Все эти находки служат триумфальным подтверждением прогноза Дарвина. И это одна из причин, позволяющих его теории сохранить статус научной теории, иными словами, краеугольного камня наших знаний.

На практике люди не всегда в точности следуют научному методу: они могут пропустить какой-то из его этапов или изменить их последовательность. Но это основная схема.

Используя в своих рассуждениях научный метод, мы пополняем собственный аналитический арсенал мощным инструментом, который окажет нам неоценимую пользу при решении целого ряда проблем. Сам по себе научный метод – отличный хренометр.

Раньше науку двигала вперед мыслительная деятельность отдельных личностей вроде Исаака Ньютона и Марии Кюри. Но в последнее время научные исследования обычно проводятся целыми коллективами ученых, и важным моментом здесь является не столько объявление результатов, сколько признание этих результатов большей частью соответствующего научного сообщества. Такой метод, предполагающий достижение консенсуса, не столь драматичен, как вопль ученого-одиночки с безумным взором «Эврика!» – последний вариант очень по душе Голливуду, – но зато он весьма эффективен.

Очень редко общепринятая точка зрения может кардинально меняться. Такой случай имел место в конце 1950-х – начале 1960-х гг., когда открытие спрединга океанического дна повлекло за собой появление концепции тектоники литосферных плит. Вплоть до этого времени геофизики дружно отвергали теорию дрейфа материков, выдвинутую Альфредом Вегенером в начале XX в. Однако впоследствии все согласились с тем, что немецкий ученый был прав. Подобная относительно быстрая смена единодушной точки зрения носит название «смена парадигмы».

В практике современной профессиональной науки выделяют еще несколько этапов, которые описываются как составляющие научного метода. Хотя в действительности их, скорее, можно отнести к тому, что называется научным процессом. Следует с подозрением смотреть на «великий научный прорыв», который не прошел следующие (или схожие с ними) этапы:

• Публикации в научном журнале. Сегодня в мире издаются сотни, если не тысячи, научных журналов, и немалое их количество пользуется дурной репутацией – они могут оказаться коррумпированными или просто «пустышками». Если в некоем научном журнале вы наткнулись на публикацию, которая кажется вам сомнительной, ознакомьтесь со статьей об этом издании в Wikipedia, чтобы узнать, насколько ему можно верить[16].

• Должным образом аккредитованные журналы используют систему коллегиальных оценок. После того как в редакцию поступает статья, она рассылается экспертам в соответствующей сфере (коллегам), которые проверяют ее на оригинальность, полезность и отсутствие ошибок. И только в том случае, если эти эксперты одобряют статью, редакторы журнала принимают ее в печать. Это довольно медленный и скучный процесс, однако он значительно снижает вероятность публикации ложной информации[17].

• Опубликованные статьи включают не только выводы, которые команда ученых сделала в ходе экспериментов и исследований. Авторы также предоставляют первоначальные, необработанные данные, с тем чтобы читатели могли вскрыть возможные ошибки не только в самих данных, но и в методах анализа.

• Наконец, ученые сообщают все детали, чтобы все желающие могли повторить эксперимент с целью получения аналогичных результатов. Если несколько других научных коллективов подтверждают результаты, те признаются действительными[18].

Периодически от внимания рецензентов ускользают ошибки; бывает, что другие экспериментаторы не могут воспроизвести результаты, либо же читатели замечают, что статья (или ее часть) – это плагиат, а то и вовсе фальсификация. По этим и некоторым иным причинам журнал может отозвать опубликованную статью: он предупреждает читателей о возникших подозрениях, удаляет статью из онлайн-издания и предпринимает другие посильные меры, призванные не допустить дальнейшего распространения ложной информации. Иногда статья изымается быстро, а порой проходят годы, прежде чем журнал удалит сомнительную работу. Так, например, медицинский журнал Lancet убрал со своего сайта статью от 1998 г. за авторством Эндрю Уэйкфилда, посвященную аутизму, якобы вызываемому тривакциной против кори, свинки и краснухи, только в 2004 г.

Главная проблема современного научного процесса заключается в том, что отрицательные результаты обычно не публикуются. Если вы обнаружили способ получать пригодную для использования энергию из питьевой воды, вы определенно захотите известить мир о своих достижениях, а научные журналы передерутся друг с другом за право напечатать такую статью. Если же, напротив, вы проводите масштабные, но безуспешные исследования по получению дешевой энергии из воды, то, скорее всего, не станете записывать свои результаты; а даже если вы это и сделаете, вероятнее, всего их никто не опубликует. Действительно, кому это может быть интересно? Так, да не так: отрицательные результаты зачастую тоже могут оказаться полезными. Если в работе перечисляются все неудачные опробованные вами методы, то другие исследователи, ознакомившись с ней, в дальнейшем сэкономят массу времени и сил.

Еще одну проблему, непосредственно связанную с научным процессом, сформулировал Альберт Эйнштейн:

Находясь под постоянным давлением, современные ученые вынуждены публиковаться как можно чаще: считается, что это повышает авторитет института, где они работают. Зачастую от количества публикуемых работ зависит сохранение ими места. Это тот случай, когда, как говорится, «издавайся или сдавайся».

В результате, как жалуются многие ученые, выходит слишком много работ, в которых нет ничего важного или нового. Это, безусловно, вредит всему научному сообществу, поскольку в лавине банальностей легко может затеряться по-настоящему значимый труд. Помимо всего прочего, это означает, что ученые зачастую занимаются написанием абсолютно бесполезных статей и прикладывают массу усилий, дабы их опубликовать, вместо того чтобы потратить это время на научные изыскания.