— Ее полное название «Так поступают все женщины или Школа влюбленных», — тихо сказал Крис и сел рядом со мной. — Она в двух действиях, участвуют оркестр и хор национальной Парижской оперы. Сюжет довольно тривиален. Два молодых итальянских офицера решили проверить верность своих невест. Они переоделись в албанцев и начали их соблазнять. И так далее. Я видел пару месяцев назад. Вам должно понравиться.

— Возможно, — сказала я и улыбнулась. — Но откуда вы здесь, Кристиан?

— Соскучился! — спокойно ответил он. — К тому же мне необходимо видеть модель, иначе рисунок будет неточен.

— Но, — начала я и замолчала.

— Ты все понимаешь, — тихо проговорил он и придвинулся ко мне.

Его черные глаза неотступно смотрели на меня и, казалось, гипнотизировали.

— А мы уже перешли на «ты»? — задала я стандартный вопрос и отодвинулась, запахивая разъезжающиеся полы халата.

— Конечно, — уверенно сказал Крис и улыбнулся, не отводя от меня взгляда.

— Но я ничего про тебя не знаю! Как, впрочем, и ты!

— Хочешь узнать? — спросил он и улыбнулся шире.

И от этого его лицо стало выглядеть совсем мальчишеским. Холодноватый аристократизм, присущий всему его облику, мгновенно исчез, стертый этой подкупающей искренней улыбкой.

— Значит, я тебе небезразличен, — добавил он, не услышав моего ответа.

— Меня зовут Таня Кадзи, я живу в Москве, — начала я спокойно. — Здесь мы всего три дня, и один из них, считай, уже закончился. Ты принял меня за японку, но я являюсь ей лишь на четверть. Мой дед родом из Нагасаки. В Москве у меня свое дело, связанное с гейшами. Я и сама выступаю в этом качестве. Дважды я побывала в Токио и прошла там обучение. Вот, собственно, и все. Сейчас ты, — добавила я после паузы, во время которой Крис смотрел на меня, не переставая улыбаться.

— Меня зовут Кристиан, — в тон мне ответил он и замолчал.

Потом порывисто встал и заходил по гостиной, заложив руки в карманы джинс.

— Сними берет, — почему-то предложила я.

— Что? — удивленно спросил Крис и остановился передо мной. Но берет сдернул и бросил его на пол. — А ты замужем? — неожиданно поинтересовался он.

— Нет, не была и не собираюсь, — ответила я и смущенно улыбнулась.

Ситуация начала меня напрягать, и я подумала, что не мешало бы Лизе вернуться.

Крис вдруг упал на колени и взял мои руки в свои. Они у него были холодными и немного дрожали.

— Таня! Я не знаю, что со мной происходит! Честно! Но как только я сегодня увидел тебя… Понимаешь, я зарисовывал танцовщиц, мои мысли улетели далеко, в Страну Восходящего Солнца. Я словно вдыхал сладкий аромат цветущей сакуры, видел очертания великой Фудзи на фоне удивительно синего неба, наблюдал за неторопливо идущей прекрасной девушкой в ярком расписном кимоно с длинными, свисающими почти до щиколоток рукавами. И вдруг что-то отвлекло меня, я повернул голову и замер. Недалеко от меня, за столиком сидела девушка с глазами, как черные вишни, с прямыми темными волосами, матово блестевшими под светом цветного фонарика, в изумительно красивой блузке лазоревого цвета с летящими на ней розовыми и голубыми мотыльками. Она в этот момент повернула изящную голову и приподняла тонкими длинными пальцами палочки для еды. Ее коралловые губы приоткрылись, и я пропал!

Крис замолчал и уткнулся мне лицом в колени. Вздрогнув, я услышала, как он всхлипнул. Я начала гладить его густые короткие волосы. Он замер.

«Как все это странно, — немного испуганно думала я. — И какой чувствительный парень. Но ведь он художник! Мне ли не знать, что такое творческая натура».

— И вдруг эта девушка, словно сошедшая с гравюр Утамаро, оказывается моей соотечественницей, — сказал он, поднимая голову. — Представляешь, что я испытал, когда ты заговорила на русском? Ну а когда ты оставила телефон отеля, я был на седьмом небе от счастья!

Я молча вытерла мелкие слезинки с его щек. Он схватил мои руки и начал страстно целовать их.

В этот момент вошла Лиза и замерла, глядя на нас с явным возмущением. Крис встал с колен и сел рядом со мной.

— Татьяна! — сказала она. — Ты все еще не готова? А нам скоро выходить. Григорий уже спустился купить сигарет и ждет нас в вестибюле через полчаса!

— Извините, — тихо сказал Крис. — Я вас покидаю. Приятного вечера, сударыни.

Он поднял с пола берет, подхватил пальто и стремительно покинул номер.

— Ну, знаешь, — возмущенно начала Лиза, скидывая халат и бросаясь в спальню. — Не ожидала! И поторопись!

— Буду готова через пару минут, — ответила я, не переставая улыбаться.

Я встала, вытащила бархатное синее платье из плоской коробки и быстро натянула его на себя. Затем надела туфли и пошла в ванную. Подняв волосы в простой гладкий узел, я украсила их своей любимой перламутровой заколкой в виде бабочки. Потом чуть подкрасила ресницы и нанесла темно-розовые румяна и розовую перламутровую помаду. Оглядев свое отражение, осталась довольной. Мои глаза сияли какой-то затаенной радостью, губы улыбались. Я, не переставая, думала о признании Криса.

Когда я вышла из ванной, Лиза уже стояла в гостиной. Выглядела она великолепно. Темно-красное платье с глубоким квадратным вырезом плотно облегало ее изящную фигуру, словно было сшито специально для нее. Густые и очень длинные каштановые волосы она завила в крупные локоны, и от этого ее тонкое нежное лицо выглядело так, будто Лиза была барышней XIX века, собравшейся на бал.

Она придирчиво меня оглядела и метнулась в спальню. Тут же появившись, Лиза подала мне длинный и широкий шарф, словно сотканный из серебристой паутины.

— К твоему наряду подойдет идеально, — заметила она. — Пошли, а то опоздаем на начало!

Мы спустились вниз и увидели раба Григория, в нетерпении расхаживающего по красному покрытию у входа в отель.

Когда мы подъехали к зданию оперы, до начала оставалось двадцать минут. Лизе было смешно, что Григорий решил отвезти нас, хотя от отеля действительно идти пешком буквально несколько минут.

— Не хочу, чтобы ваши прелестные ножки устали идти по мостовой на таких высоких шпильках, — ответил он на замечания Лизы. — К тому же хоть и достаточно тепло, но все равно не лето!

Когда такси остановилось, Григорий помог нам выбраться, подхватил под руки и гордо повел к освещенному входу. Я успела поднять голову и увидеть колонны и лепнину этого старинного здания. Внутри меня поразила роскошная широкая лестница, отделанная белым мрамором. А в зале Григорий обратил наше внимание на плафон под потолком. Он сказал, что в 60-е годы его расписал сам Марк Шагал. Мы заняли места в партере. Я с любопытством оглядывала публику, но мысли периодически возвращались к Кристиану, и я вновь начинала невольно улыбаться и смотрела лишь на бархатную спинку стоящего передо мной кресла.