поэтому мы быстро нашли с ней общий язык. Она всегда поддерживала меня и сильно переживала, если я ругалась с родителями. А происходило это довольно часто. И если Лана старалась смягчить мой гнев и отговорить от очередной пакости, то в лице Мары я нашла надёжного союзника, а иногда и вдохновителя моих выходок.

Мне 21 год.

Проходя мимо гостиной, услышала разговор родителей и замерла в недоумении. Отец, как всегда холодный и равнодушный, рассказывал маме новости:

– Сегодня пришло письмо от графа Даэлийского. Он сообщил, что определились с датой свадьбы, – интересно, а зачем граф сообщает родителям о свадьбе своего сына? Они никогда не были близкими друзьями. – Я уже дал ответ, она нас вполне устраивает.

Голос мамы звучал немного взволновано, а её слова повергли меня в ужас:

– Нужно начинать приготовления, ведь столько всего предстоит сделать. Милене нужно обновить гардероб. Как-никак, она будет женой наследника графа.

– Что? Какой женой? Вы о чём говорите? – я влетела в комнату, словно фурия, абсолютно не заботясь о том, что родители поймут, что я подслушивала.

– Ты выходишь замуж. За Алистера Даэлийского, – отец произнёс это так буднично, словно обсуждал плохую погоду за окном, а не сообщал единственной дочери о её замужестве.

– А меня никто спросить не хочет? – меня просто распирало от возмущения. – Нет! Я не хочу за него замуж!

– Этот вопрос решён задолго до твоего рождения. Так что у тебя нет выбора, – отец даже голоса не повысил, а продолжил тем же спокойным, вернее, равнодушным тоном. – К тому же, это отличная партия. Она поднимет нашу семью в глазах общества.

– Семью?! Семью?! – я перешла на крик и высказала то, что давно накипело в душе: – Да что вы знаете о нормальной семье? Вы даже не посчитали нужным рассказать мне об этом! Разве так поступают любящие родители? Вы, прожившие всю жизнь без любви, чужие друг другу и абсолютно равнодушные ко мне! Такой же судьбы и мне хотите? Я ненавижу вас!

Я выскочила из дому и, подхватив подол платья, побежала в дальний угол сада. Там, в тени густых деревьев, стояла небольшая скамейка, которую мы притащили сюда с Ланой много лет назад. Это было моё любимое уединённое место. Сидя в тишине сада, я могла часами мечтать или просто наслаждаться красотой природы. Сейчас же, заливаясь слезами обиды и разочарования, я оплакивала свою разрушенную жизнь.

Не знаю сколько прошло времени, но когда меня нашла Мара, солнце уже село и стало практически темно.

Пообещав на днях заглянут на чашечку чая, лекарь в сопровождении Алистера ушёл. А я отправилась в свою комнату принять ванну и переодеться к ужину. Надеюсь это не станет традицией – с утра грохаться в обморок или подвывать от боли, затем спать пол дня в отключке и только вечером подкреплять организм пищей. Прямо скажу, такое себе удовольствие.

Погрузившись в ароматную ванну и выпроводив Мару за дверь, принялась анализировать всё случившееся. Похоже, это у меня тоже маленькая традиция. Итак, то, что ко мне вернулись воспоминания Милены это, конечно, прекрасно – нет больше опасений, что кого-то не узнаю или не буду помнить каких-то элементарных вещей из своей жизни. Как оказалось мы с Миленой родились в один день. Возможно, этот факт сыграл какую-то роль в том, что именно меня занесла нелёгкая в этот мир. И я могла бы расслабиться и жить здесь в своё удовольствие рядом с мужем-красавчиком, нарожать ему кучу красивых детишек и, даже, научиться пользоваться своей магией, если бы не одно «но».

Проблема была в том, что именно я вспомнила из произошедшего в последние дни. Теперь всё выглядело ещё более пугающим, чем вчера. Прямо из огня да в полымя. Судя по всему, я тут оказалась не случайно. Вот только кому и зачем это понадобилось? На этот вопрос у меня ответа не было. Как не было ответа на то, чем это мне грозит. Я почувствовала себя мышкой, обрадовавшейся тому, что удалось перебежать через комнату и не угодить в лапы охотящегося за ней кота и, внезапно, вместо своей уютной норки оказавшейся в лабиринте, в конце которого, на одном из выходов, её поджидало неизвестное чудовище.

Мои пессимистичные рассуждения прервал шум за дверью. А вот и проголодавшийся кот пожаловал к своей нерадивой мышке. Я грустно ухмыльнулась от пришедшего в голову сравнения и прислушалась.

– Господин Алистер, но это же попросту неприлично! – похоже Мара пыталась образумить моего мужа. – Вы не можете войти в комнату когда там принимает ванну молодая девушка.

– Мне кажется или ты забыла, что эта девушка моя жена? – в голосе мужчины отчётливо слышались нотки раздражения. Ещё бы! Попробовал бы мне кто-то указывать когда я могу посещать своего супруга, я бы попросту послала подальше. – Я, конечно, рад, что ты так предана своей хозяйке, но хозяин здесь я. Немедленно отойди от двери или я тебя уволю.

– Простите, господин, – так тихо пролепетала девушка, что я скорее угадала, чем расслышала её слова.

Дверь резко распахнулась и на пороге появился Алистер с видом рыцаря, победившего дракона, стерегущего вход в пещеру с несчастной заточённой принцессой. И в его чёрных глазах полыхало недвусмысленное желание получить заслуженную награду за свой подвиг. С каким бы удовольствием я бы сдалась на милость победителя, если бы не это треклятое «но»...

Набрав побольше воздуха в грудь, я заверещала, как базарная баба у которой наглый воришка пытался стащить товар:

– Алистер, что ты себе позволяешь! Немедленно выйди вон!

– Но, Милена... – только и смог сказать опешивший мужчина и, так манивший меня огонёк в его глазах потух.

– Я сказала выйди вон! – не давая ему опомниться завопила я пуще прежнего.

- Сумасбродная дура! – рявкнул он в ответ и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Я пыталась его остановить, госпожа, – запричитала служанка и шмыгнув носом добавила: – но он пригрозил меня уволить. А за что меня-то увольнять? Я ж верой и правдой всегда вам служила. Я же всего лишь хотела защитить свою госпожу!

– Успокойся, Мара! Никто тебя не уволит.

А про себя подумала: «Тебя не уволить, тебя убить мало!». И, сделав над собой усилие, ободряюще улыбнулась мерзавке.

Поужинав в одиночестве, под заезженную пластинку Мары про мою несчастливую судьбу и мужа-негодяя, не годящегося мне и в подмётки, я, сославшись