Незадолго до визита в галерею, из которой пропала картина, Юка, Настя и подруги японки собрались прогуляться по магазинчикам старого города.

Пока остальные девчонки весело переговаривались о всякой ерунде и покупках, которые нужно сделать к Новому году, Настя рассеянно слушала их и, глядя на открывшуюся впереди Виа Лайетана, думала о том, что скоро они опять нырнут в каменные объятия готического квартала, с улыбкой представляла узкие улочки и неожиданные сюрпризы, которые готовила ей Барселона.

— Смотрите! Маски! — отвлек ее от размышлений возглас Юки.

Она повернулась к девочкам и тут же увидела в витрине прямо перед собой смеющуюся венецианскую маску. Магазин «Маскарад Арлекина» оказался довольно просторным. Маски смотрели на вошедших девушек отовсюду: одни улыбались, другие смеялись, третьи не выражали вообще ничего, а четвертые были самой тайной…

— Маски можно мерить, — сказала продавщица, с улыбкой поглядев на притихших вдруг девушек.

Юка покачала головой:

— Они смотрят…

А Настя уже держала в руках маску, непохожую на остальные. Кружево с тонкой сетью загадочных изгибов и орнаментов словно призывало хранить тайну. Маска, несмотря на тонкую работу, хорошо держала форму лица. То ли внутри имелся каркас, то ли она была чем-то пропитана, но совсем не хотелось думать о технике исполнения, хотелось надеть ее и отправиться на маскарад, превратиться в таинственную незнакомку… Настя надела маску и посмотрела в зеркало. Кружево мягко закрывало верхнюю половину лица, делая взгляд притягательным. Захотелось забрать маску с собой. Машинально повернула ценник и расстроилась: сорок евро — огромные деньги. А маску она не наденет никогда, потому что ей не представится подходящего случая…

— Вам нравится! — заметила продавщица.

Настя кивнула и улыбнулась с сожалением.

— Но она мне ни к чему… Жаль, что не нужно идти на маскарад.

Девочки по очереди завязывали друг дружке ленты масок и восхищались. Настя спокойно ждала. Казалось, магазин показал ей то единственное, ради чего она зашла сюда. Остальные маски равнодушно смотрели в другие стороны. Она ради интереса поглядела на цены. Намного богаче украшенные расписные венецианские маски с перьями стоили дешевле той, что ей понравилась. Но их Настя не купила бы ни за что на свете…

Владельцем частной коллекции оказался прославленный нейрохирург. Страсть к искусству у него была профессиональной: он сам когда-то учился в художественной школе, и ему прочили блестящее будущее. Но он увлекся медициной, а потом оставил рисование, превратившееся в хобби. Это, по его словам, не мешало коллекционировать прекрасные произведения разных времен, тем более что он неплохо в них разбирался. Команда детективов попала к нему в особняк, расположенный в одном из престижных районов Барселоны, в канун Дня всех святых.

Серж и Итсаску попросили позволить осмотреть место кражи, а Настя с Диего поднялись в кабинет к хозяину галереи. Ничего нового, кроме того, что они уже обсуждали в агентстве, Настя не узнала. Владелец галереи, типичный большой босс, вальяжно разговаривал с Диего, откинувшись в кожаном кресле. Но Диего неожиданно задал вопрос:

— Кто-нибудь говорил с вами о второй картине, которую тоже приписывают автору «Обнаженной»?

— Нет, не думаю, — ответил владелец галереи, но тень сомнения промелькнула на его лице.

Диего подался вперед:

— Вы уверены?

— Да, наверное… Да… — еще больше засомневавшись, произнес он. Потом улыбнулся: — Интересно, это что-то вроде дежавю. Наверное, вы уже задавали мне такой вопрос раньше.

— Вовсе нет! — возразил Диего. Инстинктивно ребята поняли друг друга: о второй картине они узнали совсем недавно. Диего просто не мог задать вопрос раньше. — Скажите, вы не будете против, если я воспользуюсь гипнозом? Возможно, кто-то говорил с вами об этой картине, а потом попросил забыть, применив запрещенное воздействие.

— Разумеется, нет! — возмущенно ответил коллекционер. — И речи быть не может! К тому же это невозможно, я не поддаюсь гипнозу…

Но Диего уже не слушал. Его глаза вдруг вспыхнули зеленым светом, и владелец галереи завороженно уставился на них. Настя тоже замерла, словно была привлечена светом, но Диего положил руку ей на глаза, и она пришла в себя. Теперь девушка сидела, опустив взгляд на руки Диего, спокойно лежавшие на подлокотниках кресла.

— Я попрошу вас вернуться к заданному вопросу. Кто разговаривал с вами о второй картине?

Голос отвечавшего вдруг стал монотонным, словно он скучал или засыпал.

— Один человек.

— Когда он пришел к вам?

— Февраль-март… не помню. Было холодно.

Диего сделал знак пальцами: внимание!

Настя насторожилась, вдруг опять почувствует холод или приближение Мрака? Но ничего не происходило.

— Что он спросил у вас?

— Он показал мне фото моей картины и другой картины, потом спросил, принадлежат ли они мне. Вроде бы искал их и желал купить. Но я отказался продавать. А второй картины у меня никогда не было. Я бы запомнил.

— Почему запомнили бы?

— Она внушала ужас, я бы не повесил такую в галерее.

— Тот человек представился?

— Да. Он сказал, что его зовут граф Виттури.

— Что? — Пальцы Диего дрогнули, словно от боли, а потом крепко сжали подлокотник кресла. — Вы уверены? Как он выглядел?

— Я… не уверен. Высокий. В черном.

Настя лихорадочно соображала. Граф Виттури — это владелец агентства, где она работает. Но как же так?..

— Как вы вышли на наше агентство? Почему заказали расследование именно нам?

— У меня оказалась визитка агентства. Не помню, как она появилась.

— Вы знали, что агентство принадлежит графу Виттури?

— Нет.

— Вы сейчас выйдете из гипноза. Вы не будете помнить этот разговор. На счет три. Раз, два, три…

Настя подняла взгляд.