому сценарию.

— В отличие от тебя я не могу отделить одно от другого и не могу просто взять и отключить свое вожделение, когда мне удобно.

Глаза Рафаэля гневно сверкнули.

— Удобно? С тех пор, как ты появилась в моей жизни, я испытываю сплошные неудобства! Во-первых, все мужчины Милана прилагают усилия, чтобы добраться до тебя. Во-вторых, Джио пытается свести меня с тобой, привлекая к этому проклятую семейку Кастиллаги. Я уже не знаю, о чем мне беспокоиться больше: о том, что моя бывшая жена готовит мне очередную ловушку, чтобы заполучить Алиссу, или о том, что ты вот-вот попадешь в ловушку очередного честолюбца. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову после твоего появления! Черт побери Джио!

Пия вздрогнула от этих резких слов. Неужели Рафаэль и в самом деле так сильно сожалеет о знакомстве с ней? Глаза защипало от слез.

Рафаэль глубоко вздохнул и провел рукой по лицу. Что бы он ни утверждал, было заметно, что поцелуй и его не оставил равнодушным.

Рафаэль осторожно скользнул пальцем по скуле Пии. От нежности этой ласки у нее перехватило дыхание и отчаянно захотелось того, чего этот мужчина не желал ей подарить.

— Сначала ты целуешь меня так, словно не можешь остановиться, после ты ворчишь на меня за то, что я перевернула твою жизнь, а потом ты прикасаешься ко мне так, словно я для тебя — настоящая драгоценность. Я ничего не понимаю…

— Как же это умная учительница физики не может понять причину и следствие?

— Причину и следствие? — недоуменно повторила Пия, глядя на Рафаэля с удивлением.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. Я никогда больше не женюсь — тем более не полюблю снова. А у тебя даже после того, что сделал с тобой Фрэнк, по-прежнему сияют в глазах звезды. Я целую тебя потому, что ничего не могу с этим поделать, потому что все в тебе сводит меня с ума. Просыпаясь или засыпая, я думаю лишь о том, как хорошо было бы двигаться внутри тебя, обнимать тебя. Но все, чего я хочу от женщины, — это лишь одна ночь или, в лучшем случае, короткий страстный роман. А ты ведь не это мне предлагаешь, верно?

Пия машинально покачала головой.

Рафаэль фыркнул:

— Я так и думал.

Бросив обжигающий взгляд на ее губы, он повернулся и пошел прочь, оставив Пию дрожащей, словно она только что пережила землетрясение.

Вот бы провести хотя бы одну ночь с этим мужчиной, позволить его сильному телу накрыть ее тело, принять его в себя! Это было бы невыносимым наслаждением! Пия покраснела и затрепетала от тех образов, которые вызвали такие мысли.

Но она боялась своего сердца. Фрэнк уже разбил его. А Рафаэль наверняка окончательно его растопчет, если дать ему такой шанс.

Следующие несколько недель Рафаэль не только не целовал Пию, но даже не прикасался к ней.

Лишь в тех случаях, когда им приходилось разыгрывать перед окружающими влюбленных, он едва притрагивался к ее руке кончиками пальцев, словно боялся чем-нибудь заразиться. И Пия порой думала: «Пусть уж лучше он, как и прежде, обвиняет меня во всех грехах, чем проявляет такое равнодушие».

Слух о том, что Рафаэль Мастрантино встречается с Пией Вито, быстро стал известен всему высшему свету Милана, и теперь на нее обращали даже больше внимания, чем тогда, когда Джио заявил, что она — его внучка.

Куда бы Пия ни пошла, всюду за ее спиной шептались женщины, завидующие тому, что она вызвала интерес у Рафаэля. Зато, как и предполагалось, мужчины больше не решались ухаживать за ней, а Джованни заявил, что рад такому повороту событий.

Но Пия не представляла заранее, насколько мучительным для нее будет затеянное притворство: чем лучше она узнавала Рафаэля, тем больше ей казалось, что этот человек и в самом деле достоин восхищения. Судя по тому, что она услышала в разговорах на одной из вечеринок, Рафаэль был замечательным сыном, прекрасным братом, отличным боссом. Джио тоже души не чаял в своем крестнике. А на другой вечеринке какая-то девица в красках расписывала, насколько классный он любовник. Очевидно, она пыталась таким образом досадить из ревности новой пассии Рафаэля, потому что прекрасно осознавала, что ее болтовня слышна Пии.

А Рафаэль между тем старательно изображал внимательного ухажера перед всем Миланом: каждый день присылал Пии цветы, конфеты или другие подарки. Ей казалось, что он воспринимает это как неприятную, но необходимую работу. Но для Пии каждое его тщательно продуманное прикосновение было настоящей пыткой: ей хотелось большего и одновременно тянуло убежать прочь от этого мужчины.

Впрочем, виделись они нечасто, потому что Рафаэль был занят подготовкой крупной сделки «Вито аутомобилис» с японским автоконцерном, а свободное время предпочитал проводить с Алис-сой. Правда, по вечерам он почти всегда заходил проведать Джио, а заодно перекидывался несколькими фразами с Пией под зорким оком старика.

Иногда они втроем ужинали на террасе, любуясь заходящим солнцем. После ужина Пия брала кусок дерева и начинала вырезать из него какую-нибудь поделку, прислушиваясь к беседе мужчин на итальянском языке. Рафаэль низким, уверенным голосом, который она могла бы слушать бесконечно, рассказывал о деловых новостях. Из его мелодичной речи Пия понимала лишь отдельные фразы, но она чувствовала, что Рафаэль искренне любит Джио и обожает свою работу.

Пии приходилось притворяться перед людьми, что она имеет права на Рафаэля, а на самом деле каждый шепоток за ее спиной о том, что она его заарканила, сыпал соль ей на раны. Ведь Пия прекрасно понимала, что, не будь она внучкой Джованни Вито, Рафаэль даже не взглянул бы в ее сторону.

Она уговорила его взять на одну из их встреч Алиссу. Эта малышка покорила ее сердце. В тот день Рафаэль вернулся из недельной командировки, и они провели втроем пару часов в кафе, расположенном в живописной деревушке на берегу озера Комо.

На обратном пути Пия держала в руках перемазавшуюся мороженым спящую Алиссу. Припарковавшись перед домом своей матери, Рафаэль собрался взять дочь на руки, но Пия покачала головой, не желая ее отдавать. Так приятно было прижимать ее к себе! Она уже полюбила эту девочку. Каждый раз, когда она проводила время с Рафаэлем и Алиссой, у нее возникало ощущение правильности происходящего, будто вставали на место пазлы головоломки. «Но ведь нелепо даже и думать о браке с Рафаэлем, — думала Пия, — даже если он вдруг захочет сделать мне предложение. Разве я уживусь с таким безжалостным, жестким человеком?»