— Если хочешь есть, можешь взять печенье, — буркнула Элли в сторону Моргана и повернулась к Рози, которая, сидя на своем высоком стульчике, посасывала сок.

— Прости, — обратилась к подруге Вики, отведя наконец взгляд от Моргана. — Ты не дашь мне десяток яиц для мамы?

— Бери, конечно. Я полагаю, ты знаешь, где их найти.

Замечательно получается, подумала Элли. Только что ее мучила ревность, и единственное, чего она хотела, — это чтобы Вики оказалась подальше от ее дома, но вот та отошла, и, оставшись наедине с Морганом в маленькой кухне, Элли почувствовала себя страшно незащищенной. Глаза ее гостя, сидящего напротив нее, рыскали по ее лицу.

К тому же в кармане джинсов Элли по-прежнему лежало ее нижнее белье, вовремя спрятанное от Вики.

Элли затолкала его поглубже в карман. К сожалению, она была не в состоянии затолкнуть с такой же легкостью свои воспоминания в какой-нибудь дальний уголок ее сознания. Чтобы хоть как-то отвлечься от Моргана, она повернулась к Рози и стала расстегивать легкую курточку девочки.

— Ну что, нам так лучше, не правда ли? — спросила Элли у дочки, которая вся сияла от удовольствия и улыбалась, выставив напоказ свои первые зубки. — А то, боюсь, мы с тобой сегодня немного зажарились. Душновато сегодня.

— Сколько ей месяцев?

Вопрос Моргана застал Элли врасплох. Она запаниковала: нельзя, чтобы он узнал правду!

— Восемь.

Что она наделала? Теперь ей нет пути назад. Остается только надеяться, что Морган, подобно большинству мужчин, не слишком разбирается в маленьких детях и не догадается, что Элли лихо скостила три месяца.

— Восемь с половиной, — быстро добавила она, немного приблизившись к настоящей цифре. — Рози уже достаточно большая и необычайно развитая девочка.

С каждой фразой Элли чувствовала, что погружается все глубже и теперь ей уже никогда не выбраться из лжи. Солгав единожды, ей придется лгать дальше и дальше, пока паутина лжи окончательно не опутает ее.

— Гугу! — раздался громкий крик. Рози тоже решила вступить в разговор. А в следующую секунду она неожиданно запустила свою погремушку в Моргана, который, лишь благодаря блестящей реакции, смог поймать ее у самого своего носа.

Морган совершенно спокойно протянул погремушку обратно девочке. Любопытно, как он отреагировал на шалость Рози, даже ничуть не рассердился, удивленно подумала Элли.

— Гугу! — сказала Рози, очевидно благодаря его. Но долго заниматься Морганом малышка не стала, она нашла себе гораздо более увлекательное занятие: сунув ручку погремушки в рот, она принялась методично ее обсасывать.

— И тебе гугу! — вдруг с довольной улыбкой отозвался Морган.

Глаза Элли затуманились, так что ей пришлось быстренько отвернуться, чтобы он ничего не заметил. Она с каким-то неестественным вниманием искала ложку, пока предательские слезы не исчезли.

Улыбнулся бы так, знай он правду? Или осознание того, что Рози его дочь, изгнало бы из его сердца всякую теплоту?

— Замечательная девочка, — услышала Элли из-за спины голос Моргана. — Она, наверное, очень похожа на отца?

— Я… — молодая женщина не нашлась, что ответить. Ее трясло, а из груди вылетел какой-то странный звук, похожий па тихий хрип.

— Она не очень похожа на мать. Ведь у Вики волосы рыжие, а малышка настоящая брюнетка…

Продолжения его слов Элли не слышала, так как пребывала в полуобморочном состоянии. Морган решил, что Рози — дочка Вики! Он даже не соизволил спросить никого об этом. А колебания Элли при вопросе о возрасте девочки, похоже, лишь утвердили его в своей правоте.

Пропасть, в которую падала Элли, становилась все глубже и глубже.

Элли попыталась сосредоточиться на том, что делала. Зачем же она встала?

— Сахар, — прошептала молодая женщина, оглядывая кухню, и снова повторила как заклинание: — Сахар, сахар, сахар…

Найдя глазами сахарницу, Элли взяла ее и только через несколько секунд заставила себя обернуться. Пытаясь не смотреть на Моргана, она снова села и поставила сахарницу на стол. Не поднимая головы, Элли разлила по чашкам кофе, потом машинально добавила сливок в кружку Моргана и бросила туда один кусочек сахара. Тщательно все размешав, поставила чашку перед ним.

Его молчание вынудило ее бросить на него взгляд. И только тогда, по выражению лица Моргана, Элли поняла, что сделала, и она мгновенно покраснела.

— Старая привычка. Никак от нее не избавлюсь, — пробормотала она и решительно тряхнула головой.

«Избавиться!» Морган поморщился и сжал руки в кулаки, благо стол скрывал их от Элли. Ее слова больно задели его. Складывалось впечатление, что Элли каждой фразой хочет показать, насколько он ей ненавистен. Морган вздохнул: значит, он был прав, скрывая от нее свои самые сокровенные мысли даже тогда, когда, казалось, их ничто не могло разлучить.

— Интересно! Вот как ты, получается, смотришь на наши отношения. А? — спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Элли.

Ну что он за дурак! Зачем сюда приехал? Захотелось, чтобы она еще раз унизила его?

— Нет… Я… Ты прав. Вначале между нами было что-то особенное. Я не могу этого не признать.

— Только вначале?

Морган впился в нее взглядом, и у Элли не было сил отвести глаза. Он словно гипнотизировал ее.

— А что случилось потом? Почему все изменилось?

— Морган! Пожалуйста, не начинай… — прошептала она чуть слышно. Но Морган услышал. Он наклонился над столом, еще ближе к Элли, так что теперь она чувствовала жар, исходивший от его тела. Дыхание молодой женщины участилось, чего Морган не мог не заметить.

— Чего ты боишься, мой ангел? Что я начну задавать неудобные вопросы? А что делать: я хочу получить на них ответы. Тебе не кажется, что я имею право знать правду?

— Знать…

Глаза Элли расширились от удивления, и она с недоумением посмотрела на Моргана. Может быть, она ослышалась?

— …правду, — закончил за нее Морган. — Я хочу знать, почему ты ушла от меня. Что произошло?

— Но я ведь все тебе объяснила! Я же сказала…

Морган криво улыбнулся и покачал головой.

— Морган… — прошептала Элли в отчаянии. — Я тебе говорила о Пите…

— Нет, — неожиданно прервал он ее. — Ты мне ничего о Пите не говорила. Это я вспомнил о нем.

— Ты…

Элли вжалась в стул и замерла, не понимая, к чему клонит Морган. Голова у нее кружилась, и ее одолевали нехорошие предчувствия.

— Я первым упомянул Пита во время нашего последнего перед твоим уходом разговора, — сказал Морган, выдержав паузу.

Он хотел, чтобы Элли внимательно выслушала его. Ему уже надоело, что она каждый раз пытается остановить его или ищет отговорки, чтобы закончить разговор и убежать. Морган давно решил, что подобное поведение свидетельствует только об одном — Элли пытается скрыть от него свои чувства и мысли.