В эпоху викингов масштабные сражения были относительно редки. Благодаря своей мобильности норманны обычно легко уклонялись от битвы, если соотношение сил было невыгодным. Вместе с тем победа в сражении зачастую давала так много, что викинги без колебаний вступали в схватку, когда шансы были в их пользу. Разбойничать удобнее и проще, если разбиться на мелкие отряды, которые будут рыскать по городам и весям. Однако мелкий отряд легко могут истребить силы обороны. Если же прежде армию обороняющихся вызвать на бой и полностью разгромить, тогда можно грабить без опаски. Помимо добычи и дани, которую можно стребовать с побежденного, победа в сражении сулила предводителю викингов новую славу, что укрепляло лояльность воинов и привлекало в его армию новых. Обороняющиеся, напротив, должны были думать об ужасных последствиях поражения. Только сохранив армию, можно было хоть немного сдерживать викингов, поэтому обороняющиеся не стремились дать им сражение так настойчиво, как англосаксы. Эта стратегия может показаться трусливой, но, проиграв, защитники теряли гораздо больше, чем викинги, так что зачастую надежнее было придерживаться тактики сдерживания, чем ставить на кон все.

В 865 г. пришла пора и Англии почувствовать на себе всю ярость норманнов. В начале года к Танету опять причалил флот викингов. Измученные обитатели Кента устали от грабежей и на сей раз без сопротивления предложили норманнам выкуп за свой покой. Это был первый случай, когда англосаксы принесли северным пиратам то, что много позже будет зваться данегельд («датские деньги»). Принесение дани означало, что в землях, больше прочих подвергавшихся вторжениям, боевой дух англосаксов надломился, однако она так и не была выплачена. Переговорами викинги усыпили бдительность кентцев и внезапно напали. Они сочли, что грабежом возьмут больше. Восточную Англию в том же году ждало бедствие много серьезнее – нашествие «великой языческой армии» из Дании. До тех пор викинги приходили только грабить. Это полчище пришло с иными намерениями – покорять и колонизировать.

Предводительствовал этими данами альянс безземельных «морских конунгов», самыми значительными из которых были Ивар, Хальфдан и Убба. Известно, что Ивар и Хальфдан приходились друг другу братьями. Убба также мог быть их братом, но убедительных свидетельств тому нет. Происхождение ни одного из конунгов источники того времени не проясняют, но в датских и исландских текстах XIII и XIV столетий Ивар отождествляется с загадочно прозванным Иваром Бескостным, сыном легендарного викинга Рагнара Кожаные Штаны (Лодброка). Есть ли тому какое-то основание, остается только гадать. Рагнар – один из тех легендарных персонажей, которые, как король Артур или Робин Гуд, могут иметь реальные исторические прототипы, но при этом события их жизни погребены под столь толстыми наслоениями позднейших легенд, что найти какие-то факты в море вымысла нет ни малейшей возможности.

В изложении Саксона Грамматика путь Рагнара начался с весьма многообещающих событий: он одолел множество соперников в борьбе за датский трон. Как все норманнские короли, Рагнар укреплял свое положение, отправляясь с дружиной в дальние походы, но у его подвигов география попросту невероятна: он грабил повсюду – от Британии и Ирландии до Средиземноморья, Византийской империи, русских земель и даже Арктики. Прозвище свое Рагнар заработал за косматые штаны, которые надел для защиты, когда убивал двух огромных ядовитых змей, опустошавших Швецию. Женился Рагнар трижды, но не на обычных женщинах: одна из его жен, Лагерда, была девой щита (своего рода норманнская амазонка, и столь же легендарная: на самом деле женщины у норманнов не сражались). Другой женой, согласно исландской фольклорной традиции, была дочь мифического драконоборца Сигурда Фафнисбане и его супруги-валькирии Брюнхильд. Сыновей Рагнар произвел на свет столько, что хватило бы составить команду небольшой ладьи; среди них, если верить Саксону Грамматику, были Регнальд, Фридлеф, Ратбарн, Дунват, Даксон, Бьёрн Железнобокий, Сигурд Змееглазый, Хвитсерк, Убба, Эйрик Шапка Ветров и Агнар, ну и еще тот самый Ивар Бескостный. Большинство из этих сыновей, скорее всего, столь же легендарны, как и их родитель.

Датское войско зазимовало в Тетфорде, в Восточной Англии, и весной заключило с местным населением мирный договор. Восточные англы взялись обеспечить данов лошадьми, чтобы те отправились грабить кого-нибудь другого. Такое безразличие к налетам на соседей было типично для англосаксонских королевств. Лишь однажды два королевства объединили силы, и эта раздробленность весьма помогала викингам, которые могли, не распыляя сил, воевать с каждым королевством по очереди. Лошади обеспечили данам такую же мобильность на суше, какая у них была в море – со всеми ее тактическими преимуществами. Оседлав коней, даны вторглись в Нортумбрию, обескровленную гражданской войной между претендентами на трон: викинги всюду, где только могли, использовали к своей выгоде политические распри. Столица Нортумбрии, город Йорк, пала без боя 21 ноября. Осознав нешуточность угрозы, два короля, Элла и Осберт, решили действовать заодно и в марте 867 г. попытались общими силами отбить Йорк. Городские укрепления были не в лучшем состоянии, и нортумбрийцам удалось ворваться в город, но в уличном бою перевес оказался у противника, оба короля погибли, и большинство их сподвижников тоже. Согласно красочному, но недостоверному средневековому скандинавскому преданию, Элла был виновен в смерти Рагнара Кожаные Штаны. Он захватил Рагнара, когда тот потерпел кораблекрушение, и бросил в яму с ядовитыми змеями, которые закусали Рагнара до смерти. Рагнар предостерег Эллу: «Поросята бы захрюкали, знай они о горькой участи кабана», подразумевая, что за него отомстят сыновья. Схватив Эллу в Йорке, сыновья Рагнара принесли его в жертву Одину, превратив в «кровавого орла», то есть отделив его ребра от хребта и вынув наружу легкие, чтобы создать видимость кровавых крыльев. Ученые поныне спорят, в самом ли деле такое было в ходу у викингов или это продукт богатого воображения скальда. Подобное жертвоприношение ничем не ужаснее староанглийской казни для предателей – повешения с утоплением и четвертованием, так что исключать, что его время от времени практиковали, не стоит: в конце концов, морской разбой – занятие не для слабонервных.

Вместе с обоими королями в битве при Йорке пала большая часть нортумбрийской военной знати. Оставшись без предводителей, уцелевшие в битве нортумбрийцы покорились данам, которые посадили на трон короля-марионетку, никому не ведомого местного дворянина по имени Эгберт. После этого даны год спокойно просидели в Йорке, а потом, весной 868 г., вторглись в Мерсию. Мерсийский король Бургред, забыв старую вражду, воззвал о помощи к Этельреду Уэссекскому. Два короля осадили данов в Ноттингеме, но, похоже, у них не хватило упорства. Даны отказались выйти в поле и сразиться, а короли-союзники не могли решить, то ли штурмовать город, то ли взять измором. Бургред заключил с данами мир, вероятно заплатив выкуп, чтобы они ушли из Нортумбрии. Этельред, скорее всего, ратовал за более жесткое противостояние, потому что впредь эти два королевства больше не объединялись против норманнов.

В 869 г. даны вернулись, чтобы снова разорять Восточную Англию, сжигая и руша все монастыри на своем пути и истребляя монахов. В ноябре Ивар и Убба наголову разбили восточных англов в Хоксене, пленив их короля Эдмунда и подчинив себе все королевство. Согласно позднейшей агиографической традиции, Ивар и Убба предложили Эдмунду править Восточной Англией и быть их данником при условии, что он перейдет в язычество. Эдмунд отказался и был предан мучительной казни: сначала пронзен стрелами, как святой Себастьян, затем обезглавлен. Голову Эдмунда бросили в лесу, где позже ее нашли нетронутой, под охраной волчицы, призывавшей «Сюда, сюда, сюда!». Потом случились и другие чудеса, и Эдмунда скоро стали считать святым. Даны, вероятно, посадили в Восточной Англии наместника, марионеточного монарха, как и в Нортумбрии, а сами готовились к следующему походу. Где-то в течение той зимы, по всей видимости, умер Ивар, и больше он в англосаксонских источниках не упоминается.