chitay-knigi.com » Классика » Повести и рассказы - Михаил Леонидович Слонимский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 155
Перейти на страницу:
class="p1">И дружно приступили к работе. Один — за ноги, другой — за голову, колодец недалеко — бух! И нет офицера. Очищается земля перед стрелком Федосеем.

Круглый стрелок указал на полковника Будаковича:

— И этого в колодец?

— В колодец, — отвечал стрелок Федосей.

И ногами вверх бултыхнулся в колодец полковник Будакович вслед за другими.

Емелистьевские мужики из этого колодца с тех пор воды не брали: возили из соседней деревни.

1922

Генерал

I

С марта не с кем разговаривать генералу Чечугину. Никто не поймет. Поймут генерала только те, что в марте кинуты стрелками в колодец за деревней Емелистье.

В темной и сырой глубине погибла, истлела воинская честь, слава и блеск. От колодца пошла такая вонь, что комитет распорядился засыпать колодец. И вот над вязкой землей остался сруб в пол человеческого роста, а если прыгнуть внутрь, ногами в песок, голова останется торчать над срубом.

Засыпали колодец, прихлопнули крышкой и забыли. Только генерал Чечугин помнит о том, что похоронено на дне.

С марта командует генерал Чечугин Шестым стрелковым полком: дивизию отняли. В полку все офицеры чужие. Только один свой — поручик Риман. Еще до марта потерял поручик левую руку, а теперь приехал из глубокого тыла и принял в командование одиннадцатую роту. С ним одним иногда говорил генерал Чечугин о прежнем. Но и поручик Риман не понимал. Скалил большие, как у лошади, зубы и, пригнувшись к самому уху генерала, шептал тяжко:

— Я этим хамам покажу. Не все еще у нас потеряно. Придет наше время.

И желтое лицо становилось, как череп, злобное. Уходил, чтобы улыбаться ласково комитетчикам и стрелкам. И левый рукав приколот был большой французской булавкой к френчу.

К лету, прямо с гимназической скамьи, явился на фронт, в отцовский полк, сын генерала Чечугина — Сергей. Генерал позвал поручика Римана и попросил его:

— Возьмите сына к себе в роту. Не жалейте. Учите, чтобы был хороший солдат.

Так попал Сергей в роту поручика Римана.

Генерал спрашивал поручика:

— Как Сергей? Хороший будет солдат?

— Не знаю. Не думаю: от ученья отлынивает.

— Вы его цукайте, как прежде бывало, — говорил генерал. — Скоро ударный батальон прислан будет. Тогда на позиции выйдем. Сергея туда определю.

Костяк у генерала Чечугина широкий, и привалено к костяку тяжелое, нежирное мясо. К ночи телесная тяжесть одолевает генерала. Лицо темнеет; жила взбухает на лбу, грузная, как пудовая гиря, шея ворочается, раскаляясь и раздирая твердый ворот мундира.

Ввалившись в кресло у окна штабной избы, пьет генерал стакан за стаканом черный кофе, глядит в окно — туда, где понизу — тьма, а поверху — звезды, и ждет: вот-вот сдвинется и распадется тишь и оттуда, из-за болот, придут тысячи, готовые для битв.

И тогда опрокинет генерал врага и двинется по пятам, преследуя и убивая. И тогда не нужны будут ни сырая полесская ночь, ни кофе, ни кресло, потому что настанет война.

Но нет войны. Разбегаются стрелки, а расстреливать дезертиров нельзя. Нет власти у генерала: комитет следит. А во главе комитета — Гулида. Заведовал раньше Гулида оружием в Шестом стрелковом полку и был хозяином офицерского собрания.

У поручика Римана со дня на день лицо желтело все больше. Сухая кожа обтягивала узкий череп.

Однажды, налитый весь желтой злобой, он скомандовал на ученье в роте:

— На выпаде останься! Коли!

Штыки полетели вперед, далеко опередив левые ноги. Лица и животы напряглись: тяжело держать винтовки на весу. Поручик Риман ласково улыбался, глядя в напряженные лица стрелков, и увидел: Сергей упал лицом вперед, выронив винтовку.

Улыбка слетела с лица поручика Римана, и опять — не лицо, а злобный череп. Нельзя трогать стрелков: донесут. А Сергея можно: все стрелки знают, что Сергей — сын генерала Чечугина. Поручик ткнул Сергея тяжелым сапогом в бок.

— Вставай, сволочь!

И прибавил, обращаясь к стрелкам:

— Генеральский сынок.

С той поры все, что угодно, мог делать с Сергеем поручик Риман. А генерал на все жалобы сына отвечал хмуро:

— Ты солдат, а не барин. Значит, ты заслужил, если поручик так поступает.

II

Стелется по полю низкая Машка, в казацком седле — вестовой Федько. Федько везет генералу Чечугину известие о том, что прибыл ударный батальон, а с ним комиссар армии. У штаба полка соскочил наземь, поцеловал в ноздри кобылу. Машка — длинная и низкая ростом, как огромная рыжая такса. А Федько — коротенький, голова чуть-чуть выше седла, губы вровень с ноздрями Машки.

Скоро уже все знали о приезде комиссара и ударного батальона. Все, кроме Сергея. Сергей раскинул коричневой пирамидой палатку; разделся догола, чтобы все тело отдохнуло; разостлал шинель, лег и заснул.

Поручик Риман позвал стрелков.

— Я ему покажу, как в юнкерском цукают.

Вмиг собрали стрелки палатку и вместе с голым вольнопером кинули на двуколку.

Еле выкарабкался Сергей. Стыдясь перед одетыми людьми бурого своего тела и волосатых ног, вырывал из-под тяжелых полотен и палок сапоги, подштанники, гимнастерку. А сзади — гогот и насмешки стрелков. Так только во сне до тех пор бывало.

Одного сапога Сергей не доискался. Обернулся к поручику Риману и, напяливая штаны, сказал:

— Вы не имеете права! Это раньше так можно было, а теперь…

— Вот как генеральский сын заговорил?! А еще солдат.

И поручик Риман ткнул Сергея кулаком в грудь. Сергей, покачнувшись, стал на ногу, обутую в грязный носок, споткнулся и упал. Стрелки, расходясь, смеялись.

В штабной избе генерал Чечугин ждал комиссара. Вестовой Федько стоял у двери и говорил:

— Пристали ко мне: «Ты, говорят, старого режима, тебе нужно штыком бок пропороть». А какого же я старого режима, если палец у меня, приблизительно, отстрелен и господ офицеров я очень уважаю?

Еле увернулся Федько — так стремительно влетел и избу Сергей. В правой руке — пыльный сапог.

— Послушай… Он издевается! Я же не могу так… Я убью его наконец!

И Сергей замахнулся сапогом. Генерал Чечугин, выслушав сына, сказал:

— Ты плохой солдат. Нас еще не так учили. А теперь офицеров оскорбляют еще хуже. Терпи. Комиссар приехал. Это дело сейчас подымать опасно.

Сергей, хромая, бегал по избе.

— Тогда я комиссару скажу. Я не могу больше. Он ни с кем не обращается так, как со мной. И стрелки издеваются.

— Это я его просил, — сказал генерал. — Я хотел, чтобы ты был хороший солдат.

— Тогда я на тебя пожалуюсь комиссару.

— Что?

Сергей не успел отскочить: генерал Чечугин с размаху хлопнул его по щеке. Генерал стоял, расставив толстые,

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 155
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности