Даньелл посмотрела в ту сторону.

– Боже мой! Корабль! – Она побежала ближе к воде. – Но он так далеко! Они ведь нас не увидят, нет?

– Боюсь, что нет. Вот если бы у нас горел костер, кто-нибудь на судне мог бы заметить дым. А поскольку этот остров необитаем, это могло бы привлечь внимание экипажа.

– Но они могут не знать, что остров необитаем, – возразила Даньелл. – Все дело случая.

– Я уверен, что все суда, чей курс пролегает в этом районе, извещены о гибели яхты. И экипажи следят за появлением какого-нибудь сигнала, например огня костра или дыма.

– Вы правда так думаете? – Обрадованная Даньелл снова повернулась к океану, но корабль уже скрылся за горизонтом. – Он ушел!

– Будут другие. Идемте возьмем брезент, тут уже недалеко.

Теперешний Дэвид Нортон, несомненно, оптимист, подумала Даньелл. Впрочем, возможно, он и раньше был оптимистом, просто она не знала его достаточно хорошо, чтобы судить об этом. Хотя тогда у нее возникло ощущение, что он пессимист и циник, но первое впечатление, как известно, может быть обманчивым.

Кто знает, может, у него были причины выглядеть именно таким. Есть люди, которые скрывают свою застенчивость под маской надменности. А что, если настоящий Дэвид Нортон по натуре застенчив? А сейчас вместе с памятью исчез и тот защитный барьер, который он воздвиг вокруг себя? Утратив память о себе и своем прошлом, он утратил и свою высокомерие?

Даньелл понимала, что эти ее попытки проанализировать причины поведения и характер Дэвида Нортона всего лишь безуспешные потуги любителя. Она недостаточно хорошо разбирается в психологии, чтобы прийти к каким-то серьезным выводам. Теперешний Дэвид был ей близок и понятен, а тот, на яхте, по-прежнему оставался загадкой. Это были словно два разных человека, и ей никак не удавалось объединить их в единое целое.

Но все, что было связано с ним, интересовало ее чрезвычайно. Бросив взгляд на его босые ноги, она спросила:

– Как вы обходитесь без обуви?

– Прекрасно.

– Ноги не поранили?

Дэвид улыбнулся.

– Беспокоитесь обо мне?

Даньелл смутилась и почувствовала, что краснеет. Она не могла запретить себе думать о привлекательности нового Дэвида, о его бесконечном обаянии.

– Это вполне естественно беспокоиться друг о друге, ведь мы вместе попали в беду, – пробормотала она, смущаясь еще больше.

– Ну, полагаю, наше положение не такое уж бедственное. Могло быть гораздо хуже.

– Да куда уж хуже, – проворчала Даньелл.

– Например, мы могли бы погибнуть. – Он неожиданно лукаво улыбнулся. – А кроме того, я мог бы оказаться на острове с какой-нибудь старой грымзой, а не с прелестной молодой женщиной…

Он что, смеется надо мной?

– Да уж, могу себе представить, как я вы-гляжу.

– Вы выглядите очаровательно, поверьте мне. – Он сжал ее руку. – А вот и наш брезент.

Кусок брезента оказался очень большим. Дэвид разложил его на песке, и Даньелл заметила подпалины и дыры, а один край был неровно оборван.

– Господи, он же, наверное, ужасно тяжелый. Как мы будем его тащить? – спросила она.

– Хороший вопрос.

– Думаете, это с яхты?

– Уверен.

– Почему?

– Вот, смотрите. – Дэвид опустился на колени и жестом предложил Даньелл сделать то же самое.

Когда она присела, он расправил оторванный край, и ей удалось разглядеть часть надписи: «Морская крас…

– Ой, в самом деле! – воскликнула она. – Сначала кружка, теперь брезент. И что, по-вашему, это доказывает?

– Это доказывает, что обломки и предметы с яхты не случайно приплывают к нашему берегу. Их приносит постоянное океанское течение. А это цепочка, за которую потянут спасатели.

– Скоро прилив, – забеспокоилась Даньелл, вставая с колен. – Давайте поскорее унесем отсюда брезент. – Она взглянула на набегающие волны. – Он такой тяжелый. А что, если волочь его по воде вдоль берега?

– Прекрасная идея! – Дэвид тоже встал и рассмеялся. – Эх, только зря сушил его на солнце!

– Ничего, он снова высохнет.

– А вы сообразительная. – Его глаза, глядящие на нее, излучали тепло, которое проникало прямо ей в душу.

– А вы замечательный, Дэвид! – выпалила она прежде, чем успела остановить себя.

Его лицо стало серьезным.

– Вы правда так думаете?

– Правда, – ответила Даньелл с трепещущим сердцем.

– А раньше вы тоже так считали? Я совершенно не помню, каким был раньше.

– Поступайте так, как считаете правильным, это главное, – уклонилась она от прямого ответа.

– Ведь личность человека, его натура не меняется с потерей памяти, как вы думаете?

– Вообще-то не должна, – не слишком уверенно проговорила Даньелл. – Но я плохо разбираюсь в подобных вопросах. Как бы там ни было, вам лучше не думать об этом, а просто быть самим собой.

Серьезное выражение его лица вновь сменила улыбка.

– Ну что ж, тогда займемся брезентом?

– Конечно. – Даньелл улыбнулась в ответ.

Дэвид невольно залюбовался ею. Осознает ли она, насколько красива? Вряд ли. Стройная, загорелая, со спутанными волосами и глазами орехового цвета, она выглядит такой милой и привлекательной, что с каждым мгновением его все больше влечет к ней.

У него вдруг возникло желание узнать о ней как можно больше. Есть ли у нее близкие, кроме отца? Была ли в ее жизни большая любовь? Чем она увлекается? Как проводит свободное время? Кто ее друзья?

Почему-то у него создалось впечатление, что она не замужем. Надо будет выяснить это сегодня же вечером. Днем им предстоит немало дел, а когда стемнеет, они снова смогут посидеть в тишине и побеседовать.

Он не говорил Даньелл о своем предчувствии, что их могут долго не найти. Остров находится довольно далеко от трассы морских судов. Замеченный ими грузовой корабль был пока что единственным судном, которое проплыло мимо, и то очень далеко. В небе не летают маленькие поисковые самолеты. Если их и разыскивают, то где-то в других местах.

Дэвид считал, что Даньелл не стоит об этом знать, на ее долю и без того выпало немало испытаний. И если ею овладеет паника, ни к чему хорошему это не приведет. Им обоим лучше всего заняться делом – это отвлечет от печальных размышлений.

Не без усилий им удалось затащить брезент в воду, после чего они поволокли его в сторону лагеря. Дойдя до того места, где нужно было поворачивать, они снова вытащили брезент и разложили его на песке для просушки, а сами вернулись в лагерь.

Даньелл взглянула на небо, затянутое облаками.