— Вы что тут делаете? — удивилась она и тут же обратилась к следователю: — У меня заявление!

— Ого! Все же будете заявлять на попытку убийства?! На господина Илюшина?

— У меня заявление на вот этого господина! — указала Яна пальцем на темноволосого мужчину.

— Чем я вам не угодил? — вдруг расплылся он в улыбке, которая была омерзительно симпатичной.

— Вы преследуете меня! Тогда в бассейне, сейчас в больнице… Что вам от меня надо?

— Так это вы пришли ко мне на кастинг… А тогда в бассейн вызывали девиц легкого поведения, не лично я, были другие желающие… А приехали вы… Я в этом тоже виноват?

Яна покраснела, ощущая дикое покалывание в отмороженных щеках.

— Я ехала Снегурочкой на праздник к детям, я не знала, что там голые мужики, которые много выпили и жаждали развлечений, — ответила Яна. — И при чем тут кастинг?

— Я — Петр Ньиман, я выбирал главную героиню на роль в рождественской сказке, — пояснил он.

У Яны рот открылся.

— Вы и есть Петр? Тот идиот, который со всеми целовался?

Петр на мгновение задумался и ответил, улыбаясь:

— Когда я представляюсь, обычно я не говорю: «Привет, я Петр, тот идиот, который со всеми целуется».

— Извините, это у меня вырвалось непроизвольно, — пробубнила Яна, которая была потрясена тем, что этот странный красавчик и оказался ее потенциальным партнером.

— У вас вся жизнь, похоже, сплошная импровизация, — хмыкнул Петр и посмотрел на следователя. — У нас пробы шли главной героини. Отсняли одну, вторую…

— Губы не распухли от съемок? — съязвила Яна, но Петр пропустил это замечание мимо ушей.

— Обычная рутинная работа, отсняли много материала, разные планы. Ждали последнюю актрису, которая была заявлена местным театром, предоставившим помещение для проб. И вот ждем и ждем, а ее все нет и нет… — Петр медленно перевел взгляд на Цветкову. — Мы бы даже и ждать не стали, но надо было проявить уважение к местным артистам, так радушно нас встретивших.

— А в сауне с проститутками вас тоже радушно встречали? — не сдержалась Яна. — Интересно кто? Местное руководство?

— Как оказалось, проституток не было, были лишь два массовика-затейника, — парировал Петр не моргнув глазом. — Поэтому какие претензии?

— Никаких, — повела плечом Яна.

— Режиссер ругался, конечно. Актрисы, которые приехали из Москвы и из-за границы, на месте! А местной нет! Наверное, ей дальше всех добираться! И вот когда уже слегка притушили свет и решили еще пять минут подождать появления артистки Цветковой… — Петр выдержал жутковатую паузу. — Появилась она… Мы даже не сразу поняли, что происходит. Высокая, худая, как палка, женщина синего цвета, которая еле дышала, что-то хрипела и махала окровавленными руками, а когда она разлепила губы, то ртом пошла кровь. Вот тогда-то нашему помощнику режиссера и поплохело, сейчас лежит здесь с сердечным приступом, я его уже навестил.

— Я не помню ничего, у меня мозги заморозились… Как я выбралась… — вздохнула Яна.

— Вы ободрали все ногти в кровь, пытаясь выбраться, но руки онемели, и вы, наверное, не чувствовали этого. А губы от какого-то странного грима покрылись коркой из-за холода, а потом эта корка треснула и потекла кровь. Выглядело это очень жутко, — сказал Петр. — Я, конечно, подбежал, подхватил вас, потому что вы уже теряли сознание. Сначала я подумал, что вы что-то перепутали и загримировались под фильм ужасов.

— Хороший комплимент, — кивнула Цветкова. — Женщине говорят, что она загримирована под фильм ужасов, хотя она накладывала обычный грим и даже рассчитывала на комплименты.

— Но потом я понял, что это не грим, а кровь. Зрелище было жутковатое. А тут еще костюм Снегурочки…

— А-а, все-таки разглядели! — прервала его Яна.

— Но больше всего меня поразило то, что вы были абсолютно холодной, просто ледяной, — продолжил Петр.

— Все-таки мне удалось вас поразить? — спросила Яна.

— Еще как удалось! — заверил ее Петр. — Так сказать, в самое сердце. До сих пор все в шоке! Я сколько лет в искусстве, но ничего подобного не видел! Это именно то чувство, когда «кровь стынет в жилах». Не смотрите на меня так. Вы разбудили во мне чувства, доселе неизвестные.

— Всегда что-то бывает в первый раз, — вяло ответила Яна. — А я пробы прошла?

— Вы серьезно? В такой момент думаете о пробах? — удивился Петр.

— Я думаю не о себе, а о своем театре, — ответила Яна.

Петр дотронулся до ее руки.

— Яна, я даже не знаю что сказать… Нет, я все понимаю, но по моему разумению ваши пробы были полностью сорваны.

— Не по своей вине я застряла в морозильнике, я буду требовать пересмотра проб! — заявила Цветкова.

— Давайте вы сначала поправитесь, а потом мы поговорим, — сказал Петр.

— А я не больна! — ответила Яна. — И грим у меня был лучше всех!

— С этим не поспоришь! — подтвердил Петр.

— А в диалоге и на камеру я просто не успела себя показать, — поджала губы Яна.

— Единственное, что я могу обещать, так это поговорить с режиссером и дать вам второй и последний шанс, — ответил Петр.

— Меня бы это вполне устроило, — кивнула Яна, стуча зубами.

— А вы себя видели? — спросил следователь.

— В смысле? — не поняла Цветкова.

— Я, конечно, не знаю… но в моем понимании актриса должна выглядеть несколько иначе. Вам бы сейчас лечиться, лечиться и еще раз лечиться, перефразируя великого Ленина.

Яна поежилась. Уже второй раз за последние несколько минут она получила сомнительный комплимент от мужчины.

— Ладно, хорошо, что все разрешилось, — захлопнул блокнот следователь, — все живы и здоровы. А я пойду.

— До скорых встреч, — зачем-то снова напугала его Цветкова и, оставшись наедине с Петром, как-то растерялась.

Яна скосила глаза к носу, словно пытаясь разглядеть свое лицо без зеркала и оценить, на кого она похожа.

— Я на самом деле испугался, — сообщил ей Петр.

— И что, я теперь что-то должна вам за испуг? — уточнила Яна.

— Я спросить хотел, зачем вам это надо?! — спросил Петр. — Вы же не актриса.

— Это так заметно? — испугалась Яна.

— Нет, это я узнал. Цветкова Яна Карловна включена в труппу ТЮЗа этого города, но по достоверным сведениям на сцену этого театра никогда не выходила. Интересно получается…

— А мне интересно, кто это распускает такие слухи? — надулась Яна.

— Это не слухи. А узнал я это от того же человека, который сказал, что ваша мама — ведущая актриса ТЮЗа, но ей много лет и Снегурочку играть она уже не может, — добавил Петр.