В СССР поэтапно создавалось и развивалось специальное ведомство, которое в начале 50-х годов стало называться Минсредмаш СССР. В отдалённых регионах страны (Поволжье, Урал и Сибирь) были созданы закрытые научные городки (ЗАТО) и «химкомбинаты». В Москве на Октябрьском поле, Большой Ордынке, Каширском шоссе и т. д. были выстроены внушительные административные постройки [57; 67].

Монументальное здание Минсредмаша СССР в Замоскворечье, основной деятельностью которого стала организация серийного производства атомного и водородного оружия, а чуть позже АЭС, не имело вывески и случайным прохожим (в том числе и мне, студенту, несколько лет проживавшему в общежитии на улице Зацепа) всегда навевало мысли о бренности и ничтожности захудалой гражданской жизни. В прошлые 80-е годы я дважды побывал в его ГНТУ и был немного разочарован устаревшим внутренним дизайном.

Всё вроде бы в атомной промышленности было строго размерено и регламентировано секретными инструкциями КГБ СССР. И никаких утечек секретной информации. Но везде жили и трудились нормальные люди. Им нужно было счастье. Им нужно было петь песни о своей «закрытой» жизни. И такие песни стали появляться.

Вот, например, «ПЕСНЯ О НЕПУТЕВОЙ ЖЕНЕ ЗАСЕКРЕЧЕННОГО ФИЗИКА»:

В эпоху войн, в эпоху кризисов,

Когда действительность сложна,

У засекреченного физика Была красивая жена.

Знакомства делала случайные,

Любила кольца и меха,

И к ней подсел брюнет отчаянный

В шашлычной на ВДНХ.

Сквозь брызги желтого шампанского

И сквозь зернистую икру

Не разглядеть американского Агента сети ЦРУ.

Забыв инструкции и правила

И не узнавши, кто есть он,

Она и адрес свой оставила,

И свой домашний телефон.

Вот спит она в его объятиях,

Забывши, что не дремлет враг.

А он пришёл к ней для изъятия

Секретных формул и бумаг.

Он ищет план завода энского,

В постель заброшенный брюнет,

Ему не надо тела женского,

А нужен атомный секрет.

Но... специальные товарищи,

Что всё узнали про него,

Его застали в сейфе шарящим,

Причём совсем без ничего.

Они сказали даме: «Ясно вам,

Кто этот голый господин? »

И тут увидела несчастная,

Что не брюнет он, а блондин.

В эпоху войн, в эпоху кризисов,

Когда действительность сложна,

У засекреченного физика Жена быть «блядью» не должна.

Текст песни является своеобразной поэтической иллюстрацией к истории сложной семейной жизни секретных российских учёных.

Вполне возможно, чт о вскоре в России будут созданы аналогичное закрытое Федеральное агентство по биотехнологии, специализированная Биокорпорация (скорее всего, на базе ОАО «Биопрепарат»), ВНИИ биологической безопасности ФСБ России и ещё что-то другое. Далее появятся такие же новые песни о создателях нового расового и иного биологического ОМУ по российскому проекту «ГЕНЕТИЧЕСКОЙ БОМБЫ».

Одновременно наш современник вскоре отметит такое же исчезновение каких-либо публикаций по некоторым фундаментальным и прикладным исследованиям в биологической науке.

Рост угроз мирового терроризма обусловил повышение интереса учёных, военных и спецслужб к разработкам нового биологического оружия и методам противодействия.

Поскольку особый интерес представляют американские источники информации, следует отметить появление в Интернете аналитического обзора «Биотерроризм и агротерроризм – реальная угроза безопасности общества» (адрес обзора: htth://www.woriapolitics.reqline.ru/Jiganova-Bioterrorism.ntm) к. б. н. Л. П. Жигановой, старшего научного сотрудника ИСКРАН (2004 г. ). Этот материал был также опубликован в журнале «США и Канада: экономика, политика, культура» (2004, № 9), в библиографии 27 источников.

По оценке бывшего директора ЦРУ Дж. Вульси, угроза биотерроризма представляет для США наибольшую опасность по сравнению с ракетно-ядерным нападением.

В прошлом веке было зарегистрировано более 100 подтверждённых случаев незаконного использования биологических агентов, из которых 19 представляли целенаправленные террористические акты. Однако важно, что пока не было массовых жертв.

В 2001 г. США подверглись биологической атаке с использованием возбудителя сибирской язвы, приведшим к нескольким человеческим жертвам. Расследование привело к вирусологу, работавшему некоторое время по контракту в Американском институте военной медицины по исследованию инфекционных заболеваний в Форт-Детрике (штат Мэриленд). В ходе активной научной деятельности этот специалист получил доступ к секретной информации, касающейся технологии производства препаратов, включая штамм возбудителя сибирской язвы, и сухому порошку спор этой болезни. В разосланных по США 18 письмах содержался высококачественный препарат, который трудно изготовить в подпольной лаборатории.

Однако мировой биотерроризм уже вышел за пределы секретных военных лабораторий.

Так, по сообщению газеты Jerusalem Post, палестинская террористическая группировка «Бригады мучеников аль-Аксы» в середине 2007 г. объявила, что её специалисты по вооружениям после трёхлетних усилий сумели изготовить по меньшей мере 20 различных видов биологического и химического оружия. «Мученики» также пригрозили использовать свои достижения в разработке вооружений против солдат израильской армии, если Израиль попытается осуществить свои угрозы по проведению военной операции в секторе Газа.

Наибольшую опасность несут, конечно, секретные военно-ориентированные разработки.

По данным американского сборника «Новый террор: перед лицом угрозы использования биологического и химического оружия», основными каналами инфицирования со стороны биотеррористов является распространение: воздушным путем – 17%; через питьевую воду – 11%; через пищу – 15%; с помощью инъекций – 13%; через лекарства – 16%; прочие каналы – 28%.

До XIX века распространение болезней не имело научной базы – теории микробной или вирусной природы многих инфекции. Далее пришёл этап выделения и искусственного выращивания патогенных микроорганизмов в лабораторных условиях.

В начале XX века идея биологического оружия пришла в среду военных и спецслужб, но даже в Первой мировой войне Германия не стала применять это оружие ввиду неконтролируемости его последствий. В июне 1925 г. было принято Женевское соглашение о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и биологических средств. Этот международный договор не мог ограничивать разработку опасных биологических препаратов. К началу Второй мировой войны были сделаны крупные военные прорывы в данном направлении (примеры деятельности японского Отряда 731 в Манчжурии, биодиверсий Германии в Италии и России во время сталинградской битвы и др. ).