– В ходе войны происходят некоторые изменения, – поделился Артём в начале апреля своими заключениями.

Он сравнил происходящие события с нашими записями. Один из чётких маркеров – броненосец «Петропавловск» не подорвался на мине. Флагман Первой Тихоокеанской эскадры по-прежнему на внешнем рейде Порт-Артура. Артём напомнил, что на этом судне сейчас находится великий русский художник-баталист Верещагин. Похоже, что Василий Васильевич ещё поживёт.

Газеты по поводу событий на Дальнем Востоке писали скупо, давая порой противоречивую информацию, предпочитая печатать какие-то лубочные карикатуры. Что там происходило на самом деле, узнают разве что наши потомки. И несмотря на такую урезанную информацию, газеты мы прочитывали от корки до корки.

– Бли-и-ин… – воскликнул Сергей, перевернув страницу газеты. – «Американская компания Кинг Жиллетта предлагает свою запатентованную продукцию российским покупателям». Как это мы пропустили бритвенные станки?!

– За всем не уследить, – философски заметил Артём. – Кажется, он там патентовал только способ заточки и закалки. У нас есть что противопоставить. Если хочешь, займись выпуском безопасных бритв.

– Только этого мне не хватало, – отмахнулся Сергей. – Пишут, что пользуется успехом пьеса Чехова «Вишнёвый сад», поставленная в Московском художественном театре, – продолжил он чтение газеты.

– Чувствую странную ностальгию, – откинулся в кресле Артём. – В школе изучал это произведение, а здесь оно только написано, жив автор, и вообще…

– Самое интересное, что Чехов теперь не умрёт от туберкулёза, – вспомнил я одно из писем Деевых. – Антон Павлович прошёл курс лечения и приглашен в штат докторов Особой больницы.

– Таких людей спасать не жалко. И немного коробит от ожидаемой толпы сифилитиков, что скоро нагрянет в Москву за лечением, – перебил меня Сергей.

– Успокаивай себя тем, что таким образом приостановим распространение заразы, – хмыкнул я.

– Вера писала, что объёмы пенициллина мизерные, – отметил Артём. – Напомнила о никеле. Что там у нас?

Просмотрев все данные по залеганию никеля, Вера Степановна рекомендовала Серовский никелевый карьер на Урале. Глубина залегания руд везде приличная. Был вариант с месторождением в Карелии. Там тоже пришлось бы до трёхсот метров «копать». По какой-то причине она выбрала Урал.

Самим заниматься никелем возможности не было. У нас революции на носу. Какие там геологические экспедиции! Кроме того, пули с мельхиоровой оболочкой примут на вооружение только через четыре года. В России своего никеля для производства мельхиора пока нет, и наша задача сильно усложняется: требуется не только доказать износ оружейных стволов из-за свинца патронов, но и убедить в существовании месторождения в указанном месте.

На эту тему я вёл переписку с Менделеевым. Якобы у меня были записи геолога-энтузиаста. Предположительно в том месте на Урале медно-никелевые руды. Если не никелем, то медью власти должны заинтересоваться. А теперь попробуйте организовать туда экспедицию. Стараниям Менделеева это могло воплотиться, но не быстро. С нашей стороны, как спонсоров, предоставление вездеходов с водителями, солярка и купленный у англичан экскаватор. К моему большому удивлению, государь нужный документик подписал, а от всего остального открестился. Типа проявили инициативу, суетитесь сами.

Единственное согласовали, что в случае успеха четверть акций достанется нам. Витте в этот проект тоже влез, стребовав себе десять процентов. В условиях кризиса продажа акций сомнительного предприятия шла с трудом. Так что, похоже, в этом году мы экспедицию не соберём.

Снова вернулись к моим паровозам. Умудрился же я навесить на себя хомут! Единственным моим желанием было улучшить жизнь рабочих, а получилось, что я чуть не главный специалист по локомотивам и прочей железнодорожной атрибутике.

– Может, нам и вагоны начать выпускать? – загорелся идеей Артём.

– У-у-у… – взвыл я. – Пощадите!

С друзьями мы только посмеялись на эту тему, а буквально через три дня меня вызвали в военное министерство. Вояк этого времени я несильно любил. А когда мне через слово напоминают, что я из купцов выбился благодаря милости государя, совсем симпатии к ним не испытывал.

Они предоставили список вооружения, которое установят на бронепоезде. Заставили написать несколько расписок о том, что не буду разглашать военную тайну и так далее. Денежный вопрос тоже согласовали. Я дрался за каждый рубль аки зверь! Убеждал, что это не просто бронированный локомотив, а целый комплекс новейшей техники. И сметы у меня не с потолка взяты, а просчитан каждый винтик.

У нас же предусмотрено электричество для платформ и вспомогательных вагонов. Летом в этой «железке» будет неимоверно жарко. Я, конечно, понимаю, что русские солдаты самые-самые, но и они будут падать в обморок от запредельной жары. Потому установим вентиляторы. Для зимней же кампании понадобится обогрев.

Итогом дискуссии стала сумма в шестьсот восемьдесят рублей за один бронепоезд. Так себе цена. По документам, что я просмотрел на заводе, с каждого паровоза Путиловский имел прибыли около двадцати пяти-тридцати процентов. Кстати, ровно на эту цифру были дешевле паровозы того же Сормовского завода.

В результате нехитрых вычислений выяснил, что прибыли с одного бронепоезда получится не больше двухсот тысяч. Только заказано вместе с экспериментальным образцом шесть единиц, а это уже внушительная сумма. И главное, не пришлось никому взятку давать, чтобы пропихнуть заказ. Вот что значит вовремя создать хорошую репутацию!

Георгий I обожает смотреть о себе любимом документальные фильмы. Мы эти ленты, где наш император «первый в мире», по всей Европе рассылаем. Такая своеобразная пропаганда России и её царя: государь на авто имени себя, государь в больнице, где применяют уникальные лекарства (ни одна страна не сумела повторить), государь примеряет золотые наручные часы и какое совпадение – тоже «Георгии»! Чернов каждый месяц в обязательном порядке снимает новый фильм с участием царской семьи. Мария Фёдоровна, матушка императора, это начинание также поддерживает.

Сам Афанасий Петрович уже не бегает с камерой. Он с супругой хоть и перебрался в Петербург, в основном обучает подростков. Совсем старичок стал. Реанимационный набор, принесённый из двадцать первого века, Сергей на Чернове три раза испытывал. Запретил категорично что-то самому делать и уж тем более волноваться об испорченных кадрах. И без него есть кому беспокоиться.

Мы сейчас больше переживаем за тех операторов, что отправили с началом войны на Дальний Восток. В пути группа была почти два месяца. И это притом, что они имели документы, подписанные лично военным министром. И лишь десятого марта операторы телеграфировали о том, что добрались в Порт-Артур. Я бы совсем никого не отправлял в район боевых действий, но против прямого приказа Его Императорского Величества не пойдёшь.

Зато в других вопросах концерну «Русь» оказывалась всесторонняя поддержка. Только благодаря ей нас до сих пор не «сожрали». Завистников хватает. Хорошо, что мало кто в курсе наших долей в производстве лекарств в Москве. Витте как-то поделился, что слухов во дворце бродит много. Чудо-препарат обрастает невероятными сплетнями. Те крохи, что передают лейб-лекарю, расходятся внутри императорской семьи. Хотя мы рекомендовали не демонстрировать всех свойств антибиотика.