Незнакомец присел на камень возле скамейки и взглянул вопросительно.

– Грандиозно, правда? – произнес он с тягучим южным акцентом, явно стараясь проявить любезность. Вступать в беседу Стефани совсем не хотелось, но грубить она не умела, тем более что здесь любое резкое слово казалось неуместным. Природа располагала к радушию и общению, однако сейчас лучше было бы остаться одной. Незнакомец отличался атлетическим сложением, а на ногах у него красовались солидные походные ботинки. Возможно, путешествие началось еще утром, хотя никаких запасов видно не было: на плече висела только солдатская фляга. Стефани обратила внимание на татуировки: с одной стороны красовался женский портрет, а с другой мощно расправил крылья орел.

– Приезжаю сюда каждый год, чтобы привести в порядок мозги, – признался путник, и она улыбнулась, поскольку и сама явилась сюда с той же целью. Интересно, что привело остальных туристов? Только ли желание приобщиться к красоте мироздания? – Нет на земле места, способного так же излечить душу, как Большой каньон.

– Знаю, – наконец ответила Стефани, даже не пытаясь скрыть воодушевление и восторг. Она сидела на скамейке с собранными в конский хвост светлыми волосами, с сияющими от восхищения и слез голубыми глазами и выглядела не просто молодой, а почти юной. – Давно хотела приехать, но в реальности каньон оказался еще прекраснее, чем в мечтах. Дух захватывает.

Незнакомец сделал несколько глотков из фляги: румянец на лице подсказывал, что в гору он шел очень быстро.

– Я до сих пор испытываю те же чувства. Хотя с юности приезжаю каждый год, впечатление не стирается, а становится ярче и глубже.

Стефани кивнула, отлично понимая, что привыкнуть к величию природы невозможно, как невозможно устать от пейзажа, даже увидев его в сотый и тысячный раз. Оказавшись в каньоне впервые, она уже знала, что будет возвращаться сюда снова и снова.

– А вы издалека приехали? – просто осведомился незнакомец, демонстрируя обычный среди туристов интерес. Разговаривая с приятным, общительным человеком, Стефани не ощущала ни беспокойства, ни неловкости.

– Из Сан-Франциско. Вчерашний вечер и ночь провела в Лас-Вегасе, а на обратном пути решила заглянуть сюда. – Внезапно вспомнились страшные рассказы об одиноких туристках, на которых нападали незнакомцы, но этот человек выглядел спокойным и совсем не страшным.

– Забавно, что и я тоже на полдня выбрался из Лас-Вегаса, – с улыбкой ответил путник. – Пару раз в году приходится там работать.

Судя по внешности, он вполне мог бы оказаться мигрирующим по стране мастеровым: ни украшений, ни дорогих часов не носил, а одежду, скорее всего, купил в одном из магазинов сети «Гудвил». Походные ботинки тоже выглядели потертыми: наверное, повидали немало дорог. Стефани не стала расспрашивать, что именно незнакомец делал в Лас-Вегасе, а он не поинтересовался, чем занималась там она. Правила общения на туристической тропе требовали дружелюбного отношения без навязчивости, и оба понимали, как важно соблюдать границы дозволенного. В пути могла произойти любая встреча, но в то же время рейнджеры держали маршруты под неусыпным контролем: Большой каньон имел статус национального достояния и заповедника.

Они посидели еще несколько минут, и Стефани взглянула на часы: этот изящный браслет от Картье Билл подарил в последний день рождения, и с тех пор она никогда с ним не расставалась. Стрелки деловито сообщили, что если хозяйка собирается подняться наверх к шести, то настала пора отправиться в путь. Стефани глотнула воды, встала, кивнула на прощание сидящему на камне человеку и начала подъем. Как предсказывал консультант, идти вверх оказалось заметно труднее, чем вниз, и уже через пять минут недавний собеседник догнал, поравнялся и, замедлив шаг, пошел рядом.

– Подъем требует выдержки. Я уже несколько раз спускался на дно, – сообщил он и с видом знатока добавил: – А вылезти из каньона – все равно что забраться на Эверест. – Стефани засмеялась, физически ощущая справедливость сравнения. Обгонять незнакомец явно не собирался, а легко шагал рядом и развлекал непринужденной беседой. В некотором смысле компанию можно было даже считать приятной: опытный турист обращал внимание на такие детали, которых сама Стефани ни за что бы не заметила; один раз даже показал кондора. Долгое время они шли рядом – теперь уже молча, – и ей казалось, что спутник готов помочь, а в случае необходимости и защитить. Присутствие его ничуть не стесняло, а напротив, успокаивало и вселяло уверенность: незнакомец выглядел человеком вполне самодостаточным. Он первым нарушил долгое молчание:

– Почему вам захотелось увидеть каньон именно сейчас?

Стефани могла бы ответить все что угодно и совсем не хотела выглядеть жалкой, как это случилось в разговоре с кассиршей на заправке, но все же решила быть честной: так нередко бывает в присутствии чужих людей, которых видишь в первый и последний раз.

– Четыре месяца назад умер мой муж, вот я и решила, что должна приехать сюда… чтобы примириться с собой. – Она никогда об этом не думала; ответ пришел внезапно, сам собой, и сомневаться в его правоте не приходилось.

Собеседник с пониманием кивнул.

– Повод уважительный. Примите мое сочувствие. – В отличие от большинства, он говорил искренне. – Муж долго болел?

Стефани покачала головой.

– Совсем не болел. Катался на лыжах; во время спуска случился сердечный приступ, и все кончилось. До сих пор пытаюсь что-то понять и решить, как жить дальше. – Признания давались на редкость легко.

– Здесь хорошо думается. Собственно говоря, за этим я и приезжаю. Работаю в сумасшедшем бизнесе, и время от времени шум становится невыносимым. А здесь царит полная тишина. – Они замолчали и прислушались к звукам природы, которую оба глубоко любили.

– А откуда приехали вы? – наконец с любопытством поинтересовалась Стефани. Спросить о бизнесе она постеснялась, не желая показаться навязчивой. Дело могло быть любым.

Попутчик рассмеялся.

– Родился в Арканзасе, в местечке с населением в семьдесят пять человек, а сейчас живу в Нэшвилле, штат Теннесси. Замечательный город, хотя порою сводит с ума. Из Арканзаса уехал в четырнадцать лет и с тех пор ни разу не оглянулся и не пожалел. Нэшвилл давно стал родным: живу там давным-давно.

Стефани с интересом прислушивалась к тягучему говору и улыбалась: так мог бы говорить деревенский парень, далекий от ее скучной светской жизни в Сан-Франциско.

– А что вы делали вчера в Лас-Вегасе? – в свою очередь, спросил попутчик. Женщины, подобные Стефани, встречались нечасто: от внимательного взора не укрылись дорогие часы, хотя и одежда, и поведение оставались простыми и скромными. Держалась незнакомка серьезно и в то же время свободно – верный признак того, что значительную часть своей жизни провела замужем. На пальце до сих пор мерцало скромное обручальное кольцо; наверное, были и дети.

– Гуляла, смотрела по сторонам, – с улыбкой ответила Стефани. – Забрела в казино, выиграла в автомате четыреста долларов. Попробовала силы в двадцать одно, но скоро соскучилась. Что поделаешь: не азартная. Но мне там очень понравилось; сегодня с утра даже прошлась по магазинам и кое-что купила.