Я давно заметил, что по вечерам Дейдре воспринималась совершенно иначе. Днем почти обычная девочка – тусклая и не особо привлекательная, в отличие от старшей сестры.

Но вот в любом другом освещении… она становилась волшебной.

И очень разумной. Впервые мы разговорились год назад, я был не только потрясен незаурядными способностями малышки Хортон, но и заинтригован настолько, чтобы продолжить общение. И оно еще никогда меня не разочаровало.

Хотя сейчас говорить со столь юной леди о делах сердечных было… странно, да.

Светловолосая девушка-подросток грациозно опустилась рядом со мной и проговорила:

– Дженнифер – интересная девушка. Но очень сложная, хотя бы потому, что сама не знает, чего хочет. Инфантильная эгоистка. Ты… уверен?

– В чем? В том, что она мне нужна? – горько спросил я, свесив голову к груди и задумчиво рассматривая прожилки в камне. – Увы, Дейдре, у меня было достаточно времени, чтобы это понять.

– Но недостаточно, чтобы определиться со способами достижения цели? – иронично прищурила глаза полночная собеседница.

– Эх, Дейдре, иногда мне кажется, что ты до отвратительного проницательна для обычной смертной девочки.

– Не понимаю твоих намеков, – лукаво хлопнула длинными ресницами девочка-фея.

– Все ты понимаешь, – не удержался и потрепал младшую Хортон по светлым волосам. – А что касается Дженни и способов достижения цели.. Видишь ли, Дей, я не идиот и понимаю, что мои чувства к ней – это болезнь. Так не должно быть, это неправильно и даже неестественно. Потому долгое время я пытался выкорчевать из души эту заразу, но, как видишь, безуспешно.

Говорить с ней о таком было дико, но осознание, чья кровь проявляется в малышке, заставило отбросить условности. Слишком взрослыми казались раскосые янтарные глаза.

– Короче говоря, ты плыл по течению, – подытожила девушка.

– Пока не понял, что оно не спешит прибить меня к берегу и оставить в покое, – ни капли не стыдясь бездействия, отозвался я. – Поверь, даже промедление может быть частью стратегии.

– Скорее, ты сознательно доводил себя до крайней точки кипения. И мне очень интересно, что будет дальше.

Дейдре Хортон поднялась плавным, текучим движением и потянулась, вскинув к ночному небу тонкие руки.

– Уже уходишь?

Прислонился боком к крайней колонне беседки и задумчиво смотрел на купающуюся в лунном свете деву. Волшебную деву… в этот момент в памяти всплывали старые сказки о дивных народах. Пронизанные светом волосы казались серебряными, нежная кожа перламутровой, а несуразная тонкость подростковой фигуры как никогда естественной.

Дейдре невероятно много взяла от своих предков.

– Мне кажется, что ты уже сам решил, что ты будешь делать, Эштон Ройз. Вряд ли тебе нужны советы маленькой девочки.

В желтизне кошачьих глаз вновь чудилась насмешка.

В которой Дженнифер паникует и попадает в новые неприятности

Я сидела и переживала.

Вокруг весело щебетали подружки, приглашенные на традиционный субботний чай, а я сидела, задумчиво разглядывала желто-зеленые переливы напитка в кружке и нервничала.

С вечера у Хортонов прошли уже сутки, а мой мандраж все не унимался.

Тогда я чудом добралась незамеченной до дамской комнаты и, заглянув в зеркало, охнула от ужаса. Моя шуточка о том, что по одному виду Дженнифер Риверс можно было понять, что с ней произошло, оказалась слишком близкой к правде. Перекошенный ворот платья, растрепанные волосы, лихорадочно блестящие глаза и зацелованные губы красноречиво свидетельствовали о моем позоре.

Я еще никогда так быстро не приводила себя в порядок. Еще и сама!

К моему счастью, за тот десяток минут, что для этого потребовался, никто в комнату не вошел. Второй счастливой случайностью было то, что, возвращаясь к гостям, я повстречала в коридоре Елизавету и, сославшись на плохое самочувствие, предложила уехать домой. Судя по подозрительному взгляду дуэньи, у нее было много вопросов касаемо моего кратковременного отсутствия, но она проявила одно из самых любимых мною в ней качеств. Не стала лезть не в свое дело. Лишь уже в карете словно невзначай посоветовала не гулять в одиночку, а то “дурнота” может далековато зайти и оставить пятно на репутации благочестивой юной мисс. Я только покраснела, вспомнив насколько далеко унесло “дурноту” в лице Эштона Ройза.

– Дженнифер, где ты витаешь?

В мои думы ворвался звонкий голос одной из приятельниц.

– Простите, дамы. Я и правда задумалась.

– И о чем же грезит черная королева? – насмешливо прищурилась одна из подружек Аманды.

Ох уж это прозвище! Привязалось – не отделаешься!

– Мэри, ты же знаешь, что мне не нравится, когда так называют, – мягко проговорила я, пристально глядя на улыбчивую сплетницу.

– Да ладно? – кажется она вполне искренно удивилась и даже отставила в сторонку свою чашку. – Я искренне считала, что такой “титул” весьма греет самолюбие.

Не спорю, сначала я и правда ощущала лишь удовлетворение, но со временем прозвище стало тяготить, как обувь не по размеру.

– Ты ошибалась, – мягко улыбнулась я, подавив в себе желание сказать что-то более едкое.

Уловив мой настрой, девушки оставили попытки вовлечь в беседу, но кое-чего все же добились – теперь я сидела и с интересом слушала их болтовню.

О каких помолвках недавно объявили, какие семейства обанкротились, и, конечно же, последняя модель шляпки от мадам Дюаль. Стандартный набор сплетен и интересов юных леди.

– А это правда, что Эштон Ройз собирается жениться на какой-то француженке? – возбужденно сверкая глазами, спросила одна из девушек.

Мери подалась вперед и заговорчески прошептала:

– Говорят, что он привез ее из Парижа, но вот “помолвка” слишком смелое слово для их отношений. Она… дама полусвета!

Что?..

Меня медленно, но верно затапливали волны гнева. Леди полусвета?.. Какая-то актриса или вообще, прости господи… куртизанка?!

– Ах! – дружно выдохнули девочки.

– Как это развратно, – потупила глазки одна.

– Недопустимо фривольно, – согласно кивнула другая.

– Ужасно оскорбительно! – согласилась с ними Мэри.

И все кидали на меня выжидающие взгляды. Стервятницы!

Я повела плечиками и небрежно обронила:

– Благородной девушке не к лицу интересоваться низменными сторонами жизни мужчин.

Вот. Одним выстрелом двух зайцев убила: показала свое равнодушное отношение к обсуждаемой теме и намекнула дорогим подруженькам, что раз это ТАК интересует их, то они не такие уж и приличные.