и следующий вопрос: "— Что со всей этой хернёй делать?" На мямленье Дамблдора о том, что: "— Не нужно горячиться." и "— Нам всем нужно успокоиться." никто не обратил внимания.

Все подозрения с меня спали, когда я очнулся и набежавшая толпа, чуть не затоптав Гермиону, начала наперебой меня распрашивать. Колдомедиков интересовало моё самочувствие и ощущения; авроров — мои последние воспоминания; Дамблдора — моё к нему отношение; дмпэшников интересовало всё, и поподробнее.

Так как я демонстрировал адекватность, всех узнавал, был вежлив и тих, и не пытался наброситься с палочкой наперевес, горланя "Авада Кедавра", нервозность и напряжение во взглядах окружающих меня волшебников постепенно уходила, сменяясь умилением и жалостью. На моё тщедушное телосложение и так без слёз не взглянешь, а теперь, ещё и лишившись очков, я как смог состряпал взгляд обиженного на весь мир "котика из Шрека", и забурчавший живот был как нельзя кстати к получившейся картине. На заикнувшегося было аврора с неприятным, желчным и каким-то злобным лицом, о применении веритасерума, посмотрели так красноречиво, что я сам немного испугался.

Я рассказал всё. И как я нашел Джинни Уизли в обнимку со "странной книжкой", и про странную большую змею, которую "прогнал заклинанием" (колдомедики переглянулись и толпой срулили на женскую половину больничного крыла); и про то, что она меня укусила, и про расследование нападений в котором мне помогла моя подруга, со страницей текста в парализованной руке, и про предварительный визит в логово акромантулов (авроры переглянулись и толпой срулили на выход), и про то, как тащил бесчувственное тело сестры Рона Уизли до больничного крыла. (Дамблдор и мадам Боунс нечитаемо переглянулись и никуда не ушли). Только я не смог рассказать про то, что было после.

В итоге, наш колдомедик заявила, что мне нужен покой и прогнала из больничного крыла всех, за исключением всей компашки "свежеразмороженных", так как: "Детям необходим уход и наблюдение". Мадам Помфри — такая Помфри, что никто не решился ей противоречить.

***

Так, размышляя над дальнейшими своими ходами, я валялся на кровати и сопоставлял в уме прочитанное в "той" жизни и нынешнюю ситуацию. "Там" такого шухера не было описано в книгах и нужно было построить недолгосрочную стратегию, хотя бы на ближайшее будущее. Моя импровизация, если честно, и признаваясь себе, была откровенно убогой, слабой и дырявой в плане логических построений.

Что там дальше должно быть? С представителями Попечительского Совета я ещё не общался, и по плану должен быть весь такой лордистопородистый Малфой с придурковатым Добби, к которому я не знаю как относиться. Это я Добби, имею ввиду, а не павлинистого и напомаженного представителя местной типа аристократии. По "книгам" это существо было полезным и, можно сказать, даже "имбовым", оно спасло мне жизнь, там, в "каноне" и что делать дальше, я не знаю. По идее, следовало бы прибрать такой ресурс, как домовик, к рукам. Но, с другой стороны, вот такой неконтролируемый актив может принести неожиданные последствия.

Далее идёт побег моего крёстного и заодно, невинно осуждённого бывшего аврора, бывшего друга моего отца, бывшего, как предполагалось, "хранителя тайны Фиделиуса", бывшего представителя незаконной организации "Орден Феникса", но тут неизвестен вопрос с членством. Действующего анимага, действующего наследника рода Блэк, правда, тут под вопросом, действующего адепта организации "Мародёры", действующего отмороженного "на всю башку придурка", и много ещё чего бывшего, и что печально — действующего. Вытаскивать такого нужного и важного для меня человека, как сказал один политический деятель: "Архиважная задача." Какой будет Блэк-крёстный, на самом деле, я даже не берусь предположить.

Одно из самых поганых описаний моей жизни, в тех "книгах" — это пребывание в доме… родственников. Я, на самом деле, помню очень много другого… ко мне отношения. Как защитить себя и не голодать, хотя бы первое время, тоже вопрос не из лёгких, и об этом тоже стоит подумать.

От всех этих планов разваливалась голова. Не было единой структуры и чёткого порядка действий. "Там", когда я читал, я очень легко представлял, что я сделаю. Но стоило попасть в логическую линию — небольшое изменение, и всё, можно сливать все далеко идущие стратегии.

Пока я размышлял, настал вечер и небо в окнах больничного крыла стало постепенно темнеть, накладывая тени на окружающую действительность. За закрытыми дверями послышался негромкий разговор и возмущённое, приглушенное женское восклицание.

— Добрый вечер, Гарри. Мальчик мой, нам нужно поговорить.

Глава 7 Первые шаги

Сейчас-то я понимаю, зачем директор носит мантии таких вырвиглазных расцветок. И это отнюдь не чудачество какое или признак иной эксцентричности, но совершенно прагматичный подход. Существуют две таких традиционных фишки легилиментов в одежде, отчего их достаточно легко вычислить из любой толпы магов. Можно сказать, своеобразная, профессиональная деформация. Вот такая вот, яркая и кричащая одежда, или наоборот, тускло-однотонная, лучше всего нейтральных тёмных цветов, без полутонов и выделяющихся деталей. Это сделано для того, чтобы взгляд на силуэте собеседника автоматически съезжал к лицу легиллимента, которое является единственным не раздражающим пятном, либо единственным, за что этот взгляд цепляется. Существует ещё несколько приёмов, но эти наиболее распространенные и не требующие специальных тренировок.

В таких вещах я научился разбираться, ведь я успел за три ночи усвоить первые двенадцать книжек из ста двадцати семи, в числе которых были окклюменция и легиллименция. Дальше на очереди была уже начатая колдомедицина и, судя по толщине дневника, переваривать его я буду ещё неделю, как минимум. Теперь я мог с профессиональной сноровкой защищаться от чтения и сам мог сносно читать поверхностные мысли и образы собеседника, знал на отлично школьную программу Хогвартса в пределах ЖАБА, разбирался в законах магической Британии тринадцатилетней давности на уровне среднего юриста, знал теорию магии и кто есть кто, и кто кому и кем приходится в мире магической аристократии западной Европы.

Как происходил процесс учёбы, я в подробностях объяснить не смогу, не хватит слов и описаний всех чувств. Просто прикладываешь ладонь к обложке тетради и задаешь в голове у себя желание взять-забрать информацию и проваливаешься в своеобразный транс, во время которого ничего не помнишь и не ощущаешь, из которого потом, тебя мягко выталкивает с уже готовыми знаниями, навыками и даже моторной памятью тела. Немного странное чувство, когда приходит понимание, что ты всё это уже знал и умел, но по какой-то причине внезапно забыл, а сейчас резко вспомнил. "Вот же оно! Вот! Как я мог такое забыть? Это же всё так элементарно!" Да… Странно