ни обладали; не важно, сколько усилий мы вложили в благоустройство своего дома, повышение социального статуса, накопление знаний, развитие ораторских навыков или умения дебатировать, одерживая верх в споре, — ничто из этого не поможет нам в переживании смерти.

Попытки удержать что-то в момент смерти не продлят нашу жизнь и не прибавят нам счастья, а, наоборот, помешают нам почувствовать, как хорошо и просто отпустить всё и ни за что не цепляться. Цепляние в момент смерти помешает нам ощутить, что мы действительно чего-то достигли в этой жизни, и не позволит нам стать причиной счастья для других существ.

Понимая всё это, почему мы продолжаем цепляться за материальное имущество и все иные объекты привязанности? Цепляние и привязанность выживают только в том сознании, в котором всё ещё теплится надежда: «А вдруг мне всё-таки удастся унести с собой хоть что-то, если не из мирских, сансарных вещей, то хотя бы из буддийских — может быть, мою преданность, учителей, учения или ритуальные предметы?» Однако ничто из этого не останется с нами в момент смерти, кроме простых причин и следствий накопленной нами кармы, а также духовных постижений нашего ума и обретённого воззрения, в той мере, в какой нам удалось сделать его действительно полезным.

7

Мудрость распознавания

Из буддийских сутр мы узнаём, что ученики попросили Будду не удаляться в паринирвану. В это время Будда дал своё самое ключевое учение о переживании смерти. Суть наставления такова: всё, что рождается, умирает, всё, что было создано, подвержено угасанию и распаду.

Мы не можем причинить себе большего вреда, чем когда пренебрегаем мыслями о непостоянстве. Там, где нет должного понимания непостоянства, всё мирское становится поистине важной целью, которую необходимо во что бы то ни стало достичь, тогда как на самом деле жизнь эта своей ненадёжностью и хрупкостью напоминает мыльный пузырь. Мы не можем быть по-настоящему уверены в том, что следующий момент принесёт с собой переживания следующего момента этой жизни или же явится моментом жизни грядущей. Нет никакой гарантии, что дыхание наше не прервётся в миг между вдохом и выдохом. Существует множество причин проявления непостоянства и смерти; в этот самый момент мы можем совершить что-то, что послужит причиной распада или смерти. Мы даже не можем запланировать всё, что произойдёт завтра, не говоря уже о следующих десяти или двадцати годах.

Если в момент смерти сознание омрачено неведением, оно способно породить ещё больше неведения. Однако если нашей реакцией на переживание непостоянства будут полная открытость и самоотречение, подобное понимание станет основанием для освобождения от страданий.

Размышление о непостоянстве порождает мудрость распознавания, благодаря которой мы можем действительно разобраться, какие действия полезны и приводят к благому, а какие бессмысленны и не приносят блага никому. Понимая, какое количество времени и энергии мы тратим на бессмысленные действия, мы можем обратить свой ум к Дхарме, что явится поистине плодотворным и полезным для всех живых существ действием.

К размышлению

В этой хрупкой и изменчивой жизни является ли какой-нибудь повод для отвлечённости, лени или неведения настолько важным, чтобы позволить ему нарушить осознанность, необходимую для пребывания в своей фундаментальной природе? Размышляя о непостоянстве, подумайте о следующем: если смерть придёт сейчас, в этот самый момент, что будет самым важным? Что способно принести истинное благо вам самим и другим существам? В момент смерти будут ли иметь значение все те концепции, колебания и отвлечения, которым вы позволяли руководить своей жизнью? И если цепляние за них не поможет ни вам, ни кому-то другому в этот момент, зачем любому здравомыслящему человеку, обладателю всех драгоценных свобод и дарований, продолжать находиться во власти этих заблуждений?

В данный момент у вас есть возможность взять всё под контроль. Вы можете воспользоваться этой возможностью, чтобы в полной мере реализовать свой внутренний потенциал. Для этого нужно оставить своё упрямое цепляние за идеи о реальности и постоянстве, которых в природе не существует, и охватить всё, что возникает в вашем переживании подлинной осознанностью, нераздельной с умом будды, — вашей пробуждённой природой.

Постоянные перемены можно узреть не только наблюдая наступление смерти — время также меняется, постоянно меняются и наши мысли. Непрерывное движение не позволяет сознанию укорениться в полной уверенности, что оно статично и не подвержено непостоянству. Тем не менее мы продолжаем полагать, что время неподвижно, мысли статичны, наши движения статичны и это «я» тоже материально и неподвижно. Ошибочно принимая непостоянное за постоянное, мы развиваем ложное воззрение, опираясь на которое пытаемся сделать плотными и неподвижными вещи, находящиеся в постоянном движении.

Простым примером может послужить время. Обычно мы воспринимаем время в терминах прошлого, настоящего и будущего. Каждое из этих понятий подразумевает существование одного неподвижного момента. Мы основываем наше статичное восприятие времени на одном-единственном неподвижном моменте, который называется настоящим, а все остальные моменты времени относятся к прошлому или будущему. Однако подобное невозможно доказать, так как «настоящего» просто не существует. Поток времени постоянно движется и изменяется — когда мы думаем о настоящем, оно уже стало прошлым.

Подобным же образом мысли находятся в постоянном движении. Как только нам на ум приходит мысль, мы поспешно выстраиваем вокруг неё свои суждения, в то время как внутренняя суть этой мысли уже изменилась. Движение первоначальной мысли ведёт ко второй мысли, и, пока мы это осознаём, вторая мысль уже произвела на свет третью и так далее.

А как насчёт этого «я», кажущегося нам столь плотным и постоянным? Нагарджуна говорит о том, что даже великие цивилизации на нашей планете непостоянны, изменчивы и приходят в упадок, разрушаясь и распадаясь, подобно пылинкам, раздуваемым ветром. Целые вселенные сталкиваются, рушатся и уходят в небытие. По сравнению с этим всякое высокомерие, вызванное верой в статичность и неизменность одного отдельного, непостоянного «я», по меньшей мере излишне и является признаком невежества.

Но мы привыкли верить в плотность наших эмоций и основывать на этом свои суждения. Из-за веры в статичное «я», о котором с позиции понимания непостоянства не может быть и речи, возникают цепляние и подкрепляющая его «логика». Из-за того, что мы думаем, будто у нас есть причина и объект для цепляния, возникают бесконечные проявления эгоизма и тревожащие эмоции, уводящие нас ещё дальше от фундаментальной основы. Мы будем продолжать порождать эгоизм и злобу до тех пор, пока у нас есть на это причина: у зависти есть причина, у