Затем, изнасилованного, располосованного ножами когтей, меня швырнули в одну из многочисленных нор и потащили куда-то вниз, ударяя головой обо все уступы и корни, какие только встречались на пути.

Все окончилось мгновенно: я рухнул в темную нору, а сверху дрофы забросали выход травой, ветками и разрыхленной землей, плотно укрепив его снаружи тяжелыми валунами. Наступила кромешная подземная тьма.

Изнасилованный и израненный, я осторожно пошевелился. Жгучая боль ощущалась во всем теле но в особенности в натертом дрофами детородном органе. «Как бы они там ничего не повредили, — подумал я, — ведь он мне еще пригодится».

— Эй, — вдруг окликнул меня кто-то тихим шепотом, так что я вздрогнул от неожиданности, — тут что, еще кто-нибудь есть?

— Ты кто такой? — дрожащим голосом поинтересовался я.

— Уже не знаю, — откликнулся незнакомец.

— Как это не знаешь?

— Вот так. Когда-то меня звали… Как же меня звали? Нет, не вспомню, пожалуй.

— Вот черт! — не сдержался и выкрикнул я, — чувства мои были сильно обострены после того, как меня изнасиловала толпа болотных дроф.

— Да ты не волнуйся, хм. — Судя по звуку, незнакомец ухмыльнулся. — Это только сначала все кажется страшным, а потом… Единственное, они могут увлечься — ну и тогда… До тебя тут был Дори, так его до смерти… Мда… А вообще-то Дори молоток, он тут дольше всех прожил. Лет десять, так он говорил.

— Лет десять?! — в ужасе вскричал я.

— Да не волнуйся ты так, какой-то ты нервный, тут на самом деле неплохо, и к темноте привыкаешь постепенно, кормят хорошо…

Мой новый знакомый начинал угнетать меня мутной апатичностью суждений и тем, что за давностью лет, проведенных среди дроф, позабыл о себе почти все, даже свое имя.

Не хотел бы я забыть свое имя. Б-р-р-р. Ну и жуть…

Мы посидели еще некоторое время в тишине, а потом он неожиданно закричал:

— Вспомнил, вот черт, вспомнил! Меня Переном зовут. Я — Перен. У меня и прозвище имеется. Давай меня друзья звали…

После этого откровения в нашем диалоге наступила пауза, потому что я не знал, что сказать. Потом выдавил из себя:

— Жак… Это мое имя.

— Тебя сначала, — заметил Перен, еще немного помолчав, — дадут их главной попробовать, а потом будешь уже каждый день трудиться… напряженно. А кормят тут неплохо…

Про еду он упомянул второй раз — похоже, проголодался. Я сплюнул и, видимо, так удачно, что попал точно в Перена, потому что он что-то обеспокоенно заворчал.

Я попытался развязать веревки, но безуспешно.

— Слушай, может, поможешь мне руки развязать? — сказал я.

— Они связали тебе руки? — удивился Давай. — Надо же, обычно они этого не делают с новичками…

— Со мной сделали, так ты поможешь?

— Не знаю, имеет ли это смысл, — апатично заметил он.

— Имеет, — рявкнул я, — ты даже не знаешь какой…

— Хорошо-хорошо, — согласился Перен. Он с тихим шелестом пошевелился, а потом пополз ко мне — я смог различить это по звуку, его колени разгребали попавшую в яму листву. Около часа он бился над веревками дроф, но узел не поддавался.

— Было бы что-нибудь острое, — сказал Перен, — знаешь, когда-то я знал отличное заклятие избавления от пут, но за ненадобностью со временем, ну, в общем, понимаешь, я ведь ни черта не помню…

Руки у меня затекли, все тело болело, и настроение приобрело оттенок загустевшей сворачивающейся крови…

— Надо выбираться отсюда, — сказал я.

— Это вряд ли… — апатично заметил мой собеседник, — когда-нибудь, когда они увлекутся, выберешься.

Мне показалось или он опять усмехнулся?

По моим расчетам, через три или четыре часа мрачного сидения в норе дроф землю и листья раскидали привычными к этому занятию лапами, и к нам с Переном нагрянули ошалелые звероподобные «дамы». Я отчаянно отбивался, кусался, лягал их ногами, но нападение было стремительным. Со связанными запястьями я оказался бессилен. Меня вновь, как и совсем недавно, поволокли по тоннелям и вытащили к свету. После нескольких часов кромешной тьмы я буквально ослеп.

Перена унесли за рощу раскидистых дубов несколько десятков дроф, а меня обступила толпа мерзких созданий, и три представительницы этого отвратительного и глубоко ненавистного мне народа приблизились, сбили меня с ног и швырнули на траву.

Лужайку заливало яркое теплое солнце. Дрофы расселись кругом и принялись поглаживать свои животы, их длинные ладошки то и дело соскальзывали ниже, и тогда они издавали протяжные стоны…

Что-то в воздухе давало мне понять, что ничего хорошего в ближайшее время со мной не произойдет.

Я бешено пытался освободиться, катался по земле, силясь разорвать крепкие веревки, стягивавшие мои запястья. Как вдруг с ветвей над моей головой послышался едва уловимый шелест. Я задрал подбородок, чтобы рассмотреть, что там происходит. И увидел, как ловко прыгает по сучковатым толстым ветвям огромная зеленовато-желтая дрофа. Таких крупных особей мне видеть еще не приходилось. Она спрыгнула на землю, пружинисто присела, потом повела носом, словно принюхивалась, и уставилась на меня маленькими, но вполне осмысленными глазками.

Другие дрофы, тихонько постанывая, склонив свои недалекие бородавчатые головы, разошлись еще дальше в стороны. В центре поляны остались только я и крупная дрофа, которая, судя по всему, и была у них «королевой». Перен предупреждал меня о том, что мне предстоит с ней встретиться. Помнится, он упоминал, что сначала я должен буду развлечь королеву, а потом уже меня отдадут на поругание стае.

— Мой дружочек, — внятно проговорила она, заставив меня содрогнуться от ужаса: эта дрофа оказалась разумной, она владела человеческой речью. Вкупе с ее кошмарной внешностью это производило поистине удручающее впечатление.

Насколько я мог судить, она была уже немолода, и даже по дрофиным понятиям ее вряд ли можно было назвать красивой, даже просто миловидной, но было в ней что-то такое, что заставило меня оцепенеть и уставиться на нее во все глаза. Ибо она не была обыкновенной похотливой и тупой тварью, шарящей по болотам в поисках пищи и наслаждений. Нет. Она была сторонним существом, чуждым любому сходному с человеческим разуму, она внушала мне — на какую-то долю все же человеку — не просто неприязнь и отвращение, она внушала мне священный ужас. И с ней я должен был близко познакомиться!!!

— Постой-ка, ты разговариваешь? — Лучшее, что я нашелся произнести в этой ситуации…

— …Разговариваешь. — Ее реакция на слова была несколько замедленной, ответ приходил следом за сменявшимся выражением морды — лицом эту физиономию назвать представлялось затруднительным.

— На том же наречии, что и я, — сказал я.

— На том наречии, что и я, — подтвердила королева дроф и закивала.