– Я готов был смириться с твоим поведением накануне, принимая во внимание твою усталость и недовольство, вызванное оказанным тебе, по недоразумению, холодным приемом, но… – Манро поднял вверх указательный палец правой руки и продолжил, даже не потрудившись обернуться и посмотреть на Тора: – Я больше не намерен терпеть твою грубость!

Ступая так, что даже толстые половицы прогнулись под его ногами, Тор обошел вокруг кресла и встал прямо перед Манро.

– Ты говоришь со мной как с ребенком! – произнес он резким тоном, глядя отцу прямо в глаза.

– Потому что ты ведешь себя по-детски, – не моргнув и глазом ответил Форрест.

Тор, выругавшись, отошел в сторону и стал ходить вокруг стола. «Этот стол в два раза больше смертного одра моей матери! И ему хватило стыда жить в такой роскоши, тогда как мать его ребенка прозябала в нищете и голодала! Холодные ветры и непосильный труд до срока свели ее в могилу!» – так думал Тор, прохаживаясь у стола и время от времени бросая косые взгляды на Форреста.

– Ну, – Манро хлопнул в ладоши и поднялся с кресла, – как говорится, ближе к делу. Просвети меня наконец, зачем ты явился в мой замок?

Тор застыл на месте и уставился на отца. Давно заготовленные гневные и, как ему казалось, справедливые упреки почему-то не шли с языка. Он с таким наслаждением повторял их все время, пока кони несли их через скованные морозом пустоши и заваленные снегом горы! Тор забывал о холоде и голоде, стоило ему представить, как он будет бросать в лицо этому негодяю хлесткие, оскорбительные фразы. Но почему же теперь он не может их произнести?

– Моя… моя мать сказала, что я должен приехать к тебе, – начал Тор, осторожно подбирая слова. – Она заставила меня дать клятву. – Он широко развел руками и добавил: – И вот я приехал. Я выполнил ее последнюю волю.

– Ты бы не стал тащиться за тридевять земель только ради того, чтобы сказать, что твоя мать умерла и велела тебе явиться, – возразил Манро и, недоверчиво прищурившись, посмотрел на сына. – Зачем ты пришел ко мне? Выкладывай, чего ты от меня хочешь? Если это касается признания отцовства…

– Ты мне не отец! – взревел Тор. – Ты тот негодяй, что обрюхатил мою мать и бросил меня!

– Ну вот, а я-то надеялся, что этот пункт мы уже миновали! – с издевкой в голосе произнес Форрест. Тор чуть не лопнул от злости. – Я уже сказал тебе, что был тогда сопливым юнцом и действовал необдуманно и беспечно. И вдобавок ничего не знал. Она ничего мне не сказала. Ни тогда, ни потом, хотя я не скрывал от нее свое имя и то, где находится Ранкофф.

Тор молчал. Мысленно он перенесся в то время, когда был мальчишкой и не смог ужиться с отчимом. Он уговаривал мать отпустить его из дому, отослать на юг, в Шотландию, к его родному отцу. Хенна клялась и божилась, что много раз посылала туда известие о его рождении, но не получила ответа. Тор принял молчание своего отца за равнодушие, хуже того – за отказ признать его сыном. И вот теперь шотландец уверяет, будто ни сном ни духом не ведал о его существовании! Неужели Хенна солгала?

– Деньги! – выпалил Тор в ненавистное лицо. – Деньги, и чем больше, тем лучше! Вот чего я хочу!

Манро иронично усмехнулся. Он все еще не желал воспринимать Тора всерьез!

– Деньги! Только и всего?

– Ты богатый человек, – сбивчиво начал Тор. – Дай мне то, что я хочу, и больше мы не встретимся в этом мире, пока не попадем в ад. Не сомневаюсь, что он уготован и тебе, и мне!

– И о какой же сумме идет речь? – Манро подался вперед и оперся ладонями о стол. – Хотелось бы знать!

Тор отшатнулся. У этих шотландцев все шиворот-навыворот! И что это за дурацкая манера пялиться на человека? Он глубоко вздохнул и выпалил сумму, по его понятиям, невероятную. Тор даже не представлял, что столько денег можно увидеть сразу – а тем более получить.

У Манро не дрогнул ни один мускул на лице. Он ничего не сказал. В зале повисла гнетущая тишина.

Тор напряженно ждал ответа. Боль в затылке сковала мышцы шеи так, что он даже не мог повернуть голову. Казалось, что стены зала угрожающе движутся на него, как будто собираются раздавить. Тор буквально прирос к месту под суровым взглядом отца. Надменные лица, смотревшие на него с потемневших от времени портретов, казалось, тоже замерли в напряженном ожидании.

– А что ты сделал такого, чтобы иметь эти деньги? – наконец спросил Манро.

– Что я сделал? – вопросом на вопрос ответил Тор. Он уже вышел из оцепенения. – А при чем тут я? Это не я, а ты сделал! Вернее, не сделал!

– И это позволяет тебе рассчитывать на долю в моем наследстве? Причем на немалую долю? – продолжал Манро суровым тоном.

– Да!

– Хорошо! – бросил Манро и отвернулся.

– Что? – спросил Тор и растерянно захлопал глазами, не зная, как понимать последние слова отца.

– Я сказал – хорошо. – Манро твердой рукой налил себе эля из кувшина, стоявшего на столе. – Я выделю тебе эту сумму наличными… или землей – если ты пожелаешь.

– Не нужна мне твоя земля! – зарычал Тор. Его бесил спокойный, даже холодный тон, которым говорил с ним этот тип. Поначалу ему показалось, что Манро просто старается скрыть гнев, но вскоре он понял, что ошибся. В голосе Манро звучали какие-то особенные нотки, нотки разочарования. И это бесило Тора сильнее, чем гнев отца или даже его прямой отказ.

– Ты волен будешь получишь свою долю в любое время, но… – Манро осекся.

– Но что?

– Но прежде тебе придется доказать свою состоятельность. Ты должен будешь проявить себя рачительным хозяином, достойным нашего родового имени, ибо только чистокровный Форрест имеет право владеть этой землей и тем, что нажито нашими предками на протяжении долгих веков. Я не выделю ни гроша проходимцу и вору, будь он хоть трижды моим сыном!

– Ну, это уж слишком! – Тор взревел так, что под сводами зала раздалось низкое гулкое эхо.

В эту минуту отворилась дверь на лестницу и в зале появилась Анна.

– Ага, вот вы где! Я сразу вас нашла, как только услышала боевой клич атакующих викингов.

У Тора из головы моментально вылетели все мысли. Обуреваемый бессильной яростью, он до боли стиснул свои огромные кулаки. Только ее здесь не хватало! Неужели эта Анна не способна понять, что у него с Манро серьезный разговор? Серьезный мужской разговор? Не слишком ли много она на себя берет? Кто позволил ей без разрешения войти в зал и вмешиваться?

– Анна, как ты здесь оказалась? – удивился отец Тора и посмотрел на девушку с улыбкой.

Тор не мог надивиться на то, как Манро обращается со своей подопечной. Он говорит с ней так, словно считает равной себе! Нет, не просто равной. Ему нравится с ней общаться! Манро любит эту вертихвостку, как родную дочь, и даже не пытается это скрывать!

Не в силах больше вынести этого зрелища, Тор отвернулся и уставился в очаг. И куда его занесло?! Этот шотландский замок и отец со своей семейкой… у Тора возникло ощущение, будто он попал в венецианскую лавку, где при каждом неловком движении звенит и ломается хрупкое стекло.