– Взялись за дело, как видишь, засучив рукава, – заметил адмирал.

Фалько кивнул, осмысляя слова австрийца.

– Да… Однако я все равно не возьму в толк, при чем тут я.

– Пикассо и Лео Баярд – близкие друзья. Они регулярно встречаются, а Эдди Майо даже позировала Пикассо.

– И?.. – выжидательно сказал Фалько.

– Я введу вас в их круг, а это откроет вам доступ к Пикассо. Как вам мой замысел?

– Замечательно. Обожаю, когда меня вводят в круги.

– Вы коллекционер и, значит, купите что-нибудь – какой-нибудь пустячок, причем сумму за него отвалите непомерную. Деньги откроют вам все двери… Тесно свяжут вас с этими людьми и помогут войти к ним в доверие.

Фалько вытащил из кармана портсигар. Очень медленно, продолжая размышлять, с какой все же целью это затевается.

– По-прежнему не понимаю, как я буду связан с картиной.

Адмирал нетерпеливо хлопнул ладонью по столу:

– Но это же так ясно! Что ты придуриваешься?! В Париже у тебя будет двойная миссия. Помимо того, что тебе предстоит выдать Баярда за нашего агента и устроить так, чтобы его ликвидировали свои же, ты должен помешать Пикассо.

Фалько, уже доставший сигарету, замер, не донеся ее до рта. Он переводил глаза с одного на другого, с другого на третьего, пока не остановился на приятно улыбавшемся Канарисе:

– Что-что? Я не расслышал, наверно.

– Все ты расслышал, дурачка из себя не строй, – зарычал адмирал. – Надо повредить картину, сжечь ее, изрезать… Смотря по обстоятельствам. Красным надо преподать хороший урок… Ты должен уничтожить эту мазню, прежде чем ее доставят на Выставку.

Поезда, думал Фалько, где беспрестанно мельтешит разношерстный народ, – прекрасное место для охоты, но и самому легко стать дичью. А если человек его беспокойного ремесла желает, чтобы железные дороги не причинили вреда здоровью, он обязан неукоснительно соблюдать правила. Постоянно быть настороже, не зевать и не расслабляться, глядеть в оба, а ушки держать на макушке. Много неприятностей может случиться, когда внезапно оказываешься во тьме туннеля или в полночном безлюдье вагонного коридора. Впрочем, те же неприятности ждут не только тебя, но и твоего противника. Как бы то ни было, в поездах действовать по наитию и на авось не следует: необходимы и навык, и отточенная техника, надо помнить график поездов, длину перегонов, очередность станций и время стоянок на каждой, число вагонов в составе, манеры проводников, привычки и обыкновения пассажиров. Учитывать все сложности и выгоды.

Фалько размышлял обо всем этом, покуда перед зеркалом в туалете своего одиночного купе завязывал шелковый галстук с этикеткой «Шарве – Париж». Затем оправил воротник кремовой сорочки, застегнул жилет на все пуговицы, кроме нижней, надел пиджак от твидового костюма «Донегаль», где в переплетении разноцветных нитей преобладали охристые тона. Провел ладонями по чуть напомаженным волосам, зачесанным вверх и разделенным высоко слева пробором, положил чемодан в багажную сетку, убедился, что пистолет и документы надежно спрятаны под раковиной умывальника, и вышел в коридор, когда звон колокольчика в руке проводника пригласил очередную смену в ресторан.

Во всю ширь вагонного окна расстилалась бескрайняя зеленая равнина, разлинованная телеграфными столбами, стремительно убегавшими назад. Фалько помедлил у дверей из тамбура в межвагонный переход, где грохот и лязг состава вполне могли заглушить и крик, и даже выстрел, и, оглянувшись, окинул бдительным взглядом закрытые двери, пустое служебное купе и оставшийся позади коридор. Однако не обнаружил ничего такого, что внушало бы подозрения или угрозу: все вроде бы обстояло благополучно. Тогда, сменив профессиональную настороженность на спокойно-приветливое выражение, он толкнул дверь в вагон-ресторан.

Через тридцать пять минут официант убрал последнюю пустую тарелку, а Фалько закурил и рассеянно поглядел в окно, за которым тянулся благодатный французский пейзаж – перелески, мосты, реки, – прежде чем развернуть и перелистать экземпляр «Ла Пресс», лежавший на скатерти. Потом с любопытством покосился на двух женщин, чересчур громко разговаривавших за соседним столиком.

Разговор шел по-английски, с явственным американским акцентом. Фалько отметил, что они едва прикоснулись к цыпленку по-беарнски, но приступили уже ко второй бутылке бордо. Не боясь ошибиться, всякий бы сказал, что это заокеанские туристки, обследующие Старый Свет. Одна была белокурая, круглолицая и чересчур, на вкус Фалько, корпулентная. Не красавица, но и не дурнушка. Прекрасные зубы. Живые бледно-голубые глаза, светлые волосы, причесанные на прямой пробор, подстрижены и завиты по моде. Одета со вкусом – в удобный костюм от хорошего портного, фасоном напоминающий мужской. Ее худенькая нескладная спутница казалась скорее тощеватой, нежели стройной. Она сидела к Фалько спиной, и он видел ее собранные в пучок темные волосы.

– Но это же просто абсурд, моя дорогая! Совершеннейший абсурд!

Блондинка говорила нараспев, тоном, накрепко усвоенным теми, кто положение занимает, а деньги – нет: своих в избытке. Такие женщины, подумал Фалько, – сущая божья кара для обслуги фешенебельных отелей, капитанов трансатлантических лайнеров и – если они замужем – для секретарш своих мужей. Вторая в ответ только кивала: речь, судя по всему, шла о том, что не удалось снять номера в парижском «Ритце» и пришлось довольствоваться «Георгом V».

В этот миг бледно-голубые глаза блондинки случайно встретились с глазами Фалько. Тот улыбнулся почти инстинктивно, благо обладал драгоценным свойством, столь нужным всякому авантюристу и бродяге, – умением легко заводить разговор с любым незнакомцем, особенно если тот принадлежал к противоположному полу.

– «Георг V» вовсе не плох, – очень естественно сказал он по-английски и взглянул на бокалы с вином, стоявшие перед дамами. – Современный, в стиле «джаз» – вы знаете, конечно? Шеф-повар Монфакон просто чудо, там подают необыкновенную «кулибьяку а-ля рюс», богатый погреб с великолепной коллекцией вин из О-Бриона и Шамбертена.

– Да вы просто ходячий путеводитель, – сказала блондинка.

– Совершенно верно, – Фалько слегка поклонился, представляясь: – Луи Коломер, издатель «Гида Мишлена», к вашим услугам.

– Вот как… Бывают же такие совпадения!

– Это счастливый случай.

В дамах проснулся интерес к новому знакомому. Темноволосая повернулась к нему, и на довольно простеньком лице обнаружились очки в железной оправе, придающие ей вид провинциальной гувернантки. Одета она была в серую юбку и кашемировый джемпер. Быстрым и наметанным взглядом Фалько определил, что она рассматривает его руки, а блондинка – рот. Так что той и досталась вторая его улыбка.

– Меня зовут Нелли. А это Мэгги.

Фалько снова учтиво наклонил голову.

– Вы впервые в Европе?

– Ну, что-о вы, – все так же певуче прозвучало в ответ. – На этот раз мы за две недели объездили все побережье – от Бреста до Бордо. Теперь возвращаемся в Париж.