Площадка перед домом была пуста, «роботы» улетели. В небо били струи разрушенного фонтана, орошая зелёные клумбы и насаждения вокруг.

– Дьявол! – вслух проговорил Волгин, расслабляясь и вытирая пот со лба. – Что здесь творится?

Ответила только птица, севшая на ветку ближайшего розмарина: фьюить! фьюить! Происходящее в городе и на всей планете её не касалось, хотя это происходящее и не поддавалось никакой логике.

После Исхода жизнь оставшихся на Земле резко изменилась. Около сотни лет речь шла о выживании, несмотря на колоссальный природно-технический потенциал цивилизации и оставшуюся не тронутой никакими войнами инфраструктуру. К власти пришли не уроды и олигархи-отморозки, жаждущие управлять другими ради собственного благополучия, а те, кто способен был сам что-то создавать, творить, растить хлеб, образно говоря, и нести ответственность за свои решения, за жизнь и здоровье доверившихся им людей.

Сам институт власти, институт государственного насилия как средство для отъёма того же хлеба, сбора дани, исчез. Возникла структура самоорганизации людей, не ставшая, однако, главным стержнем анархизма и вседозволенности. Появился общественный строй под названием Земная Федерация самоуправляющихся общин. И уже через двести лет после Исхода города и селения на самом большом материке Земли – Евроазиатском – были восстановлены. Ещё через двести лет выросшее в численности до пятидесяти миллионов человечество полетело к звёздам.

Войны ушли в прошлое. Никто не стремился подчинить другого, никто не нарушал законы общинного строя, никто никого не грабил и не убивал! Наступило время благоденствия. И хотя космолётчиков учили опасаться встреч с другими существами в космосе и тренировали защищаться, никто из них не ждал, что при возвращении домой на них кто-то нападёт.

Что происходит?! – мысленно повторил Волгин. Где все люди?! Что за существа преследуют экипаж космолёта?! За что? Причина? Кому он помешал?!

Причин не было. Ответ не формулировался. И с новыми обстоятельствами надо было как-то мириться.

Пришла мысль связаться с поселениями людей на других планетах. Но для этого надо было добраться до ближайшего компьютера. Волгин заколебался, подумав, что лучше всего было бы использовать главный компьютер ЦУПа в пригороде Москвы, однако в связи с действиями преследователей от этой мысли пришлось отказаться. Ночью, подумал он, доберусь до метро, а там и в ЦУП попаду.

Он вернулся в жилой модуль Иннары, затемнил прозрачную стену-окно светопоглощающими палевыми гардинами, чтобы снаружи нельзя было увидеть, чем он занимается, и включил инк – так стали называть компьютеры в последние несколько лет: аббревиатура «инк» означала – «интеллект-компьютер».

Поиск по всем доступным базам данных – от социальных сетей до Агентства космических исследований – не дал ответа на вопрос: куда подевалось всё население планеты. Пустыми крутились вокруг Земли, Луны, Марса и Венеры орбитальные станции и отели, опустели посёлки на поверхности планет, дальние форпосты и космолёты, внезапно потерявшие экипажи. Многие из них до сих пор бороздили пространство Солнечной системы, не получая никаких распоряжений от космопортов и станций связи, а их центральные инки управления не в силах были разгадать причин бедствия, постигшего человечество после Исхода.

Не ответили на вызовы и члены экипажа «Расёмона», Марио и Прасад. Вероятно, им повезло меньше, чем капитану космолёта, преследователи настигли обоих и убили, хотя опять же понять логику пришельцев (Волгин не сомневался, что Землю захватили инопланетяне, хотя их космического флота он не увидел) понять было трудно. По мысли Рай-Бо они должны были не уничтожать людей, а превратить в рабов, в обслуживающий персонал, о чём не раз писали известные философы, исследователи ксенологики и чужедальнего социума, использующие дошедшие до нынешних времён тексты древних мыслителей, которые шифровали свои прогнозы под так называемыми фантастическими произведениями.

Разочарованный и расстроенный отсутствием результатов поиска, Волгин хотел уже выключить инк-систему, с которой можно было говорить, как с человеком, как вдруг получил отзыв от неведомого абонента. Обрадовался, выдал параметры скайп-роутера и увидел в растворе виома жуткую фигуру в доспехах, но без шлема. Отшатнулся, бледнея.

На него с бугристого, получеловеческого-полудраконьего лица с носом-клапаном и узким ртом глянули три глаза – два в линию подо лбом, один надо лбом! Этот третий глаз был особенно неприятен, так как напоминал бельмо, излучающее презрение и угрозу.

– Вы… кто?! – просипел Волгин.

Рот существа раздвинулся в узкую длинную щель, чуть ли не разделяя лицо на две части, раздались какие-то шипяще-лающие звуки: незнакомец заговорил.

– Что?! – не понял Волгин.

По лицу существа пробежала судорога, он посмотрел куда-то вбок, произнёс короткую фразу, в ответ раздался самый настоящий взлаивающий хохот.

Волгин вспотел, вдруг осознав, что существо перед ним похоже на тех уродов-«роботов», которые только что преследовали его.

– Шонгхи, – повернулся к нему «робот».

И это необычное слово, произнесённое внятно, с иронией, почти по-человечески, окончательно добило Волгина.

– Выключи! – с трудом выговорил он.

Инк понял. Виом погас.

Бежать! – мелькнула разумная мысль. Немедленно! Они засекли, где я нахожусь!

Дверь модуля начала медленно открываться, он едва не снёс её телом, не слушая укоризненный голос домового. Ни останавливаться, ни извиняться не стал, интуиция подсказывала, что времени на бегство осталось совсем мало.

У дома, к счастью, никого не было видно. По небу ползли хмурые облака, собираясь где-то пролиться дождём (климатическая служба продолжала работать автоматически, не получая от хозяев приказа изменить программу), но ни одного вертолёта пришельцев Волгин не разглядел. Сделал рывок до стоянки частного транспорта, нырнул в первую попавшуюся каплю такси.

– Метро!

– Как прикажете, уважаемый, – вежливо отозвался киб-пилот двухместной машины.

Взлетели, занимая свой аэрогоризонт, хотя при отсутствии потоков воздушного транспорта лететь можно было на любой высоте и с любой скоростью. Но у автоматики такси была своя программа, и пилот не мог её изменить. Такси неспешно понесло пассажира к пилону метро, над которым горела видимая издалека буква «М».

Волгин попытался связаться с космолётчиками, и ему неожиданно отозвался неизвестный человек:

– Кто говорит? Где вы находитесь?

Голос был какой-то странный, шипящий, глотающий согласные, с таким акцентом обычно разговаривали жители африканских саванн, и был он насыщен такой воинственностью, что Волгин облился потом, уже не первый раз за прошедший день.

– А вы… кто?!

– Озуоше… дар геллах! Где вы находитесь? Говорите!

– В… – Рай-Бо хотел назвать город, но вовремя спохватился. – Это частная линия связи, каким образом вы начали эксплуатировать её?! Где Прасад Рама… э-э… второй пилот?!