– Да, – все больше раззадориваясь, продолжал он. – Я ему говорю: Лёня, что ты делаешь, ты же рынок сбиваешь! Ты же сам сук пилишь, на котором сидишь!

В процессе нашей задушевной беседы мне стало все более-менее ясно. По сути дела, он был человек неплохой. Он был дитя своего поколения – веселый, бабник и балагур. Семья ему была не нужна, он соскучился по страстище, искал безумной ответной любови с молодой и красивой. Но все-таки он понравился, а потому… Вечером следующего дня он принимал меня у себя в гостях, в огромной, в холодных тонах отделанной квартире. Интересовался, как мне его евроремонт? Водил меня туда-сюда, показывал какие-то пальмы.

Затем он усадил меня за барную стойку, взглянул первый раз внимательно мне в лицо и вдруг спросил: «Ты устала?» Я ответила, что да.

– Больше морально, чем физически, – пояснила я.

И что-то там упомянула про сложную обстановку на работе. Он посмотрел на меня еще раз и отсел на диван. Так мы и провели вечер: он – смотря ВВС на диване, я – попивая зеленый чай за стойкой. Разговор никак не клеился. Когда я стала собираться домой, он сделал небрежную попытку меня соблазнить. Но уж так был небрежен, так не старался, что за версту было видно, что будет все в первый и последний раз. Когда же я отказалась брать у него деньги еще и на такси, он вытаращился на меня, как на безумицу, и поспешил захлопнуть за мной дверь. Да, он действительно не любил уставших женщин.

Наверное, потому, что у уставших женщин всегда есть деньги на такси.

Второй мой претендент подъехал на свидание в «мерседесе» классом круче первого, и мы демократично сели пить кофе в кафе. По странному совпадению, он тоже был Израилева происхождения. То, что мы не подходим друг другу, стало понятно с первого взгляда.

– Это вообще один из характерных и очень тонизирующих моментов знакомств по Интернету, – говорю я Аде.

В отличие от обыденной жизни, где любая встреча так или иначе дело случая, над которым впоследствии всегда можно поразмышлять и сослаться на то, что, мол, «не судьба», виртуальное пространство очень ясно и четко определяет две целевые аудитории и их задачи. Есть женщины, хотящие любви/замужества/денег, и есть мужчины, хотящие подруг/жен/секса. И в течение всего только единственной встречи происходят выводы, их совпадение или нет.

– Какой ужас, – молвит в ответ мне Ада, – это так напряженно…

– О да. Это как раз то, что моя кураторша по интернетным знакомствам понимала под фразой «это будет держать вас в тонусе как женщину».

– Очень тонусный тонус, – говорю я. – Но, Ада, ты же хочешь выйти замуж?

– Да, – отвечает мне она, – хочу.

С моим вторым виртуальным мужчиной нам можно было бы и не сидеть целых сорок минут в «Шоколаднице» на Октябрьской. Мы не совпадали ни по одному пункту. Сидели бы меньше, глядишь, не вытащили бы у меня кошелек из пальто. И хоть это была примета – не везет в деньгах, повезет в любви, – мы с ним больше никогда не виделись, как-то безмолвно, почти по-партнерски совпав в своих выводах.

Такие совпадения, кстати, бывали не всегда. Так, мой третий претендент, оказавшийся представителем редкого у нас middle-класс, какое-то время одолевал меня загадочными звонками, которых я даже начала побаиваться, заподозрив в нем маньяка. Он и правда был немножко странноват. Особенно тем, что сразу понял мою натуру. И враз пророчески возвестил мне все то тайное, что было только для меня явным.

– Он не маньяк, – резонно возразила Инна, когда я рассказала ей эту историю, – просто он вас, что называется, видит насквозь. Бывают такие случаи, и не только в Интернете.

Помолчав, я спросила:

– Может, это есть моя вторая половина? В смысле, если уж он так хорошо меня понимает?

– Скорее наоборот! – захохотала она. – Невозможно жить с человеком, который видит тебя насквозь. Это настоящий рентген! А для рентгена, как известно, нет понятия объема: что половина, что треть, что четверть!

На следующую встречу ко мне приехал средних лет красавец в роскошном спорткаре. Приятель Ходорковского. За все время нашей переписки он хитро маскировался под бизнесмена средней руки. Когда на подходе к месту свидания я узнала виртуального претендента и идентифицировала его машину, то была в таком ужасе, что даже попыталась спрятаться за какой-то столб, довольно комично. Но он уже вставал из-за руля, приветственно маша мне рукой, приглашая садиться: я попала в прямую видимость. За ужином, который я никак не могла затолкнуть в себя из-за отсутствия аппетита, он нахваливал мою анкету.

– Вот, между прочим, какая же у вас красивая там художественная фотография, – говорил он, с будничной монотонностью потребляя устрицы, – в салоне делали?

– В салоне? В каком салоне? – не поняла я. В голову пришел почему-то салон красоты.

Поняв, о чем он, я ответила:

– Да нет же, это профессиональная фотосессия. Она была для журнала снята. Временами я фотомоделью подрабатываю.

– Моделью, – насторожился он, перестав жевать.

– Фотомоделью, – мягко откорректировала я, – по подиуму не хожу, вы же видите, рост у меня для этого не годящ, там от ста восьмидесяти сантиметров принимают.

– А-а, – успокоился он и продолжил поглощение устриц, – а то я моделей не люблю, сами понимаете почему.

– Да уж, – откликнулась я с интонацией Кисы Воробьянинова, но про то, что я олигархов не люблю, упоминать не стала.

Собственно, то, что я «люблю не люблю», его не особенно интересовало. Я была расслаблена и приветлива, он же, в свою очередь, был уверен, что уже купил меня своим фантастическим статусом и деньгами.

– Анкеты в женской части сайта какие-то уж очень убогие, – говорил он (а я все никак не могла поверить, что он их читает), – жизненные лозунги унылые. «Надежда умирает последней». И это подпись, стоящая под фотографией девушки! И как-то сразу понятно, что вот прямо сейчас у нее надежда и умирает. И полным-полно, – с отвращением вспомнил он, – «о, где же ты, единственный мой?», «Ищу тебя, любовь моя». Прям до гроба…

– Ну а что ж здесь плохого? – возразила я, амкая вкуснейший десерт на крошечном блюдечке. – Хочет девушка свою любовь найти, большую и светлую. Все хотят.

И, отставив десерт, сладко прислушалась.

– Хотеть-то хотят, – неохотно ответил он, – но вот приедешь на встречу с такой девушкой, и она, особенно глядя на машину, тут же и решит, что вот он, мой единственный, моя большая и светлая любовь. И потом отвязаться от нее невозможно, та-а-акой геморрой…

– Было такое? – спросила я.

– Было, – ответил он. Мы трагически помолчали.

Я взглянула в окно. Даже в зимней замяти его спорткар, припаркованный аккурат напротив окна, выглядел эффектно.

– Ну так не приезжайте на свидания в этой машине, – сказала ему я, – берите такси.