Юлия. Наш курьер из “Общего друга ”. Она. Это было чудовищно. Во плоти и неузнанная. Мною не узнанная. Она.

“Не комплексуйте. Бывает. Мы только раз виделись ”.

Да ведь этого даже теоретически быть не должно! “Раз виделись!.. ” Ведь образ ее, той – ее – однажды виденной

Юлии, мной овладел как-никак, а точнее, весьма и весьма овладел – раз она мне приснилась. Раз виделись раз. Она мне ж присниться успела. Был сон, говорю.

“Я еще позавчера к вам приходила, вас дома не было, – как бы за меня извинялась и опять же передо мной таки Юлия

(впрочем, взяв еще более насмешливый тон). – Хозяйка дала ”.

Ей хозяйка дала мои кулинарные наброски о жаренной (сырые наброски) с томатом-пастой салаке и раках вареных.

“ Юлия, вы мне приснились ”. “Что-нибудь непристойное ”, заключила саркастически Юлия и была недалеко от истины.

Хотя – смотря что считать непристойным. “Смотря что считать непристойным ”.- “Я многим снюсь. Бывает ”.

Разволновался. Разволновался, честно скажу. Как бы я ни старался подстроиться под Юлин тон спокойно-насмешливый, внутри-то меня поклокатывало. Внутри меня внутренностями моими несамоощущаемыми, самонеощущаемыми, само по себе ощущаемо, ощутимо – овладевало, страшно сказать, неясное предощущение не случая, но судьбы.

“ Много совпадений, – сказал я,- много совпадений в последнее время”.

На это Юлия резонно ответила мне, что совпадений в жизни у нас больше, чем думаем, замечаются лишь немногие. На это я резонно заметил, что как посмотреть, может, все, что есть, и есть одни совпадения.

Но развивать не стал теорию.

Я только сказал Юлии: кто знает, может, мы и раньше встречались – в какой-нибудь прошлой жизни.

“Зачем же в прошлой? – сказала Юлия.- Наверняка в настоящей ”.

“Юлия! Ты была на тридцатилетии художника Б.!” И ответом мне было Юлино: “Да ”.

“Был салат, был из липовых листьев салат! ” – Только зря про салат, он не главное. Опять полезла бестолочь кулинарная.- “И море

“ Ркацетели ””,- сказала Юлия.

“Ты помнишь меня?” – “Теперь вспоминаю ”.- “Ты сдавала какой-то экзамен… ” – “А ты учился… где ж ты учился ?..” – “Не важно. Мы с тобой танцевали, – вспомнилось мне.

– И целовались ”.- “ Но не более того ”,- сказала Юлия неуверенно. “Я наклюкался. Был хорош ”.- “Я тоже была хороша ”.- “Тебя увел от меня Костя Задонский ”.- “Видишь, какая память ”,- сказала Юлия.

Я подвел черту: “ Потрясающе! ”

Был потрясен. Мы глядели друг другу в глаза, потрясенные.

Юлия – тоже. Без каких-нибудь “ будто ”, без “ что-то ”, будто что-то не что-то, а все, я – в ее – соразмерно моим – расширяющиеся зрачки – глядя – понял – не что-то, а все – и не что-то, а все, – что могло лишь мгновение быть понимаемым, лишь мгновение – быть.

И прошло. И следа не осталось – исчезло.

Юлия отвела взгляд в сторону, а я завершил вдох.

Жаль.

Жаль, что так бестолково.

Но не биться же в падучей в конце концов.

Шел транспорт. Ярко фургоновыраженное и мебелью груженное, ехало по Владимирской “Найденов и компаньоны ”. Играл уличный музыкант на баяне. Со стороны Кузнечного рынка тянуло гнилым картофелем.

“Я тороплюсь. Меня ждут, – проговорила Юлия.- Надеюсь, встретимся послезавтра ”. “А завтра? А что ты делаешь завтра? ” “Завтра, – сказала Юлия,- я должна передать вам, Олег Николаевич, официальное приглашение на послезавтра ”.

Я спросил: “Значит, завтра придешь? ” “Будем считать, передала сегодня. Завтра у меня выходной ”,- сказала Юлия . “Зачем выходной? ” – уже не зная, что спрашивать, спросил я еще.

Не удостоив меня ответом, взмахнула Юлия рукой – остановилась машина. “ Пока! ” Помахала мне из кабины, я видел. Сама стремительность.

Окулист – оккультист. Уролог – уфолог. Диагностик – агностик.

Мне нужен был невропатолог. У него была необычная фамилия

– Подоплек.

Я опоздал, невропатолог уже закончил прием. Сестра, худощавая старушка с заячьей губой, не пускала меня в кабинет: “В среду, в среду, доктор устал ”.- “Я не могу в среду ”.- “Тогда в понедельник ”.- И скрылась за дверью.

Я человек исполнительный, я пришел, потому что мне сказали в больнице: через месяц-другой покажись невропатологу. А надо ли? Может, и не надо. Я опять постучал. Заглянул.

“Извините. Один вопрос. Меня после больницы направили, сотрясение мозга, я не жалуюсь, у меня все хорошо. Надо ли мне приходить, или вы меня совсем отпускаете?.. ”

Невропатолог сидел за столом, перед ним лежала картонка, он лепил из пластилина фигурки. “В понедельник! ” – не поднимая головы, отрезал невропатолог, бликуя лысиной. Я подивился на невропатолога: зверюшки – медведь, корова, жираф…

“Вы не поняли? В понедельник! Закройте дверь! ” – закричала сестра.

Закрыл дверь и пошел прочь. Ну их. Уже был на лестнице, когда услышал: “ Стойте! – Невропатолог, тот самый, лысенький, приземистый, догонял меня, едва не выскакивая из халата. – Сотрясение мозга – когда? ”

“1 9 августа ”.

“Секундочку. – Он взял у меня медицинскую карту, взглянул на фамилию, крякнул. И уже другим, ласковым тоном: -

Идемте, Олег Николаевич, прошу вас ”.

Я последовал за ним. Сестра в кабинете застегивала сапожки. Пластилин со стола она уже убрала вместе с картонкой. Собиралась домой.

“Лидия Владиславовна, я поговорю с молодым человеком, вы можете идти, только вот что, пока не ушли, попрошу-ка я вас, голубушка, выпишите-ка мне… ему то есть… парочку направлений… ну, на кровь само собой клинический… и на, хорошо бы, мочу, нет? – спросил он меня.- Не возражаете?.. ” “ На кровь… и мочу? – переспросил я невольно. – А зачем? ” “Хочу все знать, – сказал невропатолог, моя руки под краном. – Кровь да моча – слабость врача. – Хихикнул. – Утречком до половины одиннадцатого, в любой день… первый этаж, двенадцатый кабинет… ”

Долго и задумчиво вытирал руки вафельным полотенцем.

Я удовлетворил все его просьбы: следил глазами за молоточком, предоставлял коленку для ловкого тюка, стоял с вытянутыми руками и закрытыми глазами – все, как положено.

“ Головокружения?.. Как спите?.. Хорошо спите?.. Хорошо – это хорошо… А что плохо? ” Я сказал, что сны вижу чересчур выразительные. Но не жалуюсь. “Кошмары? ” – “Нет, как раз нет. Я не жалуюсь. Но уж очень рельефные. Раньше такого не было ”.- “Расскажите последний ”.- “Сон? ” – “

Да, будьте любезны ”.

Невропатолог приготовился слушать, он удобно, насколько это позволяла форма стула, развалился, раскинулся, правая рука повисла на спинке, обмяк. “Только с подробностями, не халтурить! ” С подробностями так с подроб ностями.