Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она отступала из переулка, моля Бога, чтобы помог найти дорогу к какому-нибудь людному месту. Услышав голоса, бросилась навстречу.
— Помогите! — и остановилась, увидев, кто вышел из-за угла.
В высокой девушке в корсете, причудливом платье, странной шляпе с брошкой из часовых шестеренок, с красивыми старинными пистолетами на поясе она узнала Итсаску. Рядом с ней шел Серж, он был одет просто, но на руках и ногах были кожаные чехлы с многочисленными ножами. Сзади шагал Цезарь в коричневом пальто. Настя оглянулась: в переулке ее ждал Диего.
Серж вдруг подбежал к ней и крепко обнял, воспользовавшись ее замешательством.
— Послушай меня, — тихо сказал он. — Ты в безопасности, клянусь. Всем, чем хочешь, клянусь, доверься нам.
— Меня сейчас стошнит.
Серж держал и ее, и косу, пока девушку выворачивало на тротуар. Диего подал лед, стараясь не приближаться к Насте.
— Как тебе досталось! — Серж бережно приложил лед к ране. Силы покинули Настю, руки и ноги задрожали, и она расплакалась.
— У нее шок. — Цезарь похлопал ее по руке, посмотрел зрачки. — Серж, Итсаску, везите ее к Лике. Мы с Диего уладим здесь дела и придем. Если станет хуже, вызывайте врача. Все, убирайтесь.
Машина стояла неподалеку. Настю положили на заднее сиденье. Серж был за рулем. Они доехали как-то необыкновенно быстро. Серж поднял ее по лестнице в агентство, положил на диван. Лика промыла рану, дала успокоительное, накрыла одеялами.
— Что это было, Лика? — дрожала Настя. — Что это было?
Анжелика легла рядом, лицом к ней. Заплаканной Насте казалось, что лицо девушки светится, хотя это просто от слез расплывались овал лица и волосы. Лика положила руку ей на голову, и головная боль стала стихать. Настя провалилась в мягкий уютный сон без сновидений.
— Спи, Настя, спи. Я буду рядом. Ничего не бойся. Мы с тобой.
Странно, Анжелике она поверила. Боль ушла.
Проснулась внезапно, словно кто-то вытащил за шкирку из теплого уютного забвения.
Ребята сидели напротив нее, словно ждали, когда она проснется.
Из дневника Насти
Я села и стала растерянно рассматривать каждого из них. Лика находилась ближе всех и, как только я поднялась, перепорхнула ко мне на диван, устроилась совсем близко, так что наши плечи соприкасались.
— Как ты? — Ее синие, точнее васильковые, глаза обеспокоенно всматривались в мое лицо. — Голова болит?
Голова не болела, только саднила кожа на голове. Я провела рукой по пострадавшему месту и почувствовала корочку на ране.
— Она заживет, — успокоила Лика. — Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю?
Судя по лицам остальных, разговор предстоял серьезный. Дневной свет за окном ясно говорил о том, что спала я долго.
— Воды, пожалуйста.
Лика вернулась так быстро, что показалось — стакан с водой был припасен заранее. Я жадно выпила. Стало лучше. Мысли обретали ясность, а вместе с этим всплывали и воспоминания о вчерашнем вечере.
Серж сидел рядом с Итсаску. Та была одета в длинную юбку, викторианскую блузку с брошью на шее и черный строгий корсет. Сам парень был в джинсах и майке, серые глаза за очками сочувственно смотрели на меня.
— Вид у тебя неважный, — честно сказал он.
Не знаю почему, но я улыбнулась.
Итсаску тихо обронила:
— Надеюсь, обойдется без вчерашнего шоу.
Диего стоял у окна в глубине комнаты. Он был, как всегда, безупречно одет: отглаженные серые брюки, белая рубашка и бордовый свитер. Все безумно дорогое и стильное. Цезарь сидел рядом с Итсаску. В наступившей тишине он заговорил первым.
— Анастасия, когда я тебя взял на работу, я не захотел вываливать сразу детали специфики этого агентства, потому что надеялся подготовить ко всему постепенно. К сожалению, обстоятельства складываются так, что ты не можешь больше пребывать в статусе новичка. Тебе придется за короткий срок усвоить много новой информации. В том числе — информации о коллегах. Прежде всего — Диего не нападал на тебя и не убивал владельца лавки. Иначе его с нами не было бы. Мы не убиваем, не грабим, не совершаем преступлений. Вчера ты была напугана случившимся, но сегодня понимаешь, что с нами ты в безопасности?
Я прислушалась к себе. Несмотря на вчерашнее происшествие, Цезарю я доверяла: он много времени обучал меня истории культуры, был очень хорошим преподавателем и казался надежным человеком. Я кивнула.
— Спасибо. Самое важное, что ты должна понять сегодня, — антропоморфные существа в этом мире делятся в основном на созданий и людей. Создания либо принимают человеческую форму, чтобы взаимодействовать с людьми, либо их базовая форма антропоморфна.
— Я не поняла. — У меня возникло ощущение, что он зачитывает главу из учебника по биологии, которую я пропустила в школе. — Есть только люди и человекоподобные обезьяны.
— Для обывателя — да. Но не для нас, Анастасия. У нас в команде есть создания и есть люди. Анжелика, например, ангел.
Я тупо уставилась на Лику. Она лучезарно улыбнулась и тряхнула кудряшками.
— Ты только не волнуйся, Настя. Я сейчас тебе кое-что покажу. — Девушка встала, отошла от дивана на пару шагов. Одета она была офисно и вполне буднично: белая блузка и серая юбка, так что уже это как какое-то разумное начало меня успокаивало. Но свет от окна вдруг потянулся к ней. Или Лика стала излучать свет? Не знаю. Только четкие очертания ее тела размылись, засветились, а за спиной выросли огромные крылья. Сначала они были прозрачными, а потом приобрели объем и фактуру.
— Это голограмма, да?
Мне казалось, на мне испытывают какие-то компьютерные эффекты.
Цезарь тихо, но четко сказал:
— Анжелика, пожалуйста, дай ей до тебя дотронуться.
Лика кивнула. Светясь, она подошла поближе, и я провела рукой по ее крыльям. Сложно было сказать, из чего они сделаны, на ощупь они напоминали не перья, а что-то среднее между тонкой бумагой и шелковой тканью. Лика положила руку мне на голову.
— Я могу исцелять. Так что, поскольку тебе не нужна царапина на голове, помогу от нее избавиться.
Ее прикосновение вызвало легкий зуд и мурашки на коже, но я сидела смирно. Я решила до конца прослушать речь Цезаря. И только потом принимать решение. Рука Лики словно успокаивала, приводила в порядок мысли и чувства. Буря сопротивления и неприятия того, что сказал Цезарь, поднимавшаяся со дна души, вдруг утихла. Лика убрала руку, и я машинально почесала голову. Там не было ни следа от раны.
— Ты как? — Цезарь наклонился ко мне, заглянул в глаза.
— Нормально. А ты кто?
Мужчина улыбнулся, морщинки лучами собрались в уголках глаз.
— Я человек.
