Инстинктивно она прижалась к Марко еще теснее, будто бы нуждалась в сильном плече, поскольку ступала в бурную реку, не зная брода. Ей требовалась разрядка, хотелось сполна испить чашу, из которой она только-только пригубила, когда Марко начал ее целовать. Ее язык неуверенно коснулся его языка, и словно молния ударила – такую бурю новых чувств вызвало это прикосновение. Сердце бешено билось о ребра, не щадя себя.

От робких движений языка Лили из груди Марко вырвался стон – такую сладкую муку испытал мужчина одновременно с неуемным желанием еще большей близости. Решив взять дело в буквальном смысле в свои руки, он ладонями обхватил ее лицо и стал ритмично касаться кончиком языка ее языка, от чего сердце ее на мгновение замерло и забилось с удвоенной силой, потому что ритм, заданный Марко, был ритмом самой жизни.

Покрывала, в которых пыталась спрятаться Лили, давно уже соскользнули на пол, и теперь Марко чувствовал через платье тепло ее грудей на своем торсе. Мужчина быстро стянул с гостьи платье и бюстгальтер и почувствовал новый прилив желания от вида нежных упругих грудей, белой кожи, на фоне которой розовели напрягшиеся от возбуждения соски. Накрыв ладонями прекрасные груди, Марко продолжил влажное проникновение в жаркую глубину ее рта.

Лили была как в лихорадке. Как такое возможно? Чтобы от полного отрицания плотских наслаждений так резко перейти к этому сильнейшему вожделению! В том ли дело, что наконец-то ослабел страх, гнездившийся в ней годами? И поэтому она теперь страстно желает получить без остатка все, что только Марко может дать ей? На данный момент она была уверена лишь в одном: ощущение его языка во рту, движений его пальцев по ее груди заставляло томительно мечтать о большем. Никогда за все свои двадцать семь лет не испытывала она подобной страсти.

Руки ее начали исследовать тело партнера: сильные плечи, мускулистые руки, широкую грудь и узкие бедра. Впечатлений было предостаточно, чтобы занять все пять чувств. Лили казалось, для этого момента она и была создана женщиной.

Рука ее замерла там, где до сих пор держалось полотенце, обмотанное вокруг его бедер.

Марко казалось, что он сходит с ума. Не переставая покрывать поцелуями ее нежные губы, он произнес хриплым, чужим голосом:

– Сними его!

– Марко… – беспомощно вымолвила она, голос дрожал от возбуждения, когда пальцы скользнули к его напрягшейся плоти, повинуясь просьбе.

Марко подумал, что перед ним сейчас колдунья, Цирцея, завораживающая и влекущая чарами собственной чувственности. Она поймала его в ловушку своей женственностью. Каждое ее касание сулило бескрайние наслаждения. Каждый изгиб тела таил разгадку смысла жизни. То была самая горячая, самая нежная, самая удивительная женщина, которую ему только доводилось знать. Единственная, кого по-настоящему хотело его тело.

Он зажал ее сосок между указательным и большим пальцами, и Лили выгнула спину от нахлынувшего, еще усилившегося желания. Этим движением она словно еще ближе преподнесла себя ему, и тогда Марко обхватил сосок губами и стал ласкать его языком.

От этой ласки Лили застонала еще громче и обеими руками притянула его голову к себе. В свете, просачивавшемся через дверь в гостиную, тело его казалось отлитым из бронзы. Лили залюбовалась партнером, пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб этого прекрасного тела, достойного кисти самого да Винчи. Когда взгляд ее опустился к темным завиткам волос внизу его живота, тело ее охватила дрожь. Она увидела живое и возбужденное доказательство того, что Марко готов взять ее.

Под влиянием порыва она обхватила его шелковистую, обжигающую плоть рукой. Никогда не думала Лили, что способна на такое! Тут Марко схватил ее за запястья и завел ее руки за голову, словно пригвоздив к матрасу. Теперь он был абсолютно свободен в своих действиях и принялся покрывать ее тело мягкими поцелуями, узнавая ее все ближе и ближе. Ощутив жар его рта на своем животе и бедрах, Лили забилась в дрожи от вожделения и невыносимого удовольствия. Ей уже просто необходимо было ощутить его внутри себя. Между ног стало горячо и влажно…

Марко взглянул на Лили, трепещущую под его руками, и подумал: как так вышло, что судьба привела его сюда с этой женщиной, которая словно владеет ключом ко всем тайнам его жизни? Почему она возбуждает его самим фактом своего существования?

– Пожалуйста, ну пожалуйста! – раздался отрывистый крик Лили, измученной томлением. Это стало началом кульминации их любовной симфонии.

«Это меня она молит о близости! – подумал Марко и тут же одернул самого себя: – Нет, вовсе нет». Его словно ледяным душем окатили. Вернувшись к реальности, он разжал объятия и резко отодвинулся от Лили, вновь задыхаясь от гнева и отвращения. Повернулся к ней спиной, чтобы не видеть выражения триумфа на лице хищницы: еще бы, ведь ей теперь известно, насколько сильно его влечение к ней. И как он только мог выпустить ситуацию из-под контроля! Как позволил себе расслабиться, поддаться страсти, которая чуть не привела к катастрофе! И что самое непростительное, зачем так эмоционально откликнулся на обычный зов плоти!

Единственным, правда слабым, утешением было то, что вся эта ситуация еще раз подтвердила его выводы насчет этой дамочки. Сомнений больше быть не могло, первое впечатление самое верное. А ведь сомнения уже начали было закрадываться в его душу…

Теперь главное – в угоду уязвленному самолюбию сделать вид, что вовсе не шел у нее на поводу, а действовал по собственному расчету. Глубоко вздохнув, он с преувеличенной учтивостью выговорил:

– Возможно, доктор Райтингтон, в ваших кругах и принято заниматься сексом с первым попавшимся, если нет возможности заполучить того, кто вам на самом деле интересен. Ну а я до такого не опускаюсь, пусть это и старомодно. Для обжиманий с целью досадить бывшему любовнику есть название столь непечатное, что даже в вашем обществе я не возьмусь его произнести. Заявляю вам: если вы действительно решили, что секс со мной поможет вам вернуть воздыхателя, то вы ничего не смыслите в мужчинах, хотя и мните себя большой специалисткой! – С этими словами он встал с кровати.

Лили казалось, словно ее ударили, так все это было унизительно и обидно. Как можно было считать, что близость с Марко – самое главное?

Неужели это главнее гордости и чести? Стыд подливал масла в огонь. А ведь Марко намеренно заставил ее так раскрыться! Это был продуманный маневр с его стороны! Лили хотела сквозь землю от стыда провалиться. Единственное, что она смогла из себя выдавить, было:

– Я пришла сюда вовсе не за этим. Этого не должно было произойти.

От того, в каком свете он ее выставил, больно было и физически, и психологически. Но сил защищаться не осталось, слишком шокирована была Лили и своим поведением, и тем, что ощущала в его недолгих объятиях.

– Разумеется, не должно, – злобно откликнулся Марко, боясь сказать лишнее слово.

Он даже в одной комнате с ней находиться теперь опасался, так как не было никакой уверенности в себе, в том, что хватит силы воли вновь не наброситься на нее. Ведь так хочется схватить ее на руки и заниматься с ней любовью до тех пор, пока у нее не останется никаких чувств к другому, пока она станет просто неспособной любить других мужчин, так же как и Марко теперь больше никогда не сможет полюбить другую женщину.