– Колесниченко, – пожимая плечами, ответил ротный.

– Почему здесь, а не в камере? – строго спросил майор.

Наступил ответственный момент. Скажи Никонов правду, и прапорщику с его командой наверняка не поздоровилось бы. Сейчас с этим делом было строго.

– Так меня только что привели, – развел руками ротный. – Не успели камеру открыть, а тут вы появились.

– Это так? – Майор повернулся к прапорщику.

– Да, так, – подтвердил прапорщик и покосился на Романа.

– Давайте заканчивайте с ним и начинайте готовить людей к этапированию! Сегодня мы должны отправить как можно больше людей в следственный изолятор. На завтра намечается прокурорская проверка, так что всех лишних – в СИЗО!

– Сейчас все сделаем, товарищ майор! – дрожащими руками открывая камеру, пообещал прапорщик.

После того как за ротным закрылась дверь, к нему подскочил авторитет.

– Ну, ты, десантура, даешь! Я все видел через глазок. Как ты их!.. Молодца! – Он пожал руку Роману. – Вижу теперь, что ты настоящий мужик. Можешь во всем рассчитывать на мою поддержку. Я Тимоха. Если тебе что понадобится – найдешь меня на тюрьме. Меня многие знают.

– Договорились, – согласился Никонов. – Только меня Романом зовут.

– Да какой ты Роман? Ты десантура чистой воды! Я такое только в кино видел…

Договорить им не дали. Прапорщик со своими помощниками стали выводить всех в коридор и проводить перекличку тех, кто должен был отправиться в следственный изолятор.

Раньше ротный сам не раз конвоировал задержанных с места преступления – и вот сейчас оказался по эту сторону закона. В автозаке было накурено и душно. Мрачные лица заключенных медленно покачивались из стороны в сторону и иногда подпрыгивали, когда машина наезжала на очередную кочку. Единственное, что радовало капитана, это то, что дорога до следственного изолятора не должна была занять много времени. Об этом ему сообщил Тимоха, когда они садились в «воронок».

– Сейчас полчаса езды, потом шмон, а потом и по хатам. Может быть, еще и на обед успеем, – весело сообщил Тимоха, как будто бы они отправлялись не в тюрьму, а на какой-то пикник.

– А что, сильно шмонают? – вспомнил ротный о своем схроне в кроссовке.

– Новичков, как ты, нет. А вот бывалых сидельцев, случается, и догола раздевают. А что тебе переживать? У тебя же нет ничего.

– Да это я так, просто спросил, – махнул рукой Никонов.

Он видел, что многие в автозаке исподтишка пытались рассмотреть его как следует. Видимо, не один Тимоха наблюдал за происходящим в коридоре, когда Роман схлестнулся с прапорщиком.

Наконец машина остановилась. Послышался громкий голос снаружи, и в тот же момент двери «воронка» открылись. Капитан смог увидеть, что они уже находятся во дворе тюрьмы. Вокруг стояли вышки и солдаты с собаками.

– Берем вещи и выходим по одному! После этого садимся на землю, и руки за голову! – послышался чей-то властный голос.

Вся процедура со шмоном и оформлением прошла довольно быстро – система была хорошо отлажена. Пока одни выкладывали свои вещи на стол для досмотра, другие уже сообщили о себе необходимые сведения: статью, срок, место жительства и так далее. Не прошло и часа, как ротного уже вели в камеру. Пройдя несколько этажей, конвойный приказал остановиться:

– Лицом к стенке! Руки за спину!

Послышался звук открываемой двери.

– Зайти в камеру!

Ротный шагнул за дверь. Сзади снова раздался уже знакомый звук закрывающегося замка. «Да, не очень приятное чувство», – успел подумать Никонов, прежде чем перед ним вырос один из заключенных, находящихся в камере.

– Откуда прибыл, паря?

Роман внимательным взглядом окинул того, кто стоял перед ним. Ему было лет тридцать, не больше, щуплый. По его виду и поведению Никонов сразу понял, что перед ним обычный «понтовила». Ничего серьезного он собой не представлял.

– Из КПЗ, – коротко сказал ротный и прошел вперед.

Камера, в которую он попал, была рассчитана на десятерых человек, судя по койкам. Заняты были только четыре. Капитан сразу «выхватил» из общей массы того, кто ему был нужен и ради которого он здесь оказался. Молодой чеченец лежал на кровати и смотрел за всем происходящим отсутствующим взглядом.

– Подожди, мы еще не договорили, – «понтовила» схватил Романа за руку.

Медленно повернувшись, Никонов перехватил его кисть и, развернув ее в обратную сторону, слегка приподнял вверх. «Понтовила» затанцевал на месте от острой боли. Нажми ротный посильнее, и перелом обеспечен.

– Отвали, я сказал! – Он оттолкнул сидельца от себя.

– Успокойся, Пыж! – послышался из угла камеры возглас.

Ротный посмотрел на говорившего и увидел, что на крайних койках расположились двое молодых людей, по внешнему виду напоминавшие «гопников».

– Ты кто будешь и откуда? – раздался вопрос из угла.

– Не местный я. Зовут Романом, – ответил ротный и завалился на кровать.

– Не местный, а ведешь себя, как будто бога за яйца ухватил… – «Гопники» поднялись со своих мест и двинулись в сторону Никонова.

– Успокойтесь, парни. Кого надо знать, я знаю. И меня люди знают. Так что обойдемся без кипиша, – проговорил Никонов, оставаясь лежать на кровати.

– Назови хоть одного, чтобы мы поняли, что ты тот, за кого себя выдаешь.

– Тимоха, – спокойно ответил капитан.

По-видимому, имя недавнего знакомого произвело на «гопников» должное впечатление, так как они зашушукались и вернулись в свой угол. В это время как раз привезли ужин, и все отправились к кормушке. Ротный краем глаза продолжал следить за чеченцем. Тот вел себя непринужденно. Скорее всего, он тоже прошел свою «прописку» на отлично, и поэтому его никто не трогал.

Ужин прошел спокойно, не считая комментариев сидельцев о местной кухне. Наступило время вечерней поверки. За дверью послышались выкрики вертухаев, требовавших, чтобы все приготовились к вечернему пересчету подследственных. Спустя десять минут дверь в камеру открылась и на пороге появился дежурный майор в сопровождении двух старшин.

– Построились! – выкрикнул один из сопровождающих.

Подследственные нехотя поднялись со своих мест и направились в середину камеры, где было достаточно места, чтобы можно было посчитать всех. Закончив, майор оглядел камеру и, повернувшись к одному из своих подчиненных, сказал:

– Не слишком ли вольно здесь чувствуют себя господа заключенные? На десять мест всего пять человек. Непорядок. Там, внизу, вновь прибывшие ждут своего распределения. Поэтому сюда, – майор обвел камеру рукой, – как минимум трех человек. Ясно?

– Все сделаем, товарищ майор! – отчеканил один из старшин.