У Норта похолодело в груди.

— Нашли?

— В какой-то аллее на Уайтчепел! С перерезанным горлом. — Дункан говорил сухо, глаза ничего не выражали, но он очень внимательно следил за Нортом, взвешивая его реакцию.

Значит, ее убили. Бедная Салли. Норт опустил голову. Подобная смерть не такая уж редкость на улицах, но это совсем не значило, что убийства стали для него привычнее, чем десять лет назад. И тут он вздрогнул. Он отправил одного из своих людей наблюдать за Салли. Почему посланный ничего не сообщил ему ночью?

Норт поднял глаза. На этот раз во взгляде Дункана промелькнуло сочувствие.

— Твоего парня нашли неподалеку от нее.

Норт зажмурился. Он сосредоточился на горячей чашке в руках, чтобы ее жар сломил холод, побежавший по жилам. Харрис мертв! Ему было всего двадцать два, и он всегда вел себя так осмотрительно! И очень серьезно относился к работе.

— Судя по всему, там произошла схватка, — словно издалека донесся голос Дункана. — Он оказал сопротивление.

Конечно, оказал. Но это уже было не важно. Важно то, что Харрис проиграл. Салли проиграла. Норт потерял их обоих. Он отвечал за них и позволил им погибнуть. Это его ошибка. С которой теперь придется жить.

— Спасибо, что сказал. Дункан кивнул:

— Мне хотелось, чтобы ты узнал до того, как весь город заговорит об этом. Есть соображения, кто за этим стоит?

— Харкер. — Человек, против которого Норт копал последние три месяца. Тварь! Сейчас был один из тех моментов, когда Норту хотелось наплевать на закон и самому схватить Харкера. С пистолетом в руке. Всадить пулю между глаз — и конец бандиту!

Дункан покачал головой:

— Теперь мы тоже начнем за ним охоту.

Норт метнул взгляд на своего бывшего начальника:

— Он — мой. Дункан еще раз кивнул:

— Понял.

— Бедная Салли! Бедный Харрис! Вот дьявол. — Невидящим взглядом Норт долго смотрел в стену позади Дункана, потом сокрушенно вздохнул. Нужно отправляться к матери Харриса. Именно Норту предстоит сообщить весть, что ее младший сын погиб.

— Зачем тебе делать это самому? — спросил Дункан. — Зачем вообще нужно заниматься всем этим? Человек с твоими взглядами может добиться гораздо большего и на более высоком уровне.

Еще один тяжкий вздох. Опять он за старое! Дункан, а заодно с ним Уинтроп и старший брат Брам несколько месяцев пытались уговорить Норта уйти в политику. Они продолжали уговаривать его даже после того, как он предотвратил покушение на принца-регента. Брама тогда настолько занесло, что он предложил Норту стать членом парламента от округа в Сомерсете, где у Райлендов было поместье. А учитывая пэрство Брама, можно было не сомневаться, что Норт сумеет осуществить свои идеи и чаяния и изменить нынешнюю систему борьбы с преступностью. Провести реформу полицейских сил в масштабах всей страны.

Но смог бы он променять удовольствие от «живой» работы на закулисную деятельность?

Вполне возможно. Только вот его успехи были не вполне очевидны. Чего стоит этот случай с Салли и Харрисом! Почему все считают, что Норт способен на что-то большее? Сейчас он так не думал.

Ему не удалось защитить обычную проститутку. Что уж тогда говорить о целой стране?

Вдобавок это означает, что он вновь окажется лицом к лицу с аристократами. Значит, перед ним откроются двери в высший свет. Норт войдет в этот круг. А может, его снова отвергнут.

— Я подумаю, — промямлил он.

Длинное лицо Дункана выражало по меньшей мере неодобрение.

— Ты всегда так говоришь.

Это точно. Норт пожал плечами. Сейчас он вообще не в состоянии сказать что-нибудь умное.

— Мне нужно идти, — наконец произнес он и поднялся. Ноги не слушались. За прошедшие годы Норт насмотрелся на смерть. На жертвы преступлений, на погибших свидетелей, на убитых бандитов и сыщиков. Но он впервые потерял одного из своих людей. Впервые ему не удалось защитить человека, которому он поклялся обеспечить безопасность. Тяжесть гибели Салли и Харриса он ощущал так же остро, словно это ему приставили к горлу клинок.

— Хочешь, тебя отвезут домой? Норт хмуро посмотрел на Дункана:

— Я не инвалид, Дункан. Полагаю, что переживу небольшую прогулку до дома.

Если резкость Норта и удивила Дункана, он не показал виду.

— Смотри сам. Я сообщил тебе об открывшихся обстоятельствах.

Норт кивнул. Тут не было ничего нового. За всем стоял Харкер. Теперь он поймет, что Норт считает его виновным.

— Кстати, Норт! — Голос Дункана остановил его у самой двери. Норт молча обернулся. — Будь осторожнее, — по-настоящему обеспокоенно предупредил его друг и бывший начальник. — Если сядешь ему на хвост, Харкер тоже займется тобой.

Нажав на ручку двери, Норт горько усмехнулся:

— Только на это и надеюсь. — Сейчас встреча с Харкером могла придать смысл его жизни. Это было единственное, чего Норт ждал с нетерпением. Поймать преступника, который действительно заслуживал быть пойманным, — вот что заставляло двигаться, вот что делало его труд оправданным. Нужно положить конец карьере Харкера, тогда гибель Салли и Харриса не будет напрасной.

Снаружи начинался день, яркий и солнечный. Ночью прошел дождь. В воздухе висел холодок. От земли поднимался легкий пар. Норту всегда нравились такие утра. Но высыхающая земля под ногами говорила еще и о том, что все следы вокруг тел Салли и Харриса исчезнут, смытые их кровью, развеются, как последний вздох.

«Будь ты проклят, Харкер!»

От Боу-стрит до дома было недалеко. Норт шел медленно, продолжая думать о Салли, Харрисе и о том, как он прижмет Харкера к стенке. Его решимость росла вместе с набиравшим силу солнцем. К тому времени, когда Норт свернул направо, на Рассел-стрит — в самое сердце Ковент-Гардена, его переполняла печаль, но чувство потери сменила готовность действовать. Он не позволит, чтобы смерть Салли и Харриса оказалась бессмысленной.

На рынке кипела жизнь. Она всегда тут кипела. В этом месте чувство превосходства смешивалось с тоскливой нищетой. Начинался обычный рабочий день. Эта картина заставила сердце забиться. Впереди Норта ждали похороны, но он не позволит ненависти и гневу затуманить восприятие. В этом мире существовала доброта, ради нее он и работал.

Норт купил апельсин и, подходя к дому, начал чистить его, бросая в сточную канаву бесформенные шкурки. Уже на пороге дома Норт вонзил в апельсин зубы и почувствовал, как в лицо брызнул сладкий сок. — И тут кто-то окликнул:

— Мистер Шеффилд!

Развернувшись на крыльце, Норт приготовился выхватить пистолет, пристегнутый изнутри к плащу. Но сообразил, что это лорд Спинтон. Вместо пистолета он снова взялся за апельсин, оторвав дольку с таким же остервенением, с каким послал бы пулю в медную башку этому идиоту. Должен же человек понимать, что нельзя вот так подкрадываться!