– Это он и есть, Кейт. Он самый. Но он нас не поймает. – И Томас схватил Кейт за плечо. – Стой. Нам надо поговорить.

– Каждый раз, как я говорю с тобой, это заканчивается тем, что кто-то пытается убить меня.

– Т-сс! – Томас закрыл ладонью рот Кейт, заставляя ее замолчать.

Вдали послышался знакомый топот: от моря вели лошадей вверх, на вересковую пустошь. Было слышно, как цокают по камням копыта.

– Контрабандисты! Быстро в лес! Они не должны нас видеть. – Томас столкнул Кейт с тропинки в папоротниковые заросли.

Согнувшись, они пробирались через подлесок, теперь их уже не могли увидеть. Лошади проходили мимо, одна за другой, каждую вели под уздцы. Во главе процессии верхом на огромном черном коне ехал мужчина. Томас всмотрелся, приподнявшись над папоротником.

– Это Джекоб Крейн, вернулся из Голландии, – прошептал он Кейт.

– Убийца Крейн, должно быть, удрал из-под виселицы. – Кейт не собиралась тратить время на контрабандистов. Она знала, этим людям нельзя доверять, они продали бы родную мать за литр джина. – Опустись пониже, не то они заметят тебя, – прошептала она Томасу и потянула его за рубаху.

Джекоб Крейн был стройный мужчина и одевался всегда изысканно. Черные кавалерийские сапоги из мягкой кожи, белоснежные рубашки, хорошего покроя сюртуки, а поверх непременно просторный непромокаемый плащ, какие можно приобрести только за хорошие деньги. При нем было два пистолета с кремневым замком, оба заряженные – один дробью, другой свинцовой пулей.

Внезапно он повернул голову и прислушался: из подлеска словно бы донеслись чьи-то голоса. Придержав коня, он всматривался в подымавшийся над кустарниками туман. Человек, который вел позади него первую лошадь, понял, что старается разглядеть Крейн.

– Это дракон дышит, мистер Крейн, вот что это такое. Он каждое утро подымается из земли вместе с рассветом, – проговорил он, для убедительности усердно кивая головой Крейну.

– Дракон дышит, говоришь? В наше-то время, в восемнадцатом веке? Драконы давно испарились, в лесу теперь никаких духов нет, кроме того пахучего духа, который мы везем в этих бочонках. Ну, едем, до трактира двадцать километров, а бренди уже нагревается.

Крейн, остановив своего коня, еще раз посмотрел в ту сторону, где прятались Кейт и Томас. Листья папоротников медленно покачивались взад-вперед.

– Кажется, мистер Агар, за нами следят. – Он выхватил пистолет из-за пояса и прицелился в заросли папоротника. – Выходите, или я вышибу вас из вашего убежища.

Томас и Кейт переглянулись. Томас знаком показал: не двигайся!

– А ты, видно, храбрее меня! Это твой последний шанс, или я стреляю. – Он обернулся к Агару. – Если это капитан Фаррел, сострижем его с дерева; а если дракон, можешь получить его на завтрак.

В этот момент что-то приподнялось в папоротниковых зарослях, Крейн выстрелил, звук выстрела разнесся по долине и улетел дальше, к морю. Старый олень взревел и, оттолкнувшись задними ногами, выскочил из подлеска и скрылся в спасительной чащобе леса.

– Вот твой дракон, мистер Агар, картечью в зад. – Засмеявшись, Крейн, пустил коня вверх по тропе.

Агар улыбнулся и бросил взгляд в ту сторону, где прятались Томас и Кейт.

– А вот ваш таможенный инспектор, – пробормотал он про себя в ответ. – Уж этот умник не промазал бы в двух оленят, мистер Крейн. – С этими словами он шлепнул лошадь, которую держал под уздцы, и она опять стала взбираться по крутой тропе.

Томас и Кейт оставались в своем укрытии, прислушиваясь к удалявшемуся перестуку копыт. По другую сторону ручья видна была мельница. Из трубы как раз начал подыматься дымок от только что разведенного очага. Они все еще прислушивались, пока топот лошадей не стих окончательно. Кейт заговорила первой.

– Он хотел застрелить нас. – Она сердито взглянула на Томаса и ущипнула его за ногу.

– Промахнулся бы. – Томас старался пропускать мимо ушей ее тревоги.

– Это был Джекоб Крейн, он убийца и контрабандист. Он не желает, чтобы кто-то знал, чем он занимается. – Кейт злилась. Она опять ущипнула Томаса, чтобы заставить его хоть как-то откликнуться на ее слова.

– Он не контрабандист, – наконец отозвался Томас, – а свободный торговец, и в этом нет ничего дурного. – Он замолчал, поднявшись над папоротниками и глядя вниз, на берег, через мельничный ручей. – Во всяком случае, у нас есть заботы поважнее, чем он. – Томас опять умолк и стал нюхать воздух.

– А что же с Рафой? Ведь Демьюрел мог захватить его! – И она опять ущипнула Томаса, еще крепче, чем прежде.

– А ну, прекрати! – Томас отбросил ее руку и опять стал нюхать воздух.

– Ты не слушаешь меня, ты думаешь о чем-то другом. – Она ткнула его в грудь указательным пальцем. – В чем дело, Томас? Почему ты не слушаешь?

– Я слушаю, но не тебя! Разве ты не слышишь?

Кейт навострила уши. Медленно, с первыми признаками рассвета, от деревьев стал подыматься неясный шорох. Вот раздалась дробь дятла со ствола огромного ясеня, громко запел дрозд, устроившийся на ветке дуба. Томас с улыбкой посмотрел на Кейт.

– Уже утро. За ночь мы сделали, что было нужно, мы остались живы. – Он громко расхохотался, но вдруг осекся, его взгляд упал на меч, лежавший у его ног.

Кейт заметила, на что он смотрит. Клинок меча был покрыт запекшейся кровью варригала. В первых лучах занимавшегося утра, принесшего им безопасность, это все же заставило их содрогнуться от страха. Кейт посмотрела на Томаса и схватила его за руку.

– Ты думаешь, они опять станут преследовать нас? – с тревогой спросила она.

– Думаю, да, но не при свете дня.

Трехэтажная мельница Боггла, именуемая Чертовой, стояла на берегу небольшого ручья добрую сотню лет. Ее сложенные из грубо отесанного камня стены венчала красная черепичная крыша, кое-где покрытая толстым слоем зеленого мха. Огромное деревянное мельничное колесо над ручьем вращалось медленно, покряхтывая под тяжестью воды, жалуясь на судьбу, заставившую его выполнять эту работу. Оно вращалось безостановочно, недавно обитые металлом и свежевыкрашенные голубой краской ковши мутили воду ручья. От мельничного колеса тянуло приятной прохладой, в воздухе стоял острый запах только что помолотой муки, скотного двора и вяленого мяса. В углу рамы каждого из двадцати окон, выходивших на фасад здания, был выгравирован забавный лягушонок. Быстро светало, в окнах отражались золотые лучи всходившего солнца, казалось, на каменной стене развешаны большие квадратные пластины из чистого золота.

На другой стороне речушки, чуть выше и дальше от воды, стоял небольшой каменный дом. Около него был разбит огород, в нем копошилось несколько цыплят. Упитанный черный теленок стоял, прижав нос к низенькому плетню, которому надлежало удерживать его в загоне. Дверь коттеджа была так мала, что взрослому человеку пришлось бы согнуться, чтобы попасть в дом. Она была вытесана целиком из твердого дубового бревна. В причудливо извивавшихся линиях прочной доски из темного, узловатого, закаленного непогодой дерева внимательный глаз разглядел бы множество самых разных образов.