Ну прямо генсек, ни больше ни меньше – и всё за две недели! Планы у него грандиозные, вопрос только в том, имеет ли он соответствующие полномочия? Однако ни о какой «работе под руководством» речи уже нет. В мае он уже оказывается в Норвегии. Несколько ошарашенные такой энергией, московские товарищи весной 1928 года пытаются поймать его там и вернуть в Копенгаген. Но он почему-то оказывается в Великобритании, потом в Берлине. К этому добавляются еще и денежные взаимоотношения с руководством.

«После того как я узнал, что у вас некоторые удивляются, что я в течение шести недель уже потратил двести долларов, а некоторые удивляются еще больше тому, что я к настоящему времени потратил почти пятьсот, я всем им рекомендую хорошенько посмотреть отчет. Вы можете убедиться, что я указал там лишь деньги, потраченные на билеты и зарплату, а не для телеграмм и прочих нужд, средства на которые, по правилам, я мог бы указать в отчете. Далее, должен сказать, что одно путешествие от Москвы до Осло через Берлин, как и путешествие от Осло до Берлина и обратно… к сожалению, оба путешествия стоили свыше ста долларов. (Жалованье было около 140 долларов. А остальные деньги куда ушли? На телеграммы? – Е. П.). Если в итоге кто-то имеет что-то против моей поездки из Москвы в Осло, то этим людям следовало бы подумать об этом заранее…»[15]

Насчет того, кто и что имеет против его поездок, то тут есть еще один любопытный документ: В декабре 1928 года некто Б. Васильев пишет:

«Ни мне, ни т. Сирола (уполномоченный Секретариата ИККИ. – Е. П.) неизвестны и поэтому непонятны планы путешествий т. З. В свое время было условлено, что он должен работать в Норвегии, можно согласиться, чтобы он время от времени наезжал в Данию и, может, даже Швецию, но на ближайшие месяцы такие поездки, по-моему, не нужны… Т. Зорге, по-моему, должен ехать в Норвегию и там остаться, как было условлено.

Что касается предложения о его поездке в Англию, я высказываюсь против. Он слишком слаб для Англии и не сможет удержаться, чтобы не вмешиваться в политические дела. Для Англии это совершенно неприемлемо»[16].

Тем не менее в Англию он поехал, «ввязался в политические дела» и даже вроде бы был арестован.

Нетрудно догадаться, что работник с подобным уровнем самомнения, дисциплины, да еще вдобавок склонный постоянно вступать в пререкания, очень скоро «достал» руководство ОМС. Его пытаются отозвать в Москву, отправив работать в экономическую комиссию, а затем секретарем Мануильского, но он все равно каким-то образом оказывается в Берлине.

Однако, предчувствуя свою судьбу, Рихард уже ищет для себя новое место работы, ибо ему светит откомандирование в распоряжение ЦК ВКП(б) и ЦК КПГ, которое ничего хорошего не обещает – запрут в какой-нибудь институт бумаги писать или снова курьером… И вот тут очень кстати оказывается знакомство с Басовым, с которым, по некоторым данным, Зорге свела Кристина. К тому моменту, когда его «вычищают» из Коминтерна, уже готово альтернативное место работы, и он переходит в Разведуправление.

Берзину Рихард вполне подходит: Ян Карлович, бывший литовский боевик, член отряда «лесных братьев», еще и не таких бойцов видел и умел находить с ними общий язык.

Впрочем, те качества, которые пугали коминтерновцев, вполне годились в разведке, при одном условии: что бы ни случилось, в чьи бы руки разведчик ни попадал, он не должен признаваться, что работает на СССР. Таково было в те годы непреложное правило советской разведки.

Итак, в Центре решили, что Зорге им подходит. Дальше, по официальной версии, последовала кропотливая подготовка разведчика к будущей работе. Но в реальности для этой подготовки просто не было физического времени. В октябре решается вопрос о работе Зорге в Разведупре, а в январе 1930 года он уже сходит с корабля в шанхайской гавани. Притом что за это время он должен был самостоятельно подготовиться к легализации в Китае – советская разведка ему в этом не помогала. Что еще раз подтверждает версию о том, что весь план принадлежал Зорге. Итак, что же он успел за эти два месяца?

Самым надежным прикрытием для разведчика была журналистская или коммерческая работа. Коммерцией Зорге не баловался, а вот журналистика ему была вполне доступна. Но для этого надо было обзавестись местом штатного корреспондента достаточно серьезного издания. Для человека, который мог предъявить в качестве работ лишь статьи в коммунистических изданиях, это было совсем непросто. Помогла работа в институте социологии во Франкфурте. Еще в те времена он познакомился с главным редактором ежедневной газеты «Дойче гетрайде цайтунг». Это была коммерческая газета, посвященная торговле сельхозпродукцией. Она тщательно следила за конъюнктурой на мировом рынке в Европе и обеих Америках, но Азиатский регион был освещен слабо. Этим и воспользовался знакомый Рихарда. В конце концов, не каждый день серьезный аналитик с докторской степенью предлагает свои услуги в качестве корреспондента. Кроме того, предприняв поездку в Соединенные Штаты, опять же в приснопамятном институте он познакомился с немецким синологом Августом Виттфогелем. Теперь, в ноябре 1929 года, Рихард возобновил это знакомство. Виттфогель, узнав о том, что Зорге собирается в Китай и ищет заказы на работу в этом регионе, свел его с известным синологом, профессором Рихардом Вильгельмом, директором Института Китая во Франкфурте. Через два дня Зорге подписал с Германо-китайским обществом договор об исследованиях на тему «происхождение и развитие банковского права в Китае».

По некоторым причинам, о которых несколько позже, в Китае далеко не всегда выгодно было быть немцем. Рихард предпринял еще и поездку в США, где договорился о сотрудничестве с двумя американскими газетами и получил соответствующие документы. В этих документах был указан предполагаемый псевдоним: «Алекс Джонсон». В начале декабря все было готово к отъезду. Ну и где же тут время на подготовку?

Нет, не было ни предложения Берзина, ни тренировок и инструктажей. Зорге засылали в Китай по его инициативе, под собственным именем, в качестве агента, каковым он и являлся на протяжении всей своей работы. Косвенным подтверждением того, что он не был кадровым сотрудником военной разведки, является тот факт, что всем сотрудникам этого ведомства присваивали воинские звания, но кто и когда предал гласности звание доктора Зорге? А прямым подтверждением являются его «Тюремные записки», где он прямо указывает, что штатным сотрудником Четвертого управления не был, а по служебным делам был связан с Информбюро ЦК ВКП(б), и там же находился на партийном учете. От ЦК его курировал некто Смолянский. Впрочем, это еще ничего не значит, и немало превосходных разведчиков, в том числе и резидентов, были в том же положении «внештатных сотрудников» Разведупра. Главное, что мучительный период сотрудничества с Коминтерном остался позади. Работа в разведке более соответствовала характеру этого человека, особенно в таком месте, как Китай…

Какого рода задание получил Зорге? Естественно, у него были свои идеи и свое представление о том, чем он должен заниматься в качестве разведчика. Он определяет свое предназначение как «широкомасштабную политическую информационную деятельность». Берзин все это, в принципе, одобрял, но реальные запросы Четвертого управления были значительно скромнее. Разведупр РККА занимался военной и технической разведкой, соответственно, ему была необходима военная и техническая информация, все-таки это не ОМС Коминтерна, делающий мировую революцию. По части технических ноу-хау – промышленным шпионажем тогда тоже занималось четвертое управление – в Китае было ловить особенно нечего, но военная информация о китайской, а особенно о японской, армии была нужна. Что же касается политических, экономических и прочих аспектов, которые интересовали доктора социологии Рихарда Зорге, то по этому поводу Берзин проконсультировался с людьми из ЦК и военного отдела Коминтерна. Конечно, широкомасштабная деятельность – дело хорошее. Но такими вещами, вообще говоря, занимаются дипломаты, в крайнем случае легальная резидентура, а держать нелегала ради политического анализа слишком дорогое удовольствие. Впрочем, спорить с Зорге по этому поводу было бессмысленно: ученый – он и есть ученый, пусть в этом качестве и занимается своей «широкомасштабной деятельностью», а разведчик из него может получиться хороший, это видно, хотя он и не без недостатков. Однако если искать работников без недостатков, то ведомство придется вообще закрывать.